Колыбель колдуньи - Лариса Черногорец

— Гриша, как? Ты…

Я пришел в себя. В мозгу пульсировала только одна мысль: Что я натворил!

— Ах, барин, зачем ты это сделал? — я похолодел и обернулся. За моей спиной стояла Ксана:

— Ты?!

— Зачем барыню убил! Говорила я тебе, не ходи. Теперь плохо будет. Беда теперь будет, слышишь!

— Барыню? Это же была ты!

— Уходи теперь, барин!

Пространство стало искривляться, стены и пол словно плавились как пленка в старом киноаппарате. На моих глазах растаяло в воздухе тело мужчины, а волосы убитой женщины, из длинных черных локонов стали превращаться в рыжую короткую копну, так до боли знакомую. Тело таяло, растворяясь, плавящиеся пузыри ползли ко мне.

— Алька! Боже! Алька!

Все как-то само выстроилось в логическую цепочку — вот что имели в виду в «Стораксе», когда говорили, что мы будем вместе. Вместе, но каждый отдельно! Алька была со мной, но с таким, о котором мечтала она. Я был с ней, но с такой, о которой даже боялся грезить! Как изощренно! Значит Ксана, это Алька, только такая, о какой я только мог мечтать?! А тот кузнец — это был я, только воплощением ее мечты!

— Быстрей, барин, быстрей, беги за мной!

Ксана схватила меня за руку и потащила прочь из усадьбы, через поле, к лесу. Я оглянулся. Усадьба складывалась как карточный домик вместе с окружающим пространством. Воздух стал холодным, вокруг была осень. Настоящая, с опадающими листьями и мелким дождем. Едва мы перебрались через мостки, как они исчезли вместе с речкой и деревенькой по ту сторону. Теперь вокруг была пустая холодная равнина, и только окна моей деревеньки горели вдалеке. Я, почти теряя сознание от бешеной гонки, присел на мокрую землю:

— Ты и теперь скажешь, что это все по настоящему, что это на самом деле? По мне так это какая-то жуткая сказка.

— Просто мы сейчас в твоей сказке. И это все по настоящему, не сомневайся.

— Кто ты на самом деле? Ты — Алька? — Я чувствовал, что схожу с ума — еще ми

— Я — Ксана, я твоя Ксана. — Она как заправский гипнотизер сделала пасс у меня перед глазами, и я провалился в темноту бессознательного.

* * *

— Скажите, сколько еще он будет в этом состоянии? — Алька смотрела на мужа, лежащего без всяческих признаков сознания в гелевой ванне, предназначенной специально для коматозников, с целью недопущения появления пролежней, подключенного к аппарату искусственного дыхания, в реанимационной палате «Сторакса»

— Трудно сказать, — это первый и единственный подобный случай. Прошло больше месяца после вашего возвращения. Он в глубокой коме, и чем дольше он в ней остается, тем меньше у нас шансов вернуть его назад.

— Как же это получилось? Ведь со мной все в порядке!

— Все в порядке и со всеми остальными путешественниками, случай с вашим супругом — исключение!

— И все же.

— Я могу только повториться, что после запуска машины неожиданно прекратилась подача электричества, компьютер отключился, и произошла передозировка компонента, введение которого контролировал компьютер. Это вызвало погружение вашего мужа в состояние глубокой комы. Я вообще поражен, что он остался жив. Мы немедленно извлекли микрочип и применили все возможные средства реанимации, но — тщетно.

— Профессор, но там, в прошлом, я видела его, я была с ним…

— Это был сценарий. Каждый из вас должен был испытать свое приключение, а образы, написанные для вас, складывались из вашего воображения и программы компьютера. Проще говоря — вы видели то, что хотели видеть.

— Сценарий. Как странно… я уверена, что это был именно он, только в другом образе. Я только после возвращения поняла, что кузнецом был именно он…

— Что мадам?

— Простите, это я о своем. Так что же делать? Если он не вернется к работе в ближайшее время, он просто потеряет её. Как быть?

— Безусловно, мы выплатим полагающуюся страховую сумму — она с лихвой покроет все ваши расходы, ну а дальше как богу будет угодно.

— Как я могу помочь?

— Приходите и разговаривайте с ним. Нужно разговаривать — все кто в коме слышат, что происходит вокруг, это доказано. Любое слово, любое воспоминание может дать толчок к пробуждению. В свою очередь, мы применяем все известные методы лечения. Надо надеяться…

Профессор вышел. Алька вглядывалась в мертвенно-бледное восковое лицо мужа. В памяти еще ярки были образы прошлого. Сумасшедшее чувство всепоглощающей любви к Григорию, переродилось в еще более сильное чувство к мужу, образ которого принял её виртуальный возлюбленный.

— Данька, — она наклонилась к его лицу и прошептала едва слышно, — кого ты сейчас видишь там, Данька? Возвращайся скорее, прошу тебя!

Он еще не знал её секрета. Маленькая жизнь билась под её сердцем.

— Возвращайся, хороший мой, мы тебя очень ждем…

* * *

— Черт дери этих баб, — ворчание Анисима заставило меня открыть глаза, старый слуга, шаркая ногами по спальне, открывал занавеси на окнах, впуская в комнату тусклый свет осеннего утра. — Довели до падучей такого человека…

— Анисим, хорош бурчать!

Анисим подпрыгнул от неожиданности:

— Разбудил вас, барин, — простите Христа ради. Думал вы еще без чувств — давеча в себя не приходили, простите!

Я лежал в своей постели, переодетый в белую ночную сорочку и колпак. За окнами под порывами холодного ветра раскачивались пожелтевшие ветви ивы.

— Что это со мной?

— Захворали вы, барин, благо Ксана вас нашла — прибежала, говорит — плохо вам. Мы вас в дом принесли, переодели. Теперь вот, Ксана отвар готовит…

Я поднял глаза на стену. Портрет исчез. Анисим, перехватив мой взгляд, укоризненно покачал головой:

— Убрали мы его, от греха подальше. С тех пор как барыня ваша в заграницы с кузнецом сбежала — сразу и убрали.

— Сбежала с кузнецом?

— Ой, барин, как бы умом вы не тронулись, — еще летом сбежала, имение продала и за границу уехала, вы-то почитай все лето горе заливали, насилу вас с Ксаной в чувство привели.

Я ничего не мог понять. Еще вчера я стрелял в Ксану, которая оказалась совсем не Ксаной, а моей Алькой, еще вчера я четко понимал, что виражи виртуального путешествия завели меня в глубокие дебри, и я успешно сам себе эти дебри объяснил. Теперь, оказывается, прошло лето, в течение которого я заливал горе, а моя жена сбежала с кузнецом. Стоп, — ну да, все правильно, все логично, ведь должна была как-то измениться легенда для жителей моей деревни. Им ведь не объяснить, что своими неадекватными действиями я вызвал скачок в программе и исчезновение целого куска земли вместе со всем, что на нем находилось. Предупреждал же профессор — нельзя убивать. Только он обещал, что тогда программа просто прервет путешествие и вернет нас в настоящее. Алька уже вернулась назад. Почему же я до сих пор здесь, почему я не возвращаюсь?