Странный мир - Сергей Калашников

– Постойте! Так нельзя! Мы хотим остаться. – Тот, что сидит слева, выглядит ошеломленным.

Славка отрицательно качает головой.

– А если мы не уйдем? – Это правый в рядочке. Глаза сверкают. Опасный тип, не пришлось бы…. Придется выразиться резче.

– Вы, слепые щенки, попали не к маме с борщом, и даже не к старшине с перловкой. Здесь прайд со звериными законами. Вас отпускают.

– Постойте, ведь можно же договориться. – Это третий. – Разве вам здесь не нужны работники?

– Нужны. Уходите.

Рука правого солдата «незаметно» тянется к массивной глиняной миске, и натыкается на наконечник копья. Кромки хорошо заточены. Тинка выткалась буквально из воздуха и пресекла даже намек на попытку сопротивления. А Славке не пришлось вбивать топорик в переносицу ретивца.

Минута молчания.

– А Денис?

– Он умрет или вечером, или завтра утром. Мы его похороним. Прощаться не стоит, он без сознания и неважно выглядит.

– А если ногу отрезать?

– Уже.

– А если показать другому доктору?

Славка понимал, что имеет дело с абсолютно отстойными отморозками, но тут запахло уже не простым дебилизмом, а олигофренией в запущенной форме.

– Если не уйдете немедленно – умрете. Наше время нам дороже ваших жизней.

* * *

Три фигурки удаляются через степь на юго-восток. К островитянам пошли. Но автоматы несут на ремне и без штыков. Самостоятельные, значит. Без чужих указаний знают, как им лучше.

Славка вернулся к ласте. Гайка присматривает за уходимцами, чтобы глупостей не наделали. А последние одиннадцать патронов, извлеченные из стволов и магазинов, а также четвертый автомат, помогут запасти мяса. Не сейчас, а когда будут готовы емкости под тушенку. А потом коптильню нужно устроить…

В помещении хлопочут Рипа и Тамара. Разорена одна из бережно хранимых медицинских укладок, задействованы две капельницы и покрыто испариной встревоженное лицо любимой женщины, баловницы, затейницы и единственного врача на всей известной им территории.

А ему нужно продумать поход на север. Возможно, есть вариант приблизиться к мотострелкам по рекам, но это ненадежно. Плутать неохота. Гайка уверена, что за этими «слонопотамами» следы прочитает уверенно. Нет, какие замечательные юноши! Саперные лопатки побросали, надоели они им, видите ли. Это люди, которые старше его на два или три года! Спокойно. Военным нужна соль, потому что питаются они мясом. Вот что должно его беспокоить, а не внутреннее раздражение от того, что наболтали эти чугунноголовые, треплясь за жизнь с добродушным простаком Марковичем и прыщавым ботаником Васькой под рюмочку текилы. И не одну. И потом, в разговорах между собой, когда проснулись.

Молодец Тамара. С первого взгляда ребятишек раскусила и насторожила всех. Ни на секунду глаз с них не спускали, и, кажется, неприятностей избежали. Все, хватит об этих… хватит! Нужна тележка. Вот об этом он и будет думать.

* * *

Мужчина, вышедший им навстречу, выглядел настоящим военным. Пятнистые штаны, армейские ботинки, голый торс и полутораметровый зонтик от солнца.

– Стой, кто идет? – улыбка до ушей. Конечно, тут любой улыбнется.

– Я идет, Гогия, – продолжает Славка предложенную шутку.

– Гавары парол!

– Парол.

– Прахады, дарагой.

Славка между оглоблей тележки, поставленной на два колеса от такой полезной «Судзученьки». Девушки – по бокам, у колес.

– Михаил.

– Слава. А это Рипа и Гайка, то есть Галина.

Рукопожатия, женщин вообще потискал, охальник, но без вульгарности, как вазу драгоценную к груди прижал.

Взявшись за оглобли, вдвоем покатили тележку в сторону недалеких плетней и высоких стогов, с торчащими из них вертикально палками – стожарами. Девчата перестали наваливаться на выставленные в стороны от плетеного кузовка рукоятки. А Славка почувствовал рядом с собой реальную могуту кондового мужика. Нет, он и сам неслаб, но, видно, не дорос пока. Не заматерел.

А разговор продолжается.

– Далеко ли путь держите?

– К вам идем по следам дезертиров. – Славка не ждет вопросов. Последовательно выкладывает все подряд, поглядывая на солдат, укладывающих очередной стог, формующих саманные блоки, на диких коров, косящих недоверчивым взглядом из-за тына, на то, как старательно и бережно устраивают рыхлый черноземный дерн на крыше просторного куреня. Или у военных это называется капониром? – Соли вам привезли килограммов пятьдесят, – завершает он повествование.

– Так вы не просто так, а с предложением об объединении? – произносит офицер, выслушав исчерпывающий отчет. – А кто к кому присоединяется? Вы к нам или мы к вам?

Славку этот вопрос сбивает с толку. Это не мир – дружба – жвачка, а интерес человека, облеченного властью и знающего цену дисциплине и ответственности. Выручает Рипа.

– Миша, вы пока не выпали из привычных реалий прошлой жизни, поэтому, для простоты, обозначаю наши намерения. Мы передаем вам все, что знаем, а вы нам все, что известно вам. Вы командируете с нами двух толковых парней, чтобы они помогли нам в строительстве. Вернувшись, они знакомят вас с нашими приемами. Но до этого на нашей лодке эти ребята отправятся с проводником за солью для вас и для нас.

– Спасибо, Рипа. – Михаил думает немного. – Вообще-то вам наверняка нужно многое из того, что у нас имеется. – И замолкает. Продолжает изучать гостей, пробуя их вопросами с подтекстом.

– Верно. Гайка мечтает о снайперской винтовке. Слава – о палаточной ткани или хотя бы нескольких лоскутах от защитных комплектов, потому что нашим разведчикам требуется палатка, а мне необходимо осмотреть личный состав вверенного вам подразделения и провести инструктаж о приемах личной гигиены в местных условиях.

Теперь Михаил замолчал надолго. Уже у самого тента, к которому они направлялись, он выдавил:

– Ладно, командуете вы.

Славка чуть не грохнулся.

* * *

Рипа экспериментировала с молодым бычком. Моторизованные стрелки, остроумно используя бронетранспортеры, сумели загнать в огороженное пространство неплохое стадо, где оказались три сеголетка. Быки – народ своенравный, в упряжке ходить несогласный, а для того, чтобы превратить такое энергичное и предприимчивое животное в послушного вола, необходимо удалить источник постоянного беспокойства о продолжении коровьего рода. Естественно, шестеро дюжих «хлопцев» составляли коллектив ассистентов, поскольку на добровольное согласие на операцию со стороны «пациента» надежды никто не питал.

Гайка ушла с охотниками. Интересно было смотреть на взгляды, которыми смерили закамуфлированные парни самострел девушки… или девочки. Непонятно, что они сейчас, эти Квакушки. Угловатые, порывистые и чертовски пластичные. Молча осмотрели бола из двух гаек, искусно сплетенную из шнурочков пращу и мешочек с подобранными по весу камушками, привезенными Викулькой из поездки за солью. Но раз командир сказал, что этот мотылек будет охотиться вместе со взрослыми дядями, значит, будет. Никуда не денешься.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});