Последний шанс палача - Сергей Возный

— Аккуратней, — пробасил один из спортсменов, дыхнув бодрой смесью чеснока и мятной жвачки.

— Извини, — сказал Глеб ровно, ощутив желание чихнуть. Или матюгнуться. Или коньячку сто граммов одним махом — так, для общего оптимизма. Под кофтой чувствительного хлопца ощущалась угловатая рукоять, уши переломаны. Знакомиться явно не настроен, да и фиг с тобой. Будешь пока называться «аккуратистом», для разнообразия. Второго рассмотрим позже, хотя без силовой подготовки и тут не обошлось. Как ни критикуй Тимура, а к вопросу подошел вполне серьезно — тяжелую артиллерию выставил.

На этом, впрочем, вся серьезность и кончилась.

— Кота за яйца тянуть не будем, — объявил друг ведьминого детства, когда «девятка» пристыковалась в хвост его «мерседесу». — Планировать тут нечего, нас в той хате всяко не ждут, а время дорого! Погнали!

* * *

По пустому городу домчали быстро. На тихой улице с добротными домами машины замедлили ход, «девятка» обошла германское авто, вильнув к обочине. Аккуратист с напарником вылезли, Паша пока остался, опустив стекло. Потянуло сырой листвой и прелестью уходящей летней ночи. «Товарищ сержант, скоро кончится лето, и ночь хороша, словно сказочный сон!..» Откуда это? Старенькая песня, русский рок. Не вовремя вспомнилась, и думать сейчас надо не о том, но напрягаться жуть как не хочется. Бразды переданы в чужие руки, кто-то взялся решать твои проблемы — ну и пускай! Чертовски приятно наконец расслабиться и ощутить себя просто участником! Зрителем в кинозале! Тем более что «звезд» тут хватает без него.

— Ну че, братва, готовы? — оглядел соратников Тимур, одетый в белоснежный шикарный костюм. Только розы в петлице не хватает да белой шляпы!

— Берете лохов, нагоняете жути, потом с ними беседую я! Вопросы есть?

Вопросов не было. Во двор просочились по одному, первыми в подъезд нырнули качки, а там и Дина с Глебом последовали. Лестница, дверь, ключи…

— Ничего не вижу! — пожаловалась Дина, гремя связкой. — Лампочку, как всегда, некому заменить!

— Давай телефоном подсвечу! — отозвался Глеб жизнерадостно. Кого, в самом деле, бояться хозяевам? А гостей совсем врасплох заставать ни к чему — всполошатся спросонья, за стволы схватятся.

— Так лучше? Ну вот…

Два поворота ключа, дверь отворилась бесшумно, братцы-хватцы скользнули туда с неожиданной грацией. Стук, грохот, вскрик.

— Пора и нам. Тут пока обожди, на всякий пожарный.

— Щас! — фыркнула Дина. — Они там мой дом громят, а я в стороне?!

Резон в ее словах был, хотя насчет «громят» преувеличила. Непосредственно в жилье обнаружились две пары, замершие в нетанцевальных позах.

— Свет вруби, — попросил аккуратист ровным голосом, карауля стволом ТТ движения контрагента. Тени серой, почти неразличимой в темноте.

— Я включу, — отозвалась Дина, и с разных ракурсов вспыхнуло не менее трех «лампочек Ильича». — Ну, здравствуйте, гости дорогие!

Гости хозяйку напрочь проигнорировали — продолжали стоять, подняв руки. Невысокие оба, щупловатые с виду, в джинсах и свободных ветровках. Незнакомые. Короткие стрижки, глаза… нехорошие глаза, блин! Никакого тебе страха, и фанатизма сектантского тоже ни на грамм. Кто ж вы такие, хлопче?

— Кто такие?! — озвучил Глебовы мысли чужой голос с тягучей «блатной» интонацией.

Серьезный человек Тимур вошел, разглядывая гостей брезгливо. Угрюмый Паша встал левее, поближе к Дине. Бычки с пистолетами на появление старшего ухом не повели — молодцы, секут тему.

— Так, я вопрос задал, — продолжил «топ-менеджер», делая шаг вперед. — Вы в курсе, бакланы, кого обидеть хотели? Вы мою подругу хотели обидеть, почти сестру мою! Вы в курсе, че за это бывает?! — Голос Тимура обрел истерические нотки, чему Глеб не поверил ни на миг. Играет парень, «психа врубает» со всем босяцким старанием. На случайных интеллигентных жертв действует бронебойно, а на этих…

— Ты не кричи, — сказал один из «этих» негромко и скучно. — Пугать нас не надо, мы на работе. Тебе ксиву показать?

— Че-е?! — Угрозы в голосе даже прибавилось, но опешил Тимур ощутимо. — Ты че гонишь, олень?! Ты мент, что ли?!

— Не ори, тебе говорю, — поморщился гость, и руки его начали опускаться. — Мы с вашими всегда по-людски обращались, давай и сейчас уважать друг друга. Посмотришь документы, и тихо разбежимся. Даже сделаем вид, что ваших стволов не видели…

Рука его нырнула в карман ветровки, явившись обратно уже не пустой. Зеленое рубчатое яйцо с торчащим запалом — это в каком, интересно, ведомстве такие ксивы выдают?!

— Ёпт-ть!.. — сказал один из бычков, потеряв драгоценную секунду. Сразу стрелять надо было, наповал! Секунды гостю хватило на многое — рука снова поднялась вверх, а вторая дернула кольцо, превращая позу покорности в жест смертельной угрозы.

— Теперь еще тише, — сказал гость, держа гранату Ф-1 небрежно, кончиками пальцев. — Если кто не в курсе, разлет осколков двести метров, от нас всех останется жидкий винегрет.

— Да ладно?! Ну ты, брат, попал! — К Тимуру, как ни странно, вернулась куражливая бодрость, характерная для полных психов или очень отважных людей. — Лучше б вы реально были ментами, пожили б еще!

— А мы и так поживем, — улыбнулся гость уверенно. — Мое предложение еще в силе. Согласны?

— С гранатой сложно спорить, — оскалился Тимур. — Сейчас мы вас выпустим, только я ведь не прощаюсь. Спросишь потом у своих, кто такой Тимур Уголек, об…ся на раз.

— Сам гляди не о…сь, — подал голос второй гость, заметно угрюмей напарника и с куда меньшей печатью интеллекта на лбу. — Это для своих ты крутой чел, а мы вас всех на хрену вертели!

Зря он так! Не знал, наверное, что на некоторые слова «реальный пацан» реагировать должен сразу — даже под страхом смерти.

— Че ты сказал?! — завелся Тимур, забывая обо всем. — Да я тебя…

Он шагнул вперед, и время для Глеба остановилось, вдруг, будто в густом желе. Слишком много всего случилось за следующие пять секунд.

…Гость № 2 сует руку под куртку…

…Выстрел ТТ в руке аккуратиста…

…Ребристое яйцо падает, щелкнув отлетевшей скобой…

…Гость № 2 прыгает в окно…

…Глеб прыгает к Дине — не успевая, как в кошмаре, запинаясь обо что-то…

А потом пришла смерть…

* * *

…Все уже было когда-то. Первая встреча со смертью, давным-давно.

…Год 1991-й, поздняя осень. Поезд в Закавказье, тряска плацкартной полки, лицо Бориса перед внутренним взором. Разговор вчерашний.

— Слушай, старик, ты меня только сразу не убивай. Короче… Наташа сейчас у меня. Пришла с чемоданом, плачет и просится пожить. Блин, ерунда какая-то!

— Ладно… Ты мой кореш, я тебе доверяю. Помоги ей очухаться…

Телефонный скомканный разговор — мысли были заняты другим. Забыты надежды на справедливость, исчез страх, все исчезло. Жизненная пора под названием «наивность» сгорает под перестук колес.

…Армения, стол с домашним коньяком, очень серьезная беседа.

— Ты мнэ как брат, я тэбе всэгда памагу, — щурит Акоп разбойничьи черные глаза. — Панымаешь, дэло крутое очэнь, я на нэго родствэнников нэ вазму. Чужих бойцов везты придется.

…Снова поезд — уже в Москву. Семеро жилистых армянских парней — каждый с характерной синевой от приклада на правом плече. Одеты без затей, в пути ведут себя скромно, а лихорадящей имперской столице сейчас вовсе не до них. Въехали, рассеялись, исчезли.

— Я узнал про тваих врагов, всэ бэспрэдэльщики. С нашими тут ниче нэ дэлили, но если ради тэбя…

…Квартира, залитая кровью, магнитофон с Вилли Токаревым, три тела на полу. Крупный парень в спортивном костюме связан скотчем, капли пота по лицу.

— Бля буду, мы твоей телки пальцем не коснулись!

— Кто тогда?

— Серый с Джоном и Барсук, они у нас отморозки! Есть «фазенда» за Одинцовом, они там квасят!

…Ночь, коттедж, битые стекла, расстрелянный волкодав у крыльца. Запах крови и страха. Из троих участников пьянки выжил один — рожа знакома до боли.

— Вы че творите, чернота?! Барсука завалили! Да вас за него…

Именно это сейчас нужно! Бурость и агрессия врага.

— Кровь за кровь, — говорит Глеб, беря со стола бутыль польского «Наполеона». Тяжесть матового стекла падает на чужую макушку, тело валится медленно, в запахе спирта и клопов.

— Нож дать или ствол?

— Погоди…

Есть же правила, в конце концов! Есть голливудские штампы и советское доброе воспитание! Не положено добивать лежачих, хоть ты тресни!

— Блин, какая херня в голову лезет, — говорит Глеб тускло, и рука тянется к чужому «калашникову». Теплый автомат, почти живой. Завтра настанет хорошее и доброе время, жизнь станет сладкой как пряник, а воспитанные люди, пахнущие «Шанелью», будут гулять по бульварам, раскланиваясь при встречах. Возможно…