Странный мир - Сергей Калашников

– А вы, юноша, прямо Наполеон. Целую империю задумали. Правобережную.

Ага, его явно провоцируют на развернутый эмоциональный ответ. А вот и нет, не дождетесь. И вообще, мужик оказался прогнозируемым – знакомая реакция на знакомые понятия.

– Если надумаете селиться около нас, будем помогать.

– Это откуда же в вас столько доброты? – Ого, Семен Аркадьевич сам начинает горячиться. Получай.

– Это забота об интересах популяции. – Хватит на сегодня высоких материй. Пусть слегка подумает над этим словом. – Загляну, однако, в кузницу. Раз нет здесь мастера, деваться некуда, придется самим ремесло осваивать. Так можно ознакомиться с достижениями самых высоких технологий?

– Милости прошу. И это, я ведь за соль должен, вам, может, еще что-то нужно?

– Ножницы, чтобы волосы стригли, и компас, хоть игрушечный или сувенирный.

– А из провизии? У меня немного сахару есть, меда баночка, чай, шоколад.

– Спасибо, это нам без надобности. Вот если нормальный топор, чтобы без всякого современного выпендрежа, это да. – Славка уже понимает, что есть у этого жука спецзапасец, и что сам он для него перешел в разряд «нужных» людей.

Семен Аркадьевич снова отправился рыться в своих кладовых, а в кузнице оказалось интересно. Камера от автомобиля с подкачкой от ножного насоса со вторым, явно недавно вклеенным соском. Из него шланг из термопрочной резины через металлическую трубку подает воздух в выложенный из глины горн. Наковальня – массивная железяка непонятного происхождения, грубые щипцы пинцетной конструкции, судя по размеру – для удержания поковок. Молоток – тоже какая-то деталь от машины, приделанная к слегка помятой трубе. Ни зубила, ни бородка. Картинка прозрачная. Мастер забрал с собой все, что сделал сам, оставив кузницу в «первоначальном» состоянии. Так сказать, вернул в стартовые условия.

– Загляните ко мне, Всеслав Ильич! – Хозяин уже тут. – Похоже, ваша доктор не скоро освободится. Звенит инструментами и рычит на моих так, что они вокруг нее мотыльками порхают.

Прошли в автобус. Чисто, опрятно. Очень красивая женщина, не юная, но лет на десять моложе мужа.

– Ольга Николаевна.

Раскланялся, пробурчал, что рад. Вот и главный «стимул» местного руководителя. Ничего не скажешь, выглядит прекрасно. Одета, причесана. Не что-то особенное, но за собой следит. Шторки на окнах, многие сиденья в салоне сняты. Есть стол, в дальнем конце занавеска.

– Не желаете винограду, Всеслав Ильич? – мило улыбается хозяйка. – Он, правда, доставлен был давно, но подвялился и не потерял во вкусе.

Отказ от лакомства застрял у Славки в горле. Приняв редкую, потерявшую многие скукожившиеся виноградинки кисть, поднес ее к глазам и посмотрел на свет. Есть семечки. Кажется. Снял со спины сделанный из лозы короб, висящий на тех самых сплетенных из веревочек ремешках, аккуратно уложил туда эту драгоценность.

– Внученьку угощу, – ответил он шуткой на шутку, потеребив себя за «козлиное недоразумение», пушащееся на подбородке. – Однако простите, должен осмотреть вашу свалку на предмет санитарии. Таковы инструкции, с нашим Доком не забалуешь.

Дважды соврал. Стыдно. Во-первых, именно с этим Доком он последнее время очень много «баловал», причем в самой изысканной форме. Складывалось впечатление, что она то ли проверяла выполнимость некоего трактата о радостях общения между мужчиной и женщиной, то ли проводила комплекс мероприятий по пресечению у него в дальнейшем интереса к иным экземплярам особей противоположного пола.

Но, главное, если на столе виноград, значит, в этот лагерь могли попасть… косточки от персиков он отыскал быстро. От фиников чуть погодя. Еще какие-то неидентифицируемые числом три, все разные. А потом – целую россыпь мелких круглых, от вишни или черешни – не понял. Трех размеров. А ведь наверняка этой Ольге Николаевне удалось пропустить через свой пищеварительный тракт и весь оказавшийся на планете семенной фонд клубники, и, может, еще чего-то. Ведь взрослые люди!

* * *

– Слава, я остаюсь здесь на несколько дней. Нужно присмотреть за мужиком. Аппендикс я ему удачно иссекла, но швы вызывают у меня некоторые опасения. – На любимую больно смотреть. Губы синие. Трясется.

– Проводи меня до лодки. Есть новости.

– Хорошо, заодно и попрощаемся, – понятненько, хочет лишить его интереса к женщинам на весь срок разлуки.

Все было прекрасно, пока не сообщил об уходе кузнеца и не высказал подозрение, что это дело рук Викуленьки. Вот тут Рипа просто взвилась.

– Слушай, ты этому Васильку, кузнецову подмастерью, закажи настрого к Виктории прикасаться. Ей никак сейчас нельзя залетать.

– Не понял. Она же еще маленькая.

– Не настолько, насколько ты думаешь. Я их осмотрела. Все четыре уже могут забеременеть.

– Тогда что изменится с твоим возвращением?

– Проинструктирую. И не смотри на меня так. Никакие запреты не сработают, даже страх на этих семиселок влияния не окажет. Они уже посмотрели костлявой в глаза, их выручит только знание и умение. Взыграет голос плоти, а потом кесари их, узкобедрых. У Тинки еще есть шансы родить нормально, но с вероятностью разрыва связок. Так что, друг ситный, готовься. Побыл осеменителем, побудешь и наглядным пособием. Да-да, именно ты. – И уже извиняющимся тоном: – Ну нет у меня тут больше никого.

Глава 7

Предположение о переезде в курень кузнеца и Викиного друга Васьки с бабушкой нашли свое подтверждение, когда Славка еще только подгребал к месту постановки лодки. Слышно, куют. Парнишка, с которым вышла встречать его Вика, производил впечатление долговязого и нескладного ботаника. Впрочем, три кирпича он принял на руки без проблем, просил еще, но не получил. Рипа вообще много всяких инструкций дает, и легче их соблюсти, чем… Вика взяла два, а Славка – семь. Им еще не раз ходить туда-сюда, пока перетаскают все, что он привез. Планов – громадье.

Кузнец оказался с не слишком длинной бородой, отпущенной уже в этом мире, в связи с дефицитом бритв. И не кузнецом он был дома, а сварщиком. Понимал и в металлах, и в профилях, и в том, как на все это действует нагревание, хотя, конечно, до многого доходил уже, когда стал на острове заниматься огненным ремеслом. С Васькиной бабушкой, своей ровесницей, сошелся уже здесь, так что он взял себе в подмастерье именно этого паренька не случайно. А уже потом с ними познакомилась Вика, тоже заинтересованная результатами их трудов. Внимания на нее в поселке не обращали, так что она бывала там свободно, хотя и нечасто. Людей пересчитывали только в столовой по порциям, а в ином плане, похоже, количество народу руководство не интересовало. Работников знали всех, а детей считали иждивенцами. Хотя и было их немного, но трудиться запоминать… В то же время среди жителей возникло что-то вроде обычая без нужды к начальству не соваться. Типа – у них своя свадьба, а наше дело с краю. Довольных руководством не было, но и деваться вроде как некуда. Собственно, подобная картинка у Славки и складывалась в голове. Немного странно, конечно. Организованы, объединены, под охраной и от непогоды укрыты. Корм поступает регулярно. Странный народ все-таки эти люди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});