ЦАРСТВО СТРАХА - Хантер Томпсон

Так или иначе, этот понедельник стал первым за месяц днем, когда я мог расслабиться и поговорить от души - так что команде «Life» повезло. Им достались мои хохмы о дви­жении «Власть Фрикам» и о том фантастическом ударе, ко­торый мы наносим либералам в самое сердце.

-     Начиная со среды, мы потащим этих мерзавцев в суд! - хорохорился я. - Пол, у тебя готов список? Быть может, уже сегодня мы зачтем его по радио.

Пол Дэвидсон улыбнулся.

-      На самом деле, мы начнем гонять ублюдков завтра же вечером. Правда, сейчас нам понадобятся деньги на «Мейс», может, вы как раз подкинете?

-     Да не волнуйтесь так, - подхватил я. - Денег у нас хва­тит, а если нет - то всегда полно мескалина на продажу, этот товар не залеживается. Давайте сюда «Мейс», несколько галлонов и немного картечи, чтобы отстрелять двурушни­ков!

* * *

Через два часа после закрытия избирательных участков Битва за Эспен была завершена... по крайней мере так это выглядело тогда под дерьмовый аккомпанемент внезапно пошедшего дождя. В нашем лагере воцарилось уныние, и да­же не требовался RCA 1060, чтобы спрогнозировать финал - даже несмотря на то, что предварительные результаты сви­детельствовали о нашей победе. К несчастью, предваритель­ных результатов недостаточно. Наши самые преданные сто­ронники, хардкор-фрики, пришли на избирательные участ­ки первыми, и мы и в самом деле уверенно победили в цент­ральной и восточной части города. Мы играючи обставили конкурентов в избирательных участках под номерами Один, Два и Три, однако этих голосов не хватило - исход выборов решили Эгнювильские жители пригородов и обитатели сто­явших на окраине трейлеров. Уже в середине дня радостное возбуждение спало. Никто из нас не озвучивал худшие ожи­дания, но, думаю, все знали, к чему дело идет.

Так что ближе к закату мы уже порядочно налегли на мескалин, текилу, гашиш, пиво и все остальное, что только по­палось под руки... после этого оставалось лишь перетирать какую-то хуйню с представителями национальной прессы и ждать, когда секира истеблишмента оттяпает наши головы. Наш штаб в некогда элегантном отеле «Джером» мало-пома­лу превратился в дурдом. Казалось, каждый присутствую­щий держит в руках черный микрофон размером с бейсболь­ную биту, а те, кому микрофона не хватило, сжимают в руках камеры - Никоны, Нагры, Эклэйрсы, Кодаки, Полароиды, а ребята из Калифорнийского Института Искусств и вовсе притащили с собой видеокамеру.

На полу не осталось свободного места от сваленных в беспорядке кабелей, к потолку присобачили лампы со стробосветом. Фотограф из «Life» препирался с двумя громи­лами из Лос-Анджелесского отделения CBS; главный оператор «Вудстока» собачился с режиссером команды бри­танского телевидения... в самом разгаре была непрерывная жестокая схватка за место для камер вокруг стола с телефо­ном, и все взгляды были устремлены на Элисон и Вики Колвардов, подводивших итоги голосования. Билл Кеннеди, пи­савший для Harper's, коварно и с тактическим знанием дела использовал локти в борьбе за место под солнцем и занял- таки самое выгодное место, ведомый своим инстинктом - еще бы, ведь это тот самый парень, что вел прямые репорта­жи во время беспорядков в Олбани и Сан-Хуане.

Авторы Life, Look, Scanlan's, Ski, The Village Voice, Fusion, Rat - тут терся даже корреспондент из голландского издания под названием Suck - беспорядочно толпились в комнате, переругиваясь между собой. Телефон разрывался от междугородних звонков из крупнейших новостных агентств, типа АР и UPI, от телевизионных каналов, не гово­ря уже о простых любопытных, звонивших из Виргинии, Мичигана и Орегона, чтобы узнать результаты. Одно из луч­ших описаний того хаоса вышло из-под пера Стива Левина, молодого ведущего колонки в Denver Post, проведшего с на­ми минимум полдня.

«Безумие и печаль, алкоголь и трава, слезы и ярость, вы­мученные глумливые улыбки, - писал он. - Отель «Джером» содрогался в тот день от потолка до фундамента, стены неумолимо покрывались надписями, как приличными, так и не очень. Журналисты, съехавшиеся отовсюду, начиная с Лондона и заканчивая Лос-Анджелесом, мешались с зевака­ми и сочувствующими, многие были обдолбаны по самое нехочу и излучали оптимизм, и лишь избранные лучше знали, как обстоят дела...»

Действительно... Те, кто быстрее других смекнул, как об­стоят дела, скапливались в прокуренной напрочь комнате Номер Один, всего в двухстах футах от водоворота безумия в переполненном холле гостиницы. В этой комнате проживал Оскар Акоста. Две недели кряду он не выходил из номера, не­устанно разруливая один кризис за другим, едва успевая не­много поспать, выполняя одновременно три роли: старого друга, телохранителя и юридического консультанта «самой странной политической кампании, которую только видели в Америке», как писали в New York Times. Однако ребята в га­зете не знали и половины правды; ведь Оскар прибыл в город в начале октября, задолго до того, как избирательная кампа­ния превратилась во фрик-шоу такого размаха, что и сам «New York Times» не сумел описать его правдиво.

В тот момент, когда Акоста прибыл в Эспен, политичес­кая жизнь тут здорово напоминала удолбанную пародию на гангстерские войны из «Крестного Отца». И за неделю до выборов мы действительно сели в осаду. Оскар, видный ад­вокат мексиканского происхождения, работал в Лос-Анд­желесе, и оказался в Эспене, возвращаясь из Денвера, где наносил визит своему клиенту Корки Гонзалесу - ответу Чиканос на Хьюи Ньютона или, возможно, на Г. Рэп Брауна добрых старых дней. В середине ноября Корки предстояло держать ответ перед судом по обвинению в незаконном хранении оружия, с которым его поймали во время авгус­товских беспорядков в восточном Лос-Анджелесе. Напом­ню, та буча закончилась убийством Рубена Салазара ок­ружным помощником лос-анджелесского шерифа. Оскар взялся защищать Гонзалеса, так что в середине октября ему было нечем особенно заняться, и, заехав в Колорадо, он ре­шил ненадолго остановиться в своем старом доме в Эспене и посмотреть, что творят тут Хонки/Габачос. Тот беспредел, который он застал тут, окончательно убедил его в том, что белому среднему классу Америки нет ни оправдания, ни искупления.

* * *

В ночь выборов в маленьком номере Оскара в «Джероме» быстро набился народ - как местные, так и со стороны - полностью разделяющий его уверенность в том, что исход выборов в Эспене серьезно повлияет на внутреннюю поли­тику США. Эта история с самого начала шла странно и не­предсказуемо, но под конец, когда казалось уже, что Ради­кально-Наркотический кандидат и в самом деле может побе­дить в головкружительном противостоянии с людьми Эгню, избирательная кампания шерифа Эспена действительно привлекла внимание нации, как своего рода нарыв - и если его прорвет, то это будет событие небывалого значения. Не остались в стороне и сердитые легионы Новых Левых Ради­калов, которые громогласно кляли нас за то, что мы пошли на сделку с системой, приняли ее правила игры. Согласно их заявлениям, «внутри системы» больше ничего уже добиться нельзя.

Но скажем прямо - если уж такой насквозь консерватив­ный город Республиканцев, как Эспен, мог выбрать шерифа, основой предвыборной программы которого была радикаль­ная платформа «Власти Фриков», то Демократия и в самом деле превращалась в эффективный инструмент. Появлялся шанс спасти эту страну от пучины фашизма и не спалить ее дотла в процессе спасения. На эту соблазнительную возмож­ность и клюнул Дэйв Меггайси из Сан-Франциско. Меггайси, бывший защитник «St. Louis Cardinals», тогда недавно забросил свою успешную футбольную карьеру в пользу ра­дикальной политики и стал своего рода знаменитостью. Первая публикация его книги «Только не с ними» в те самые дни активно обсуждалась на первых полосах LOOK, также он планировал выступить в популярном шоу Дика Каветта в Нью-Йорке. Впрочем, LOOK писал слишком заумно для тех, кто собирался голосовать против нас в Эспене; для них Меггайси был одним из тех «грязных коммунистов-аутсай­деров, которых Томпсон понатаскал в наш город».

Трудно общаться, когда не говоришь с нами на одном языке, так что Меггайси забил на все и подрядился помогать нам в качестве телохранителя, присоединившись к команде, в которую уже вошли некоторые из слетевшихся на подня­тый нами шум: Тедди Юер, дикий молодой байкер из Мэдисона; Пол Дэвидсон из Денвера, обладатель «черного пояса» и член Белых Пантер; и Джин Джонсон, полубезумный арт- дилер из Ньюпорт Бич... все как один - коммунисты, ежене­дельно получающие содержание из Пекина.

Эти прекрасные чудаки - а также многие другие - среди прочих толпились в комнате Акосты в ночь выборов, ночь, когда первая избирательная кампания «Власти Фриков» в Америке потерпела крах.

* * *

Не так-то просто изложить тут причины, по которым мы проиграли. Некоторые из них столь очевидны, что даже нет смысла лишний раз говорить о них - разве что для истории. Впрочем, истории надлежит сохранить тот факт, что, несмо­тря на все невероятные препятствия и подножки, которые нам ставили на каждом шагу, мы все-таки набрали 44 про­цента голосов по округу. Вот это явилось настоящим шоком. Не проигрыш наш, а тот факт, что мы подошли к победе вплотную.