Дети неба / Дети Солнца (СИ) - Елегон Веся

А вот в ванной потолка не было, да и стен, в общем-то, тоже. Только пол и остался. Здесь, чуть накренившись, стояла ванная с набранной черной водой. Из остатка стены в том месте, где раньше, видимо, находилась раковина, торчал огрызок трубы. Из него капала вода. Установив на выступ в стене осколок зеркала, я подставила руки под падающие капли. О том, чтобы отмыть их полностью, я даже и не мечтала. Вездесущий пепел давно въелся в кожу, и, как бы хорошо я их не мыла, все равно на коже оставались черные цыпки. Но кожа на лице не была такой запущенной. Спасал глубокий капюшон и высокий воротник кофты. Его я натягивала по самые глаза, а сверху накидывала тот самый капюшон.

Сняв куртку и опустив воротник, я посмотрела на себя в зеркало. Неужели это мое отражение?! Из темноты зеркала на меня уставился кто-то незнакомый. Бледный призрак с черными провалами глаз. Его рот скривился в усмешке, и, только увидев это, я поняла, что улыбаюсь. Что ж, в свете последних событий не сойти с ума было невозможно.

Умывшись, промокнула лицо полотенцем. Но это было не все, что я теперь должна была делать по утрам. Замешкавшись на мгновение, я стянула с себя кофту и, нащупав слегка дрожащими пальцами узел повязки, начала разматывать бинт, которым была перевязана моя грудь, от шеи и до самых нижних ребер. Закончив, я бережно сложила бинты в лежащую на полу кофту. Чистые бинты — это сейчас роскошь. Тем более, что швы, наконец, перестали сочиться, и мне не нужно постоянно искать новые повязки. Достаточно просто сохранять эти чистыми.

Я снова уставилась в зеркало. Как бы не было мало света, полумрак все равно не способен был скрыть эти ужасные шрамы, уродливо бугрящиеся на бледной коже. Вот уже год как грудь моя была плоской, изувеченной и ужасающей. Я повела плечами. Неприятно. Кожа потеряла свою эластичность и ощутимо натягивалась при каждом моем движении. Быстро осмотрев грудь, я пришла к выводу, что все настолько отлично, насколько вообще может быть в этой ситуации. Покраснения не наблюдались. Швы были уже не такие свеже-красные как раньше. Все заросло. И больше не светилось странным синим светом.

Выдохнув, я начала наматывать бинты обратно. Пару минут спустя дело было сделано. Натянув кофту и куртку, решила, что теперь можно и перекусить. Использованное полотенце я аккуратно повесила на торчащую из бетонной плиты арматуру.

Подхватив из груды тряпья свой рюкзак, я села на пол, свесив ноги в зияющую передо мной пропасть. В этом месте не было стены и части пола. Я открыла рюкзак и достала свои скромные припасы — пачка печенья, рыбные консервы и вода.

Сегодня будет особый завтрак. А все потому, что вчера мне улыбнулась удача, и я совершенно случайно обнаружила в квартире на первом этаже одного из зданий земляной погребок, а в нем несколько банок тушенки, пару консерв и галеты. Большую часть найденного выменяла на воду в ближайшей колонии, и теперь у меня должен был состояться мегапир.

Вытащив из кармана куртки складной нож, я принялась открывать консервы. С двадцатого этажа моей квартиры, снятой на прокат, был виден почти весь мертвый город. Макая галеты в рыбную жижу, я мысленно прокладывала свой маршрут на сегодня. Хорошо бы пополнить запасы еды и поискать нетронутую аптеку. Может удастся найти обезболивающее. Запив свой шикарный завтрак водой, я сложила его остатки в рюкзак. Поразмыслив несколько секунд над тем, что делать с консервной банкой, я отломила у неё крышку и сунула в правый карман куртки. Мало ли, пригодится. А саму банку поставила на пол, посыпав пеплом — это входило в программу по заметанию следов. Я дала себе слово, больше не попадаться на глаза иным.

Спуск по лестнице был ужасно утомителен. Преодолев последний пролет, я еле доковыляла до входной двери, ведущей из здания. Внезапная боль резанула в груди и свернулась горячим клубком в центре солнечного сплетения. Меня сложило пополам, и весь мой завтрак едва не распрощался со мной. Сдержав рвотный позыв, я вздохнула пару раз, а затем, закинув в рот пару таблеток обезболивающего, сползла по стене на пол. И потеряла сознание…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ненавижу приходить в себя, вот так, лежа на полу и судорожно вспоминая, где я и что произошло. А потом продолжать лежать, не двигаясь и почти не дыша, прислушиваться к тишине и ждать, пытаясь понять, не затаился ли кто в этом вязком мраке.

Несколько раз быстро моргнув, я старалась заставить глаза хоть что-то разглядеть, ведь это бы значило, что сейчас все еще день, и я в безопасности. Но мрак был абсолютным, вязким и таким бесконечным, что от понимания этого мое сердце сделало один лишний удар. И тут я услышала этот звук, который окончательно похоронил все еще тлеющуюся надежду под огромной глыбой леденящего душу ужаса. Казалось, звук родился где-то в глубине моего скованного паникой сердца и, переворачивая все мои внутренности, достиг оцепеневшего сознания. Вой был протяжный, переполненный печалью и ожиданием. И эти эмоции, читающиеся в нем, делали его только ужаснее. Ведь его издавало отвратительное существо, ведомое алчным желанием плоти и крови. Вой повторялся вновь и вновь, то приближаясь, то отдаляясь.

Сглотнув тягучую слюну, я судорожно решала, стоит ли мне попытаться взобраться обратно наверх, в ту квартиру, где провела прошлую ночь, или же лучше остаться лежать здесь, без движения, отчаянно желая, чтоб сердце не колотилось так сильно, за хрупкой дверью, что отделяла сейчас меня от голодного и дикого мира ночи. Склонившись ко второму варианту, я плотнее вжалась в стену. Нет, спать я не собиралась, да и не смогла бы, наверное, даже если захотела.

Во тьме кромешной, не имея возможности встать и размять затекшие конечности, я представляла себе рассвет таким, каким он был до того ада, что спустился на Землю примерно год назад.

Я стояла на возвышении, где именно трудно сказать. Вокруг царила ночь. Обычная, тихая и уютная, ночь с её яркими мерцающими на едва подсвеченном с одного края темно-синем небосклоне звездами. Я повернула лицо к тому подсвеченному краю. Ощущение свершившегося чуда сжало мое сердце. Вот первые лучи вырвались из-за края все ещё спящей планеты. И мир затопили мириады жарких рассветных цветов. Я чувствовала тепло первых едва рожденных лучей на своей озябшей коже.

Но мои веки дрогнули, и я открыла глаза. И тут же тьма хлынула в моё сознание, смывая яркие картины рассвета. Сжав зубы, я с силой втянула воздух. Несмотря ни на что, не забыть. Нужно помнить, как выглядит Солнце.

Иные. Одно это слово холодом пронзало грудь, и каждый шрам начинал гореть. Полгода назад они забрали все. Мой мир замер в тишине. И лишь нескончаемая агония боли раскрашивала его неизменно серые картины яркими красками.

Я сильно сомневаюсь, что люди вообще успели осознать, что время человечества вдруг как-то закончилось. Да и помощи просить было не у кого. Неожиданно обнаружилось, что иные исчезли. После недолгой агонии, человечество прекратило свое существование. Конечно, остались разрозненные кучки выживших, не принявших таблетку. Но и их смерть была теперь делом времени, ведь по ночам из своих нор выбирались кровожадные монстры. Они не уставали убивать, тем самым приближая тот миг, когда с лица Земли исчезнет последний человек.

В груди вновь заболело. Нужно было принять таблетки, иначе от нарастающей дикой боли опять потеряю сознание. Медленно переместив руку к карману куртки, я достала пузырек с лекарством. Нужно было открыть крышку. Но стоило её повернуть, раздался предательский скрип. Звук был едва слышный, но его хватило, чтобы пробудить от голодного оцепенения тени, что прятались в темноте. За дверью подъезда, в котором я лежала, прижавшись к стене, раздался душераздирающий вой, и источник этого звука явно приближался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Таблетки. Мне нужно выпить таблетки и бежать, что есть сил, вверх по ступеням, может, удастся спастись.

Но я так и не успела проглотить высыпанные на ладонь капсулы. Прямо напротив моего лица, в темноте, зажглись два янтарно-желтых огня. Таблетки медленно, одна за другой, скатились с моей ладони на пол, но звук их падения я уже не услышала. Тьма набросилась на меня, и я повисла в воздухе, перевернутая вверх ногами. Что-то больно стиснуло мою лодыжку и не давало упасть. Желтые глаза мелькнули где-то сверху, там над моей ногой. В следующую секунду, казалось, мир закружился и завертелся вокруг меня, и я моментально потерялась в пространстве, не разбирая более где низ, а где верх. В груди предательски резануло, и перед тем, как мое сознание вновь покинуло меня, я успела подумать о неминуемой смерти, но уже было не страшно.