Битва за Карелию - Августин Ангелов

населенным пунктом. Финские пехотинцы под дождем стояли в оцеплении, охраняя участок, а похоронные команды из военнопленных красноармейцев до сих пор таскали тела погибших, поднимая останки из грязи. Как утверждали очевидцы, атака великанов была настолько страшной, что финские военнослужащие разбегались во все стороны, бросая оружие. И только немецкие пикировщики сумели остановить этих каменных чудовищ.

Когда Карл Шнитке и его помощники пересекли сад и подошли ближе, то увидели, что добраться прямо к камням мешают огромные воронки от тяжелых бомб. Пришлось обходить их по широкой дуге. А сад в этом месте превратился в грязное месиво из поваленных деревьев и земляных куч, разбросанных взрывами вперемешку с большими и маленькими кусками гранита, отлетевшими от тел великанов под бомбами. Пачкаясь в грязи и лавируя между обширными и глубокими воронками, эсэсовцы все-таки подошли к россыпи больших каменных глыб, оставшихся от великанов.

Но, Карла постигло разочарование. Он не почувствовал на этом месте никакой энергетической аномалии. А камни, составлявшие тела великанов, оказались на вид самыми обыкновенными мертвыми камнями без каких-либо следов технических устройств. Даже те большие светящиеся красные звезды, которые видели многие свидетели на головах исполинов, найти не удавалось. Ничего даже не напоминало по виду части тел. Ни великанских голов, ни рук, ни ног, как таковых, не было. Взору специалистов из Аненербе на месте последнего боя великанов предстали лишь самые обыкновенные глыбы гранита, большие, средние и маленькие, на которые развалились тела каменных чудовищ и их конечности. Нашлось множество осколков от бомб, а вот все великанское оружие непонятным образом расплавилось в бесформенные куски металла. И на приход великанов в это место указывали лишь новая просека сквозь лес, проложенная исполинами, да великанские следы, каждый не меньше танка очертаниями. Тем не менее, Карл Шнитке и его подчиненные собрали немало камней и металлических фрагментов для проведения лабораторных исследований.

* * *

Профессор Игнатов не бросал слов на ветер. Он не хвастался зря. Госпиталь, который Аркадий Игоревич обещал военврачу Семенову построить для раненых, действительно, возводился в кратчайшие сроки. И сама Хозяйка Живого Камня участвовала в этом процессе, помогая профессору. Он об этом никому не говорил, но, это существо, живущее внутри артефакта и своего виртуального каменного мира, являлось Игнатову в образе его покойной жены Людмилы. В мире камня она оставалась живой и здоровой, да еще и молодой красоткой. Как будто не постарела, не заболела раком и не умерла мучительно. Конечно, профессор понимал, что присутствие Люды — лишь иллюзия. И Хозяйка просто обладает способностью создавать тот образ, который человек, общающийся с Живым Камнем, подсознательно хочет видеть. Что-то подобное Игнатов когда-то читал у Станислава Лема в «Солярисе». Только там подобным образом, создавая любимых, общался с обитателями исследовательской станции разумный планетарный океан.

Как бы там ни было, а подобное общение с Живым Камнем, как с собственной женой, позволяло Аркадию Игоревичу быстро находить общий язык с гиперборейским разумом, управляющим всеми каменными трансформациями. Хозяйка Камня в образе Люды оказалась в общении очень приятной. Она старалась вникнуть во все детали проектов Игнатова и помочь всем, чем можно. Причем, если могла помочь, то делала это сразу. А, если чего-то не могла пока сделать, то так честно и сообщала. Она объяснила, что с притоком людей на территорию промежуточного мира и с организацией их деятельности на этой территории, энергии у Живого Камня с каждым днем появляется все больше. И потому возможности для трансформации каменных структур расширяются. Вот только до выхода на полную мощность, каменным структурам еще очень далеко. Потому и возможности их пока ограничены.

Но, госпиталь построить Хозяйка смогла. Игнатов лишь согласовал с ней проект, как прямо в скале, буквально на глазах, появились новые помещения. Сначала место строительства посреди ясного утра заволокло туманом, похожим на тот, который постоянно висел в арках межвременных переходов. Туман этот провисел до обеда. Хозяйка просила, чтобы туда никто не заходил, потому Игнатов распорядился, чтобы военные выставили оцепление. Когда туман исчез, то прямо в скальном массиве оказались даже не пещеры, а самое настоящее трехэтажное здание, длинной метров тридцать по фасаду, встроенное в скалу. Внутри здание соответствовало проекту и имело многочисленные помещения, которые можно использовать как палаты для раненых, как операционные, процедурные и лаборатории.

Военврач второго ранга Виктор Семенов просто подпрыгивал от радости, осматривая новостройку, сразу начав обустройство госпиталя. Тем более, что к нему на помощь уже подоспели коллеги из двадцать первого века, врачи и медсестры, которых пригласил Игнатов. Ведь на Аркадия Игоревича, ставшего после смерти жены, фактически, одним из олигархов, работали огромные коллективы. Имелись в его распоряжении и собственные медицинские клиники с высококвалифицированным персоналом. И, кое-кто из них, люди одинокие, согласились переехать на новое секретное место работы в неисследованный промежуточный мир.

Глава 10

Изменения происходили постоянно, да еще и в лучшую сторону. И Поликарп Нечаев, привыкший к однообразной сельской жизни, с удивлением наблюдал, как меняется вокруг него новая территория, на которой сельчане очутились после эвакуации. Его радовал и тот факт, что ко всем этим изменениям причастен и он сам. Очень много помощи на новом месте поначалу им оказали военные, а теперь и гражданская администрация постоянно прилагала усилия для помощи переселенцам. Сам профессор Игнатов каждый день интересовался потребностями колхозников, организацией их работы и быта. И не просто интересовался, а организовал подвоз необходимого продовольствия. И, благодаря его заботам, проблему с полноценным питанием людей удалось решить окончательно. Хлеб теперь привозили на грузовиках из секретного тоннеля в скалах регулярно.

Но, рацион колхозников становился разнообразнее с каждым днем не столько из-за налаживания внешней помощи, сколько из-за того, что трудились они под руководством Нечаева очень много. Все, от мала до велика, кроме самых маленьких детей и самых дряхлых стариков, участвовали в строительстве хозяйства на новом месте. Энтузиазм и чувство коллективизма стимулировали всех людей из колхоза «Красный посев» к труду. Да и каждый из колхозников старался вкладывать свой труд в общее дело, понимая, что от доли его труда зависит их общее будущее на новом месте. Ведь все сельские жители прекрасно понимали, что за теплым летом обязательно последует зима. И никто, разумеется, не хотел встретить зимние холода в сырых пещерах возле реки. Тем более, что Нечаев пообещал построить для каждой семьи отдельный дом на новом месте в речной излучине, которое уже сельчане так и называли между собой: Новое Село.

Там кипела работа. Тридцать охотников, которых сам Игнатов снабдил новыми ружьями и достаточным