Апокалипсис начнется в 12.00. Часть 3 - Иннокентий Белов

тоже хранит молчание.

Раньше я постарался бы наладить отношения, теперь почему то не хочу, так что, последние дни мы живем вместе как-то по инерции и, возможно, скоро разойдемся. Закидываем проценты и я любуюсь своим меню:

УРОВЕНЬ 22.

НАВЫКИ:

СИЛА — 8/8.

ЛОВКОСТЬ — 8/8.

ЭНЕРГИЯ — 8/8.

ВОСПРИЯТИЕ 16/16.

РЕГЕНЕРАЦИЯ 16/16.

ПОЗНАНИЕ 16/16.

ОЦЕНКА 10/16.

УМЕНИЯ:

НЕЗАМЕТНОСТЬ 8/8.

ПРЫЖОК 8/8.

Небольшой улет в небеса и я смотрю на почти полностью заполненную шкалу навыков и умений.

Осталась свободной одна ОЦЕНКА, у Иры она уже прокачана почти полностью и она уже может только взглядом определить уровень монстра, теперь подсказывает мне постоянно на охоте.

Очень полезное умение и я надеюсь прокачать свое до конца, чтобы так же видеть уровень противника сразу, в виде цифры над его башкой или головой, как в одной из игр, в которые раньше рубился.

За этот месяц я стал другим человеком, Ира сильно изменилась тоже. Как по мне — не в лучшую сторону, стала совсем жесткой и меркантильной, даже для меня, совсем не бессребренника. Я для нее — слишком расслабленный и не стремлюсь править в поселке единовластно, зато, обещаю ей передать свои полномочия, когда мы совсем разойдемся.

Мы лениво ожидаем, когда пробьет двенадцать, вот уже без десяти, но, никаких сообщений от Системы нет и мы расслабляемся. Я выхожу на балкон, разглядываю в бинокль поселок, кое-где вижу народ, так же занявший позиции на балконах и машущий мне руками. Мол, все в порядке, Серый, мы бдим, как ты и сказал.

Как по глазам бьет красным цветом, я привычно уже холодею и читаю объявление Системы:

ЧЕЛОВЕК! ТВОЙ КЛАСТЕР ПЕРЕХОДИТ НА ТРЕТИЙ ЭТАП!

ПЕРЕЗАГРУЗКА ПРОИЗОЙДЕТ В 12.00.

РАЗВИВАЙСЯ ИЛИ УМРИ!

ВРЕМЯ ДО ПЕРЕХОДА 04.56…04.55…04.54…

— Блядская Система! И тут нае. ла!!! — ругаюсь я во весь голос, никого не стесняясь.

Теперь не пятнадцать минут до нового этапа, а всего пять, чтобы вляпаться с гарантией в дерьмо.

Впрочем, этого я и ожидал, поэтому, весь поселок и часть готовы к такому сюрпризу. Все сидят по домам и многие держат на прицеле соседей и родных, кто обратится сегодня — бог его знает!

На меня нападает какая-то апатия и я возвращаюсь за стол и сажусь, медленно попивая горячий чай из красивой чашки.

Ира, наоборот, выскакивает на балкон и подняв карабин, рассматривает поселок в оптику, она готова встретить новый этап во всеоружии.

Мы молча ждем начало третьего этапа, я допиваю чай и молюсь, почему-то это мне сейчас важно, потом просто жду.

На смартфоне уже двенадцать часов, хотя, может он уже не правильно показывает время, мобильные сети исчезли, как класс, ориентироваться больше не по чему.

Ира остается смотреть, как наступит третий этап апокалипсиса в поселке и через шестьдесят секунд слышит из домов, всех абсолютно, многоголосый вой. Одни жители кричат от ужаса, другие ухают и свистят. Она понимает, что все произошло, как обычно, часть выживших обратилась и напала на остальных людей.

Потом на улицы начинают выбегать люди, спасаясь от своих обратившихся близких, многие так и не начали качаться, оставшись простыми работягами и теперь не могут дать отпор новообращенным зомби.

Девушка присматривается в прицел, забыв про висящий рядом бинокль и, не веря своим глазам, долго, с минуту смотрит на происходящее на газонах и лужайках поселка, потом выпрямляется и кричит:

— Серый! Полная задница! Как ты и говорил, обратились дети и подростки! Они нападают на родителей, я видела двоих мальчишек, которые напали на матерей!

Она стреляет пару раз, видно, помогая жертвам нападения и заскакивает в комнату, не понимая, почему я еще не стою рядом с ней и не командую, начиная организовывать жителей и освобождая обратившихся детей.

— Серый!!! Ты чего тупишь! — кричит она и замолкает внезапно, подавившись словами.

Ира видит, что я откинулся на спинку кресла и пустыми глазами гляжу на белый свет.

— Серый!!!

Теперь она понимает, что я не пережил новый этап и поселок остался без руководителя.

— Серый!!!

Да, зачищать детей мне уже не придется, этому знанию я бы очень обрадовался, если бы смог еще радоваться.

Глава 9

Очнулся я ночью, или просто так подумал, потому что в палате темно.

Почему в палате, я не знаю, как объяснить это ощущение, но, непонятный прибор, стоящий рядом и мерцающий парой огоньков и пара датчиков, подключенных к моей голой груди, на что-то такое намекают.

Нас лежит тут двое, рядом такой же прибор мигает парой светодиодов и слышно чье-то тяжелое дыхание.

— Ага, светодиоды — знакомое слово, — понимаю я про себя.

Но, кто я такой или что случилось — не знаю. В голове ни одной зацепки, ни одного воспоминания, ничего не болит и значит — все неплохо так, для того, чтобы проснуться в палате медицинского учреждения.

В памяти никаких воспоминаний абсолютно, ни о прошлом, ни о том, что случилось, похоже, я в коме долго пролежал, догадываюсь я. Полная и непроницаемая темнота, поэтому я засыпаю снова.

Пробуждение уже более понятное, в палате стало заметно светлее, за прикрытыми плотными шторами маленькими окнами видно утро, симпатичная медсестра в синем халате аккуратно вытаскивает из меня какие-то трубки и, заметив, что я проснулся, что-то говорит в микрофон около рта.

— Странная у нее гарнитура, никогда такой не видел, — узнаю я что-то новое и продолжаю рассматривать симпатичную женщину, кареглазую брюнетку с выдающимися вторичными половыми признаками, прямо выпирающей из халата грудью.

— Е мое, а что она сказала? — я ведь ничего не понял, какая-то странная смесь из шипящих звуков, не похожая ни на что, прежде мной слышанное. Впрочем, с таким абсолютным провалом в памяти, что я могу помнить из прошлого?

— Где я? — пересохшее горло царапает при моих первых словах.

Медсестра внимательно смотрит на меня, ничего не отвечает, смотрит на свою руку и дает мне прозрачный стаканчик с водой, ждет, пока я выпью, потом показывает жестом, что мне пора вставать. Спорить с симпатичной женщиной, которая занимается уходом за моим телом — не хочется и я скидываю ноги на пол, отдаю обратно стаканчик, который сразу летит в какую-то емкость на полу.

Дается это движение мне не легко, голова сразу же кружится, и я теряю координацию, хватаюсь за кровать, на которой лежал, чувствую под пальцами странную ткань, не похожую ни на что в моей прежней жизни.