Анатомия протеста. Оппозиция в лицах, интервью, программах - Ольга Романова

- Если завтра Владимир Путин предложит вам начать переговоры, вы пойдете к нему на встречу?

- Это очень сложный для меня вопрос. Наверное, я бы все-таки послушала его интонацию. Потому что когда в последний раз шел разговор о том, что Путин зовет нас на переговоры, я всех спрашивала - а как это звучало? Я не слышала, чтобы это было приглашение. Фраза Путина о том, что «Борис Акунин - этнический грузин» (писатель Борис Акунин - один из членов оргкомитета шествия. - Б.О.) не кажется мне приглашением. Я не слышу тут ни единой нотки призыва. Я слышу только «пошел ты».

- Тем не менее, если представить себе, что такой сигнал из Кремля вам поступит - открыто или непублично, - вы бы туда пошли?

- Я бы пошла.

- Чего бы вы требовали?

- Отмены неправосудных приговоров. Безусловно, нужно менять всю систему. Но если у меня есть шанс спасти одного человека, я пойду туда как угодно договариваться.

- Рассчитывая на то, что ваши коллеги будут говорить о более общих вещах?

- Да. Я не по этим гайкам.

- Что бы конкретно вы сказали? «Владимир Владимирович, сделайте.» — что?

- Я не хочу переделывать мир. Я бы сказала: Владимир Владимирович, судебной системы в стране нет, и вы это знаете. Есть система по оказанию платных услуг населению. Это не суд. Совершенно понятно, что судебная реформа при вашем правлении невозможна. Я требую пересмотра заведомо неправосудных приговоров. А возможно это только при одном условии: если в уголовном кодексе заработают те статьи, которые предусмотрены за вынесение таких приговоров. У нас прекрасные законы, но они не работают. Мне кажется, что для того, чтобы они начали работать, достаточно провести пару-тройку показательных процессов.

Я не способна изменить мир, а вот оргкомитет - способен. Он и должен говорить с Путиным об условиях его ухода. Но если представить себе фантастическую ситуацию, когда Путин захочет разговаривать только со мной и больше ни с кем, то я забуду о требованиях в отношении заключенных и стану говорить только о его отставке.

- На каких условиях?

- На самых добрых: все, что хочешь, — только уйди.

- На днях вы отметили на своей страничке в Facebook, что вас стали часто приглашать на государственные телеканалы и радиостанции. Эти действия власти кажутся нелогичными: она отказывает в регистрации возможному кандидату от оппозиции Григорию Явлинскому и одновременно эту оппозицию допускает к эфиру. Как вы это объясняете?

- Как заигрывание. Если я удержусь и не заиграюсь, а я все понимаю. Ситуация для меня новая, но понятная. Я готова поиграть во взаимную добрую волю и даже буду уговаривать себя, что так оно и есть. Не хочется думать о людях априори плохо. Даже если я понимаю, что это передача, которая выставит оппозицию в негативном свете, я понимаю: надо идти, чтобы донести до людей свою позицию. Вообще же я приняла для себя решение, что нужно смотреть на личности ведущих, а не на название каналов.

- В одном из прошлогодних интервью вы говорили, что после освобождения вашего мужа Алексея Козлова уедете из страны. Его отпустили из тюрьмы — почему вы не уехали?

- У него все еще действует подписка о невыезде. И я полагаю, что прекратить свое действие она сможет просто потому, что Алексей снова будет посажен. Мне легче сделать революцию, чем бороться с судом.

- Значит, вы все еще планируете уехать после освобождения мужа?

- Я все время думаю о том, чтобы уехать. Все равно куда. Я и уезжала уже двараза.

- А что заставило вернуться?

- Баррикады (улыбаясь).

Владимир Тор

«ШАБАШ ЛИБЕРАЛИЗМА»

(Впервые опубликовано — Lenta.ru, 15.03.2012)

- Как националисты вообще попали в протестное движение декабря-марта?

- Мы активно участвуем во всем этом хозяйстве, потому что считаем, что коренным национальным интересом русских является создание в России национального демократического государства. И мы больше всех остальных заинтересованы в построении демократических институтов и победе принципов демократии в России. Причина банальна - гражданское большинство в России совпадает с национальным большинством.

Мы чувствуем себя на этой почве более чем уверенно и не сомневаемся, что при построении демократических институтов и проведении честных выборов мы, если не победим в первом заходе, то, по крайней мере, получим существенный кусок пирога.

- На Чистых прудах была довольно однородная либеральная публика.

- Там была совершенно разнообразная публика. Митинг, конечно, организовывался либералами, но «Солидарность» сама была поражена, сколько народу пришло. Народ, на самом деле, пришел не потому, что его сорганизовала какая-то из оппозиционных внесистемных сил. Организаторы всего этого безобразия, или всего этого народного вдохновения, это, конечно, Владимир Владимирович Путин и та банда жуликов и воров, которую он имеет честь возглавлять.

Мы, националисты, посовещались в своем кругу, присоединяться ли нам к этим мероприятиям, несмотря на то, что они заявлены либералами. Мы пришли к выводу, что это в интересах русских националистов и русской нации в целом. Мы считаем, что русские националисты должны быть с народом, с широкими массами.

- Но ведущая сила в оргкомитете, в организации митингов была именно либеральная.

- Что касается оргкомитета Пархоменко, то там, действительно, официально мы представлены не были и, мало того, люди отнеслись с большой ревностью ко всему нашему хозяйству и к нашему участию. Когда я присутствовал там, то все время поднимался вопрос о том, что Тор присутствует в качестве наблюдателя, анев качестве полноценного участника. Закончил-то оргкомитет не очень хорошо. Меня, например, последний митинг очень мало удовлетворил, и всех остальных националистов тоже.

- Почему?

- Народу не интересно бороться за свободу семьи Козлова в тяжбе со Слуцкером. Вот вы убеждены, что Слуцкер не прав, а Козлов прав? Я, честно говоря, почитал доступные материалы - там темный лес. Я голову на плаху не буду класть и говорить, что Козлов - классный парень, а Слуцкер - негодяй. Хотя Слуцкер, конечно, негодяй, у меня к нему свой личный счет есть. Это было абсолютное вырождение ситуации. Судьба Козлова народ абсолютно не волнует. Не волнует людей и лозунг «Каца в президенты!» Это просто смешно. Это иллюзия, что можно собрать устойчивое количество людей под эти хозяйства.

- Это поэтому националисты ушли в начале последнего митинга?

- И поэтому в том числе. Но на самом деле мы развернули большое знамя, а полиция совместно с организаторами потребовала от нас свернуть это хозяйство. Какого рожна? Мы что, там свастику развернули? Это не значит, что мы прекратим участвовать в протестном движении, но с такими целями и лозунгами — это достаточно скучно.

- Получается, что протестное движение исчерпало себя?

- (Начинает делать из небольшого квадратного листа бумаги что-то вроде объемной звезды и продолжает заниматься этим нехитрым оригами на протяжении практически всего разговора.) Народ у нас в России очень эмоционален по своей природе. Он отлично понимает, когда имеет смысл выходить, а когда смысла особого нет. Очевидно, что Путин победил. Но это не значит, что его поддерживает большинство народа. Большинство убеждено, что выборы — фальшивые, наверху — жулики, которым ничего от власти не надо, кроме как красть и воровать. Это общее мнение.

Руководство митингов было очень слабое, всячески пытались оттереть вещи, которые массово волнуют людей, и выпятить то, что на самом деле людей не волнует.

- Лимонов считает, что ключевой ошибкой, которая привела к затуханию протеста, был увод Немцовым людей с площади Революции на Болотную.

- Я согласен с Лимоновым. Реальная была возможность. Если бы народ пришел на площадь Революции и не уходил бы с нее, ситуация могла бы реально развернуться совсем иначе. Решение Немцова — Рыжкова — это как у Талейрана: «Это хуже, чем преступление. Это ошибка». Они посчитали, что они такие умные, хорошие и замечательные, что они могут поменять ситуацию к лучшему. А они не могут.

Ну а накануне последнего митинга произошла история с этими Pussy Riot. Массу людей под них созвать невозможно. Можно собрать под это хозяйство несколько сотен заряженных оголтелых товарищей… Политик, который ищет массовой популярности в России, хочет опираться на массы, не может вступать в конфликт с РПЦ и тем более поддерживать кощунство в церкви.

- Они защищают не их поступок, они выступают против ареста на два месяца.

- Послушайте, у масс есть своя психология и свои законы психологии. IQ толпы равен IQ самого глупого человека в толпе, ее моральная устойчивость равна устойчивости самого слабого человека, так же, как по тупости и по всему прочему. Толпа и массы устроены так, что они не могут одновременно держать в голове сразу две идеи по одному событию. Ты либо осуждаешь это хозяйство, либо требуешь смягчить наказание для тех, кто это кощунство устроил.