Игры в любовь - Лорен Хендерсон

Через стеклянные двери Кэти видела сад, также чуточку запущенный, но такой же уютный: фруктовые деревья с неподрезанными ветками, кое-как подстриженная трава, буйство бледно-золотых нарциссов и фиолетовых крокусов под крошащейся каменной оградой. Сад, который манит выйти в него, прилечь на густой лужайке с книгой и задремать под деревом.

— Собственно, сейчас я обучаю учителей. — Кэти заставила себя вернуться к беседе. — Я несколько лет колесила по свету и решила, что пора вернуться в Англию.

— О, это, должно быть, вносит приятное разнообразие: учить людей, которые уже владеют языком, — сочувственно сказала миссис Гуинн.

— Ну да, наверное, — согласилась Кэти. — Но я предпочитаю учить начинающих. Мне нравится преодолевать трудности.

— Кэти молода и полна энтузиазма. — Мик нежно улыбнулся ей. — Энергия бьет из нее ключом.

— Что ж, это пригодится, когда появится ребенок, — с одобрением заметила миссис Гуинн. — Когда я родила Мика, мне было за тридцать. В ту пору это считалось преступно поздно, и все мои друзья, которые обзавелись детьми раньше, говорили, что поздние дети самые трудные. Организм уже не так легко восстанавливается. Конечно, это в любом случае тяжело… — Она вздохнула. — Ну что ж, зато у вас есть Мик, он поможет. И хорошо, что у него свободная профессия.

— Очень хорошо, — с долей сомнения ответила Кэти. Как ни обожала она Мика, никакой уверенности, что от него будет много толку, она не испытывала.

— Впрочем, по части домашнего хозяйства он не силен, — улыбнулась миссис Гуинн. — Придется вам взяться за его обучение.

— Конечно. — Кэти испуганно улыбнулась в ответ.

Она не могла думать о миссис Гуинн как о Стефани, хотя именно об этом мать Мика попросила первым делом: «Дорогая, пожалуйста, зовите меня Стефани. Миссис Гуинн звучит ужасно официально». И разумеется, от ее просьбы стало еще более неловко, чем если бы она об этом вообще не упоминала.

— Так что на обед, мама? — спросил Мик. — Как обычно?

— Ну да, естественно, лазанья Александры.

— М-м-м… — Мик развалился на диване. — Моя любимая.

Миссис Гуинн заговорщицки улыбнулась Кэти:

— Я никудышный кулинар. Хотя, если откровенно, никогда особенно и не задавалась целью научиться готовить. Всегда находились дела поинтереснее. Боюсь, бедный Мик рос заброшенным ребенком. Ему не часто доводилось питаться домашними разносолами, разве что какая-нибудь из нянь умела стряпать. Сама я кормлюсь исключительно готовыми закусками. Иногда, правда, выберусь в ресторан, а так… оливки, долма, сыр… Обычно я не много ем. Но по воскресеньям я прошу домработницу приготовить что-нибудь такое, чтобы потом лишь разогреть. Она чудно готовит. Как раз то, что нужно на обед в воскресенье, верно?

Похоже, она ожидала услышать «да», но Кэти почему-то почувствовала, что, согласившись, она выдаст свой страх. Словно она из тех мягкотелых трусих, что готовы всем поддакивать. Поэтому она ограничилась судорожной улыбкой.

Упомянув о более интересных занятиях, миссис Гуинн имела в виду свою профессию. Она была художницей, более того, портретистом, и довольно известным: ее работы часто выставлялись на Бонд-стрит. Ее студия располагалась на верхнем этаже дома. У нее была масса богемных друзей, и Мик с самого нежного возраста присутствовал на их сборищах. Мать не раз писала Мика, получилась целая серия портретов, которые она обещала попозже показать Кэти. Все эти пугающие факты уже хранились в памяти Кэти — Мик много рассказывал ей о матери. Кэти ожидала увидеть существо рассеянное и слегка не от мира сего: собранные в узел спутанные седые волосы, испачканные краской руки, красивое морщинистое лицо с постоянно отсутствующим выражением. И уютный артистический хаос в доме, со стеллажами, заросшими пылью, и холстами повсюду.

Этот образ пугал Кэти, ведь в ней самой не было ни капли богемности, галереями и театрами она не интересовалась, а вопросов про искусство боялась как огня. Однако теперь ей не хватало той рассеянной художницы, какую нарисовала фантазия. Воображаемая миссис Гуинн вряд ли оценила бы ее любимые виды отдыха — реалити-шоу по телевизору и оглушительный хип-хоп. Но что подумает о ней реальная миссис Гуинн, она не могла даже представить. Хотя голос и манеры у матери Мика были как у дамы из высшего света, остальных признаков великосветской особы Кэти не обнаружила: ни жемчугов, ни высокой, пышной прически, ни облегающего черного платья. А Кэти предпочла бы иметь дело со стереотипом. Но великосветская дама была облачена в потертые джинсы, пусть и в сочетании с блузкой из струящегося шелка, а ее пепельные волосы были острижены совсем коротко, «под мальчика». Правда, цвет у волос был изумительный: нежный пепел, готовый обратиться в ничто, стоит только прикоснуться к нему кочергой; серый цвет мягко растворялся в бледном золоте, оттеняя кожу, несомненно увядающую, но до сих пор красивую.

— Кэти, вы наверняка не сможете есть эту лазанью, — сочувственно сказала миссис Гуинн. — Мик говорит, вас мучит ужасная тошнота по утрам. Поэтому я запаслась всякими печенюшками… А вот и хлеб. Если хотите, я приготовлю тосты. И еще я вчера купила большую бутылку диетической колы и откупорила, чтобы вышел газ. Дочь моего приятеля, Лора Стивенс… Мик, ты помнишь ее? Так вот, Лора недавно родила. И по ее словам, диетическая кола без газа прекрасно подавляет тошноту. Поэтому я решила, что стоит попробовать.

— Большое спасибо, — сказала Кэти, тронутая заботой миссис Гуинн.

— Так вам налить?

— Ладно, — пролепетала Кэти, — только сначала покажите, где у вас туалет, на случай, если придется туда бежать…

— Прямо по коридору, в самом конце. Мик, почему бы тебе не налить Кэти стаканчик колы? Бутылка на кухонном столе. Только не клади лед, вода должна быть комнатной температуры, так желудок меньше раздражается.

— Уж это я знаю, мам, — усмехнулся Мик. Он поднялся с дивана. — И вообще, не пора ли обедать?

Миссис Гуинн доверительно улыбнулась Кэти:

— Вечно голодный. А в детстве такой ненасытный был. Одна его няня все твердила, что это не ребенок, а черная дыра. Но по крайней мере никогда не привередничал, ел все, что не прибито.

— На родную мать я не обижаюсь, — весело сказал Мик и отправился на кухню.

— Скоро сядем за стол! — крикнула миссис Гуинн. — Просто я хотела, чтобы вы попробовали, не поможет ли вам кола, Кэти. Хотя уже пора доставать лазанью.

Она взглянула на изящные серебряные часики на запястье, и в тот же миг раздалась трель входного звонка.

— Ну вот. Зря я беспокоилась. Салли никогда не опаздывает. Мик, встреть Салли, раз уж ты встал!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});