Журнал «Вокруг Света» №09 за 1992 год - Вокруг Света

 

Чарли направил лодку как можно ближе к берегу, и я перелез через борт. Один из сапог моего костюма наполнился водой до самого бедра: я умудрился разорвать его. С носовым фалинем (Фалинь — конец, закрепленный на носу и корме шлюпки для швартовки и других операций. — Прим.пер.) в руке я заковылял по скользким камням, пока Чарли вынимал из чехла винтовку. Медведь, никогда не встречавшийся с блестящим, белым 5,5-метровым вельботом, медленно отступил и скрылся среди валунов, которыми был завален пляж.

С полчаса я изо всех сил сдерживал лодку, покуда Чарли работал онемевшими руками, чтобы заменить шпонку и оба винта: мы обнаружили, что они сильно погнулись и на одном исчезла лопасть. Одним глазом я старался следить за зверем. Когда мы покидали пляж, он проплыл мимо нас — на поверхности торчали только нос и глаза. Испугавшись нас, он нырнул. На какое-то мгновение высоко к небу приподнялся его белый зад, и больше мы его не видели.

...Последние три дня августа прошли как один день и были заполнены мельканием черных утесов, замерзающих на лету брызг и прежде всего — все увеличивающимся количеством льда. У входа в Адские ворота (Хелл-Гейт) — начало запасного маршрута от пролива Джонс — под утесом, носящим название мыс Турнбек («малодушный человек»), я решил, что такая погода — это уж слишком, при том, что местные течения предательски опасны. Мы повернули на запад ближе к острову Девил, а затем пошли на север в пролив Кардиган. И снова беспокойные часы среди подстриженных ветром волн, но, пройдя этот пролив, мы завершили обходной маневр. В Норвежском заливе (Норуиджен-Бей) мы снова, так сказать, вошли в меридиан, на котором находится Резольют-Бей, только севернее. Получилось, что игра все же стоила свеч, но нам оставалось всего двое суток на последние 550 километров.

В тот вечер поверхность моря впервые начала замерзать, твердея беззвучно и быстро. Нам следовало поторопиться. Тридцатикилометровый рывок в бухту, ведущую внутрь острова Элсмир, к югу от мыса Грейт-Беар, — и мы снова уткнулись в паковый лед. И в который раз преодолевали проливы и разводья. Тщетно — паковый лед стал плотнее со стороны моря и непроходимым в бухтах.

Не оставалось делать ничего другого, как отступить. Молодой лед, словно маслянистые пятна, покрыл море. Мы вышли на берег в безымянной бухте и в тот вечер мало разговаривали.

Я связался с Джинни. Она сообщила о стокилометровом поясе льда в Норвежском заливе; он простирался на запад до острова Аксель-Хейберг. Наш самолет еще не прибыл, и поэтому некому было помочь нам пробиться сквозь ледовый барьер. Однако через час Джинни снова вышла в эфир с грандиозной новостью. Расе Бомбери, один из лучших арктических летчиков и одновременно вождь индейцев племени мохаувков, объявился в Резольют вместе со своим «Оттером». Он согласился посвятить нам два летных часа на следующий день.

Туман растаял. Температура воздуха упала. В ту ночь я почти не спал. Всего 500 с небольшим километров оставалось до Танкуори-фьорда, но нам могло не хватить одних суток; если этот ледовый пояс задержит нас, мы окажемся взаперти.

На рассвете мы были уже на ногах и, стуча зубами от холода, приготовили вельбот к плаванию. В середине дня Расе сделал круг над нами, и мы направились к ледовому поясу. Молодой лед стал толще и покрыл все открытые полыньи в паковом льду. Ледовая корка росла, как на дрожжах. Местами вельбот уже не мог пробиться вперед и увязал во льду, как шмель в паутине.

В середине бухты поднялся легкий ветер, и в ледяном покрове появились каналы. Это помогло нам. Расе ходил широкими кругами к северо-востоку от нас над полуостровом Бьорн и к северо-западу, ближе к снежным вершинам острова Аксель-Хейберг.

С воздуха наш маршрут, наверное, был похож на спагетти. Через три часа Расе покачал нам крыльями и исчез. Мы вышли из сомкнутого пака, а остальное могли проделать сами.

Километра через два-три после того, как мы вышли из пака, заклинило рулевой привод. Чарли осмотрел его, выкурил две сигареты, размышляя над устройством этого механизма, а затем каким-то образом все выправил. В последующие двое суток нам пришлось спать всего пять часов. Мы продвигались на север по узким каналам. Затем сделали сто шестьдесят километров по извилистому каньону пролива Эврика до самой Эврики — уединенной канадской правительственной метеостанции. Сильный ветер удерживал молодой лед в заливе и во фьорде всю ночь 30 августа, и на следующий день мы начали последний переход на север вверх по Грили-фьорду — 250 километров до фьорда Танкуэри — этого тупика, расположенного глубоко в покрытых ледниками горах.

Ряды увенчанных снегами вершин составляли линию горизонта, и мы заползали все глубже в сумеречный мир одиночества и тишины. Волки разглядывали нас с затененных, сглаженных ледником берегов, все было неподвижно, только наш вельбот резал своей кильватерной струей зеркальные отражения мрачноватых берегов.

За двенадцать минут до наступления полуночи мы уткнулись носом в тупик. Морское путешествие было завершено. За одну неделю проливы, оставшиеся позади, покрылись сплошным льдом.

Круг замкнулся

Апрель — август 1982 года

После нашего прибытия на полюс «Дейли мейл» писала: «Они прибыли туда в годовщину, с точностью почти до суток, трагической смерти Роберта Фэлкона Скотта в Антарктике в 1912 году. Вселяет удовлетворение тот факт, что англичане побили норвежцев на северном конце земного шара, ведь норвежец Руал Амундсен победил капитана Скотта в борьбе за Южный полюс».

Конечно, когда сами же объявившие себя нашими соперниками норвежцы прибудут на Северный полюс, то, в отличие, от Скотта и его спутников, они смогут водрузить свой флаг на девственном льду, потому что уже через сутки после нашего триумфа наш флаг и то место, где он установлен, будут отнесены течением к югу.

Когда взломается лед, мы не сможем продолжать путь и должны будем найти прочное поле для дрейфа, что едва ли возможно до середины мая. Это давало нам четыре недели для того, чтобы проделать извилистый путь до самой кромки льдов и возможность найти безопасное пристанище на «Бенджи Би». Через три недели наше судно должно было выйти в Северное море и идти к Шпицбергену.

Мы упаковали вещи и выступили вечером, потому что я решил идти теперь по ночам и отсыпаться днем. При таком расписании солнце будет у нас за спиной, таким образом, я сам и мой «скиду» будем отбрасывать тень вперед, что позволит мне воспользоваться теневым циферблатом и длительное время не прибегать к компасу. К тому же солнце не будет слепить нас, и мы получим более широкое поле обзора.

Наше новое расписание было воспринято отнюдь не с восторгом остальными членами нашей команды, потому что это сильно сокращало их дневную квоту сна. Итак, мы двигались теперь с двух часов дня до двух часов ночи, а в эфир выходили в пять утра. Мне нужно было пройти по прочному льду к тому месту, где «Бенджи Би» смог бы подобрать нас. Но куда же мне целиться в этом году при такой теплой погоде? Какой путь окажется самым безопасным?

Я возлагал большие надежды на «Бенджи Би», но сознавал, что судно не сможет войти в паковый лед, доступный для ледоколов. Оно могло достичь нас только благодаря искусству капитана и духу товарищества всего экипажа при условии взаимодействия с Карлом — нашим пилотом и только в светлое время года, в летних условиях. Таковые сохраняются в Арктике всего пять-шесть недель в году с последних чисел июля до последних чисел сентября, поэтому нам нужно было не позднее этого срока достичь 81-й широты, предпочтительно восточнее Гринвичского меридиана, в противном случае все попытки «Бенджи Би» не принесут успеха. Задержка в Арктике может иметь тяжелые последствия для самого судна.

 

Если не считать Папанина и его команду, единственными людьми, которым довелось путешествовать на юг с Северного полюса по эту сторону земного шара, были четверо членов экспедиции Уолли Херберта в 1968 году. На сорока собаках Херберт и его спутники покинули полюс 7 апреля, однако к концу мая оказались отрезанными от своей цели — берега Сваль-барда, после того, как взломался лед. Все же двоим членам экспедиции удалось выкарабкаться на крошечный островок, расположенный примерно в двадцати милях от Свальбарда, и добыть несколько кусочков гранита как символ достижения успеха. Поверхность океана все быстрее превращалась в кашу мелкобитого льда; экспедиция сдрейфовала на запад к месту встречи с кораблем ВМФ «Эндью-ранс» — судном ледовой разведки, вертолеты которого сумели подобрать людей и собак и доставить их на борт.

Наши «скиду» не могли работать в «каше» при обилии открытой воды, потому что в отличие от собак не могли плавать. «Бенджи Би» не мог проникнуть в паковый лед так же глубоко, как «Эндьюранс», который был намного крупнее. И у «Бенджи Би» не было вертолетов. Таким образом, было бы глупо пытаться следовать маршрутом Уолли, даже если предположить, что взламывание льда в 1982 году произойдет в последних числах мая, как это было в 1969 году.