Враг из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

выглядеть академия в свете вашей борьбы за влияние⁈ Любого ученика могут спокойно запереть в имперских подвалах⁈ Академия всегда должна быть на стороне своих учеников! Я полагаю, их родителей даже не уведомили, где находятся их дети⁈

— Это не твоё дело! — выдержка Старика дала трещину. — И если бы один ушлый молокосос не выложил чёртово видео в сеть, то никто бы и не узнал о случившемся раньше, чем мы смогли бы обработать информацию!

Лебедева сделала два шага, оказываясь ровно напротив ректора, опёрлась ладонями на стол, наклоняясь к Старику.

— Обещай мне, что ты приложишь все силы, чтобы их освободили.

Ректор дёрнул щекой, но всё-таки кивнул:

— Обязательно.

* * *

Молот, сидя за столом, морщился, смотря на внутреннее убранство бара. В трёх километрах от имперской резиденции нельзя было найти ни одного приличного заведения, которое бы подходило паладину, но желание выпить было настолько сильным, что это отошло на второй план.

Светлый, сидящий на соседнем стуле за барной стойкой, медленно потягивал красное вино из пузатого бокала, а Молот наконец дождался, пока барменша принесёт ему семь горящих стопок разного цвета.

— Наслаждайтесь, — с улыбкой проговорила она, как бы невзначай легко касаясь руки Михаила.

Тот лишь краем взгляда равнодушно мазнул по крепко сложенной и явно ни один час в неделю проводящей в спортзале девушке. Её подтянутая попка была обтянута легкомысленными шортами, а грудь под рубашкой, завязанной узлом на плоском животике, ходила настолько свободно, что навевала мысли об отсутствии бюстгальтера.

Но Молоту не было дела до её прелестей, он тут же переключил всё своё внимание на выпивку, затушив рукой и опрокинув в себя первую стопку.

Барменша одарила паладина разочарованным взглядом, но тут же с любопытством глянула на второго, Светлый в ответ приподнял бровь.

— Иди уже, — непонятно кому из этих двоих буркнул Молот, вперив взгляд в череду рюмок перед ним.

Светлый взболтал вино в стакане и одним глотком допил оставшееся, не сводя взгляда с призывно улыбнувшейся девушки. Поднявшись, Алексей направился в туалет, куда через полминуты отправилась и барменша, кинув полотенце на кран с пивом и распустив по пути волосы, до этого сжатые в пучок на затылке.

Молот молча опустошил второй шот, зажмурившись при этом. За те десять минут, что отсутствовал Светлый, он успел опрокинуть ещё три рюмки. Глянув на приземлившегося обратно довольного друга, старательно поправляющего ворот рубашки, Михаил приподнял брови:

— Эвон как, умаяла она тебя, — скабрезно ухмыльнулся он.

— Ты бы видел ту девицу в деле, — хмыкнул Светлый в ответ.

— Спасибо, воздержусь. Если не участвую, то и не наблюдаю, — отмахнулся Молот.

Тут под шумок барменша выскользнула из туалета, пытаясь спрятать красное лицо и как-то неуверенно переставляя негнущиеся ноги. Растрепавшиеся волосы всё никак не хотели укладываться в строгую причёску.

Вернувшись за барную стойку, он тут же обновила вино в бокале Светлого.

— За счёт заведения, — промурлыкала она с улыбкой.

— И надо оно тебе, — проворчал Молот, приговаривая ещё одну рюмку. — Постоянно одно и то же, не надоело за столько лет?

— То же самое можно сказать и про выпивку, — беззаботно ответил Светлый, делая глоток вина и кивая на пустые рюмки перед другом. — Каждый сбрасывает стресс по-своему.

— Твоя правда, — как-то тяжело признал Молот.

Оба помолчали какое-то время, Михаил задумчиво покрутил пустую стопку в руках.

— Марк ещё вычтет с тебя за испорченную камеру, — проговорил Алексей, из его взгляда исчезла напускная лёгкость.

— Копейки, — буркнул Михаил. — И зачем мы туда попёрлись, — Молот с досадой сжал рюмку, та с хрустом осыпалась стеклянным крошевом.

— Ты сам захотел, — пожал плечами Светлый. — А я тебе говорил, что не стоит лезть туда прямо сейчас. Но ты заладил: странный парень, странный парень. Теперь доволен? — он с лёгким раздражением глянул на друга.

— Я всё ещё хочу разобраться до конца, — упрямо ответил Молот. — Ты видел этот взгляд? Прям как у него…

— Ты же не веришь, что этот сопляк действительно может быть Тёмным? — иронично уточнил светлый.

— Нет, — несколько смутившись, буркнул Михаил, закидывая в себя очередной шот. — Но то, что это его отродье, ты отрицать не будешь?

— Не буду, — согласился Светлый, — У него бешеный котяра на страже, которого ни с кем не спутаешь, да ещё этот смех… Лилит так и осталась пленницей его меча.

— Вот-вот, — протянул Молот. — Это явно неспроста. Мне это всё не нравится, — заключил Молот.

— А что бы ты смог ему сделать, если бы он и вправду вернулся? — начал фантазировать Алексей.

— Прикончил бы, — потемнев лицом, мрачно ответил Михаил.

— Раньше, чем он бы узнал, что это ты его убил? — жёстко усмехнулся лекарь.

* * *

И снова меня не оставили одного надолго.

— Ну не допросная, а проходной двор, — буркнул я, когда дверь вновь отворилась, и ко мне зашли два незнакомых мужика в белых халатах.

— Антон Митрофанов? — уточнили они и после моего кивка тот, что был повыше, добавил. — Следуйте за нами.

Делать нечего, я поднялся и пошёл гулять в их компании по одинаковым коридорам, вскоре попав в лабораторию, от пола до потолка застеленную белым кафелем.

Меня провели через комнату, заполненную приборами в абсолютно пустое помещение, одну из стен которого, как и в допросной, заменяло непрозрачное стекло.

Через пару часов я понял одно: не завидую подопытным кроликам. Потому что из меня последние соки выпили, проводя туеву хучу тестов, проб, экспериментов с участием меня и белого клинка. Я призывал белый клинок, развоплощал белый клинок, рубил, колол, махал, а они всё мерили, мерили, мерили…

Один белый халат сменял другой, как-то мельком я увидел в коридоре Марка, а потому подозревал, что там, за стеклом стоит именно он.

В итоге один из особо смелых ученых решился попросить у меня белоснежный клинок. Я честно попробовал его передать, но тот просто растворился в его руках, предварительно так шарахнув беднягу ослепительной молнией, что тот отлетел на добрых пару метров и ещё с полчаса сидел у стены с перекошенным неподвижным лицом, словно его прямо здесь бахнул инсульт.

Я потерял счёт времени, но когда меня вывели из этого белого ада, настенные часы показывали глубокий вечер. Благо, я не слишком им