Враг из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

первый мировой потоп.

Почему первый? Что-то мне подсказывает, что это не конец.

— А я тут на работу устроилась, — захлопала глазами суккуба и поморщилась, вспоминая былое. — Вот, решила сменить профессию после нашей как я думала последней встречи.

— Это был неудачный выбор, — прокомментировал я, усаживаясь в пухлое кресло напротив её рабочего стола.

— Не будешь меня выгонять? — удивилась та.

— Ты хотела сказать изгонять? — спросил я и тут же пояснил. — Нет, мне совершенно неинтересно, что ты тут делаешь, пока не вытрахаешь или не высосешь до смерти кого-то из студентов, претензий нет.

— Хм… — демоница стала нервно перебирать папки с личными делами студентов, пытаясь скрыть страх. — Я так понимаю, это ты остановил бойню в поезде? И тебя направили ко мне…

— Да, — пожал плечами я.

— Чувствуешь ли ты себя иначе после случившегося…

— Только давай без этих штучек, ты никакой не психолог и последнее что я хочу, оголять душу перед демоном, — откинувшись в кресле, произнёс я.

— У меня есть диплом, — гордо выставила большую грудь, обтянутую блузкой суккуба. — Я могу помочь.

— Мне не нужна помощь, мне нужна подпись, что я был тут и совершенно здоров.

— Ты? Здоров? — расслабившись фыркнула туристка мира земного. — Я могу составить карту эмоций, это помогает, особенно с таким травматичным опытом…

— Травматичным опытом для меня здесь всё, такое не исправить какими либо разговорами.

— Я так не считаю… — вякнула суккуба. — Я не могу подписать документ без веских доказательств, ты сам сказал мне не появляться в больнице, а мне надо как-то получать энергию.

Меня выкинуло из кресла, оказавшись возле демоницы, я взял её за горло, выдёргивая из кресла.

Её голова хорошенько ударилась о стену, оставив вмятину. Навредить суккубе я не боялся, я этого желал. Но всё не так просто, потусторонняя сущность не ровня людям. Это дитя пламени обладает такой силой, что даже начинающему одарённому, укрепившему тело, не удастся причинить ей существенного вреда.

Глаза суккубы закатились, она тяжело задышала, пытаясь достать носочками туфель пола.

— Нхеее… надхоо так дхеелать, — прохрипела она. — Вххдруг мнхее пхоонравится…

Растерявшись, я расслабил хватку, суккуба встала на ноги и вдохнула воздух полной грудью, коснувшись меня. А затем неуловимым движением сблизилась, лизнув горячим язычком мои губы.

Не знаю, что повлияло на меня, пережитый стресс, а может быть банальный недостаток женского внимания ввиду занятости. Но в следующую секунду, я притянул демоницу к себе и впился в её губы.

Та что-то довольно промурлыкала и крутанувшись в моих руках, как юла, повернулась к стене, выставив перед собой руки.

Мановением ладони и лёгкий посыл силы, щёлкнул замок на двери. Сейчас нам никто не помешает. Суккуба нетерпеливо ёрзает, прижимаясь ко мне ягодицами.

Задираю юбку, разорвавшуюся по швам от такой халатности. Слишком узкая, не знаю даже как эта бестия в неё влезла.

Кружевное бельё сползает вниз, открывая узоры отпечатавшиеся на белой коже. Она уже готова, одна рука на стене, вторая где-то внизу, лицо повернуто ко мне, а в глазах одно желание. Быстро справляюсь с ремнём, чтобы через мгновение оказаться внутри, пожалуй, самой искуссной любовницы в мире.

Тепло обволакивает меня, стоны подстёгивают и разжигают пламя, кажется, что сама кожа начинает краснеть как раскалённый металл.

Кто-то называет эти ощущения бабочками в животе и сокровенным словом любовь.

Но этим утром между нами не было ни бабочек ни любви. Только животная страсть и помноженная на бесконечность похоть. Мне приходилось прилагать силу, гнать по венам энергию, чтобы удержать перед собой упругое тело, полное силы и вожделения.

Суккуба рычала, едва дыша, моя рука закрывала чувственные губы. Если и была надежда на хорошую звукоизоляцию, с каждой секундой она таяла, как кубик льда между тёплых ладоней.

Я прижался к ней всем телом, разрывая блузку на груди, под которой не было ничего кроме атласной кожи и двух манящих холмов.

Мы переместились на стол, бумаги полетели на пол, ноги демоницы быстро нашли своё место на моих плечах, стол начал поскрипывать и качаться от сильных толчков.

Я словно очутился в огненном шторме, сгорая без остатка. Может быть от жара тела подо мной, а может эти бездонные глаза, поволока наслаждения в них и пропасть.

Тёмная. Бесконечная. Манящая. Запретная.

Не знаю. И не хочу знать.

* * *

К окончанию сеанса мы выглядели так, словно новички после первого армейского двадцатичасового марша в полном боевом доспехе.

Причём, сидели сохраняя расстояние, я на кресле, а вампира передо мною на столе. Оба тяжело дышали. Демоница бессильно махнула рукой и требовательно нахмурилась.

Правильно истолковав её просьбу, взмахом руки вызвал поток прохладного воздуха.

— О, да-а-а-а… — наконец-то восстановив силы произнесла суккуба.

Второй раз махнув рукой, но не с магическим импульсом, а с народным, в стиле — не благодари, я начал застёгивать рубашку.

— Это хорошо, что ты не стал меня выгонять, — суккуба с сожалением смотрела на разорванную юбку и вела разговор, стоя в одних трусиках и блузке. — Ты не думай, я полезная. Ну, не в этом смысле. Хотя в этом тоже могу, даже много… Тьфу-ты, я в другом смысле.

— Какие разносторонние суккубы нынче пошли, — ухмыльнулся я. — И чтец и жнец и на дуде игрец?

— Нет, я не творческая личность, — отмахнулась та. — Просто знай, что если что-то в стенах академии произойдёт, я обязательно наведу порядок. Они у меня не загуляют тут.

— Кто это они? — удивился я.

Демоница, натягивающая спортивные брюки, видимо взятые как сменку, нервно замерла, опуская глаза.

— Ты не знал, — утвердительно и одновременно потерянно произнесла она, сглотнув. — Вот я дура…

И неожиданно разревелась, как самая обычная девчонка, а не хитрая и озабоченная стерва из ада.

Заложив ногу на ногу, собрал перекрестил руки на груди и стал со скептицизмом наблюдать за спектаклем.

Демоница плакала навзрыд, кляла себя разными словами, прикрыв лицо ладошками. Через какое-то время, видимо не дождавшись реакции, она раздвинула указательный и средний палец. Появился глаз, наблюдающий за мной. При этой рёв не унимался, я даже хотел поаплодировать.

— Аа-а-а-а-а, — протянула в последний раз суккуба и показала лицо целиком, где не было ни слезинки. — Не сработало. Ты конечно прости, но я должна была попытаться.

— Ничего страшного, люблю когда мои враги плачут, —