Под глифом "Бесконечность" (СИ) - Морох Ольга

— Это не так-то просто, — ухмыльнулся Вик, — резать.

— Не пугайте, я знаю, на что иду, — холодно осадила его Росс. — Вы только представьте, скольким людям вы бы могли помочь? И могли, но не стали этого делать. Никогда не думали, направить свою энергию на созидание, а не на разрушение? Резник бы тогда гордился своим творением.

— Зачем? — теперь, когда порты болтались под затылком и упирались в кожу было чертовски неудобно лежать. Росс отошла и прикатила высокий стул, чтобы сесть рядом для беседы.

— Неужели вам не хочется сделать больше в своей бесконечной жизни?

— Возможно, — Вик чуть сдвинул голову, чтобы она не догадалась, о произошедшем. — Возможно хотел, первое время, но потом понял, что сделать этот мир лучше, как ты говоришь, в одиночку невозможно.

— Можно начать с себя, и тогда он начнёт меняться, — возразила Росс. У неё карие глаза и короткие тёмные волосы. Возраста не определить, потому что сейчас технологии продлевают молодость сколько хочешь, хоть до самой смерти.

— Милая профессор Росс, — усмехнулся Вик, — ты же прочла дело. Нам предложили стать частью эксперимента, и мы согласились без надежды на успех. Это был двадцать второй век, век скверной экологии и бесконечный противостояний. Иметь здоровое тело тогда — это уже победа. Каждый второй из детей рождался инвалидом. Ты знаешь, что это такое?

— Нет, сейчас генетические болезни лечат на стадии зачатия.

— А тогда это было проблема. Миллионы людей, требующих дополнительных ресурсов. Выход, конечно, всегда был, есть вирт, можно загрузить аватар в виртуальную реальность и жить там. Но нам-то хотелось другого. Шансов на успех почти не было, понимаешь? Совсем. Один к тысяче. Кто-то погиб уже тогда, на первой стадии, не выдержал вмешательства. Представляешь, да? Что это.

— В то время это был прорыв… — возразила Росс, слегка смутившись.

— Прорыв, да, — Вик поднял взгляд к потолку. Воспоминания всплывали сами. Основные вехи своей жизни он помнил и без Атума. — Из сотни претендентов нас осталось семнадцать. Семнадцать, доктор Росс. Вычисли процент.

— Один к пяти, — не смущаясь парировала женщина.

— Один из пяти остался в живых. Остальные выключились из игры. Да, это был прорыв, да, технология внедрения наноэмульсии позволила регенерировать ткани, и даже остановить старение. Но она не остановила изменение личности. И после пятидесяти лет нашей жизни они спохватились. Её готовили к массовому внедрению, эту технологию, а потом резко передумали. Чувствуешь? Они испугались.

— Чего?

— Нас. Потребовалось срочно взять под контроль тех, кто слишком много знает и слишком хорошо помнит все их ошибки. И появился проект «Шершень». Думала, он был с самого начала? Хрен там плавал.

Вик усмехнулся. Отчего он сейчас решил откровенничать с этой женщиной, он и сам не решил. Возможно, надеялся, что она хоть чуть проникнется симпатией? К чёрту.

— Он появился потом. Когда нам предложили контракты. Всё невинно и по закону. Нас связали договорами и заткнули рты, особо несговорчивым прилетела разрывная пуля в голову. Знаешь, то, что размазано тонким слоем по бетону уже не восстановить. Это тебе на заметку.

— Я догадывалась.

— А дальше ты знаешь, — Вик повёл плечами, сколько мог. — Нас засовывали куда только было можно. Радиация атомных кратеров, огонь, глубины океана, космос. Мы были везде.

— А та резня? Я читала в деле, но там всё вымарано.

— Это я тебе не скажу, я её не помню. Знаю только, что потом за нас взялись всерьёз. Психушки, больницы, мозгоправы. И появились новые сверхчеловеки или недочеловеки, нас по-разному называли. Биениды. Мы. Поэтому не надо мне говорить про спасение мира. Мир не хочет, чтобы его спасали такие как я, детка.

— Тогда это сделают такие, как я, — Росс кивнула, — с вашей помощью.

— Думаешь, сможешь разгадать эту загадку? — Шипы чипа досаждали всё сильнее. Скорее бы она ушла. — Думаешь, ты первая, кто этого хочет?

— Нет, не думаю, но сейчас у меня есть средства, мотивация и живой образец. Надо бы ещё того, второго, «альфу». Господин Линц утверждает, что есть набор фонем, который подчиняет вашу волю полностью. Я бы хотела узнать их, и механизм, который блокирует сознание. Но для этого нужна «альфа»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Она тебе не скажет, — усмехнулся Вик, и сам вдруг понял, что прав. Тори ничего никому не скажет. В её жизни были вещи и похуже, чем безумные доктора. Несмотря на хрупкую внешность, она даст фору любому бойцу.

— Мы найдём способ, — заверила Росс.

«Сначала поймайте», — подумал Вик с непонятным внутренним удовлетворением. Ему вдруг захотелось, чтобы Тори не пришла. Пусть бросит его и затаится где-то, где её не достанут. Пусть останется на свободе.

Росс бросила мимолётный взгляд на голографический экран и нахмурилась.

— Нет соединения, — задумчиво проговорила она и потянулась к голове пациента, забыв об осторожности.

«Прости, детка»

Вик ударил её лбом в нос, сколько мог сильно, не жалея, не задумываясь. Она вскрикнула и упала, завалившись назад, из-под руки, прижатой к лицу показались капли густого алого цвета. Два рывка и браслеты ослабли настолько, что можно вытащить руку с небольшими потерями кожного покрова. Заживёт.

— Извини, доктор Росс, — выдохнул Вик, нащупывая сенсорную панель под капсулой. — Ты сама не знаешь, во что ввязалась.

— У-бл-к, — простонала женщина. На панели замерцал диод, сигнализируя, что пациент покинул капсулу. Вик скинул ноги на пол, чувствуя, как кружится и шатается лаборатория вокруг. Повреждение чипа не прошло бесследно. Как можно скорее надо поправить. Из одежды на нём осталось только нижнее бельё. Гулять голышом по враждебной территории — не лучшая идея.

— Твою мать, — он встал резким рывком и тотчас его кинуло вперёд силой собственных усилий. Ноги отказывались слушаться, а голова никак не приходила в равновесие. Вик осмотрелся. Лаборатория небольшая, помимо отдельной ниши для ненавистной капсулы перед ним раскрылась небольшая светлая комната с электронным терминалом и лабораторным столом с высокотехнологичной линией. В дальнем углу — приоткрытая дверь, словно бы манящая поскорее покинуть это место. Панель у входа моргнула, и створка с могильным стуком захлопнулась. Доктор Росс на полу застонала, поднимаясь. Вик рывком поднял её на ноги, прижал горло жертвы рукой.

— Откроешь мне дверь.

— Наз не выпуздид, — сдавленно проговорила женщина, безобразно звеня на согласных, — вглючилзя бродогол защиды.

— У тебя должны быть коды, женщина, не люби мне мозг, он и так болит, — Вик встряхнул жертву и потащил её к двери.

— Вигдор, вы же бонибаеде, чдо не выйдеде одзюда, — гундосила Росс, вяло сопротивляясь в руках, — ваз не выбуздяд.

— А тебя? Выпустят? — Вик грубо прижал её к стене у панели входной двери, — давай, шевелись.

Росс несмело набрала код, прижала ладонь к панели и диод загорелся красным. Сука.

— Я заблогировала выход. Никто не войдёт и не выйдед, — Росс зажмурилась, ожидая удара. Мученица, мать её.

— Ну и нахрена? — выплюнул Вик, отступая.

— Вы не выйдеде… Сейчас прибудед грубба здерживания.

— Дура! — Вик в ярости перевернул стол состоящими на нём реактивами, — зачем? Зачем тебе это?

— Вы не человег, — всхлипнула Росс, оседая на пол. Удара она так и не дождалась, и теперь, гадала, что будет дальше.

— А ты? — Вик присел перед ней на корточки, заглядывая в налившиеся кровью глаза, — ты человек? Ты, между, прочим, хотела резать живого! Только что!

— Профессор Росс, вы там? — раздался приглушенный стенами голос, — код «три». Мы войдём через тридцать секунд!

Женщина сжалась и зажала нос второй рукой.

— Я убью её, если вы войдёте! — Крикнул Вик в ответ.

— Она жива? Профессор Росс, ответьте!

— Подай голос, — Вик встал над женщиной, обратил внимание на свои голые ступни. Надо бы поискать, во что одеться. — Ну?

— Я здезь! — крикнула женщина, — не стреляйте!

— Где мои шмотки? — Вик снова присел рядом с пленницей. Та кивнул в сторону мусорного пакета в углу. — Видишь, как всё быстро меняется? — прошипел он, отходя к вещам. Разорвал пакет, точно, всё здесь.