Цивилизатор в СССР 1978 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич

Мама и «тётя Нина», ведущие кухонную беседу «за жизнь», замечают подкравшегося меня, стоящего в коридоре.

— Подслушивать некрасиво, Ваня! — получаю сразу на ходу втык.

Мама, за летящие с середины лета недели вкурила, что я понимаю намного больше, чем сверстники. Правда она с трудом привыкает и осознаёт — насколько именно больше. Ореол «вундеркинда» своим блеском скрывает многие несуразности.

— Кем ты будешь, Ваня? — мягко интересуется добрая и покладистая за пределами своей работы подруга мамы.

— На машине работать буду… — отвечаю я, уже заранее предвкушая новые упавшие челюсти.

— Водителем? — привычно уточняет «тётя Нина», смотрящая на многое через призму жизнедеятельности собственного мужа-водителя и автомеханика.

— Отцу он говорит, что мотоцикл ему не интересен. Юрка звал его в гараж не раз. Отнекивается. — комментирует мама.

— Мам, ты невнимательна… — «строго» подмечаю я.

— Это в чём? — она сбита с толку моим «отлупом».

— Разговор помнишь… когда я бабушке Вале сказал, что не хочу быть шахматным чемпионом… ты же была рядом. Там я сказал про другую машину.

Она открывает рот и… вспоминает.

— Про какую другую? — ещё сильнее заинтересовывается её подруга.

— Заявил летом, что будет работать на ЭВМ!

— Вон оно что… — лишь понимающе протягивает «тётя Нина». — ох уж эти современные дети…

Всё так просто. Ненуачё? Ракеты на орбиту еженедельно стартуют, спутники тягают. Фантастика — книжная и киношная в моде. Роботы, ЭВМ, научно-технический прогресс. Акселерация, опять же у детишек… телевизоры с детства.

А то, что срок службы этих спутников — с гулькин нос, и переход на «негерметичные» космические платформы ещё впереди, знаю из широких масс только я:-) От того и запускают так часто, бухая огромные деньги на каждое преодоление гравитационного колодца.

Ещё знаю то, что аббревиатура «ЭВМ» очень скоро (по историческим меркам) сменится на «комп»… эх, это ближе всего.

Без него — хоть волком вой. Та же привычка вести записи в электронном виде и неприязнь к изложению мыслей на бумаге ощутимо осознана при сочинении короткого, в общем-то письма Коноплёву.

С тоской думаю о предстоящих школьных годах. Это же чокнуться можно — всё это переживать снова. Я и в садике то едва на стены не лезу от скуки. А вновь учить всякую хрень в школе? Вундеркинда изображать 10+ лет?

Начнёшь «вундеркиндом», закончишь дуркой от постоянной необходимости притворяться в куче дел…

Ещё одна причина резко менять ход событий!

На праздники мы снова поедем к бабуле и дедуле. Тогда и будет вам, тащ Коноплёв, второе письмецо.

* * *

Один из дней после ноябрьских праздников 1978. Кабинет главного редактора «Звезды».

— …Борис Всеволодович был краток — выведи его на чистую воду. Аноним там такого понаписал! На встречу набивается. Прочтёте и сами решайте, как именно. Не афишируйте, пожалуйста, среди своих, товарищ Коноплёв снова напомнил. А то знаете, народ у нас до слухов всяких падок. Ваши же и раззвонят. Ладно, поехал я…

Заскочивший на минуту к главреду Пичугину Окулов отдал второе письмо, пришедшее по тому же адресу. Попрощавшись с ним, Николай Фёдорович стал доставать из уже распечатанного конверта второе письмо от «анонима из 21 века».

Дело приобретало анекдотичный оборот и, судя по тону помощника Коноплёва, завёзшего письмо, первый секретарь счёл возможным лично ознакомиться с содержанием анонимки.

Нюхом опытного журналиста Пичугин уже чуял что-то нестандартное. Первый секретарь был прав? Тема для отличного фельетона? Сейчас почитаем…

* * *

Второе письмо, в отличие от первого, было более содержательным. Если в том, кроме утверждения о «прибытии из будущего», просьбы о встрече с доверенным человеком и громкого безумного заявления про какую-то грядущую всеобщую катастрофу в СССР — главный редактор так и не смог придумать ничего реалистичного, кроме ядерной войны, здесь, в новом послании было кое-что…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Повторив тезисы о понимании естественного недоверия, аноним слегка расшифровал своё «знание будущего». Якобы неведомая сила забросила его из будущего, в собственное молодое тело, с «сохранившимся опытом прожитых десятилетий».

В голове мелькнула мысль о том, что первый секретарь просто не хотел связываться с подобным анонимом. Возможно, действительно, сия анонимка — не дело не только товарищей из комитета, но и… может даже и не специалистов одного медицинского профиля… и тут, действительно в пору впрягаться работнику пера?

Пичугин перевернул первый лист — такая же отснятая фотография с рукописного текста и взял второй.

Вспомнив, он сравнил штемпели отделений связи отправителя на втором и первом письмах. Оба — из Перми…

Кто же у нас такой тут в центре «знающий будущее» завёлся?

В качестве проверки его знаний аноним заявлял два события, которые «произойдут в 1979-м».

Он заявлял, что беспорядки в Иране закончатся «падением шахского режима», бегством правителя Ирана и возвратом в страну некоего «аятоллы Хомейни».

Довольно любопытно. Но… целый год ещё… «предсказатель» не указывал точных дат.

И, была ли связь между тем выбором, которые аноним выбрал «для первой проверки» с его катастрофическим предсказанием «насчёт 1991-го»? Странное «доказательство»

Кроме этого, пока не проверяемого утверждения о событиях за рубежом, аноним утверждал, что в СССР сейчас снимается экранизация фильма по известному роману Дюма о трёх мушкетёрах. В котором главную роль сыграет Боярский, а ещё кого-то из знаменитой четвёрки — актёры Старыгин и Смехов…

Прочитав эти строки, Николай Фёдорович ощутил себя в прелестной атмосфере не разбора каких-то грязных склок от завзятого склочника, досаждающего потоками жалоб всем подряд на объекты своей ненависти, но иного. Свежего, нового!

Сюжет был достоин фантастического романа. Правда, темы в письме затрагивались ну уж очень… скользкие и неприятные.

Может, и правда, какой-нибудь интеллектуал развлекается? Пусть и выбрав себе «жертву», за которую могут хорошенько взгреть?

О предполагаемых съёмках фильма мог знать кто угодно. И даже иметь к сему процессу какое-то отношение.

Аноним приводил несколько строк из песни, которую должен исполнить известный актёр с неподражаемым хрипловатым, известным всей стране голосом:

Поpа-поpа-поpадуемся на своём веку кpасавице и кубку, счастливому клинку!

Пока-пока-покачивая пеpьями на шляпах, судьбе не pаз шепнём «меpси боку»

Опять скpипит потёpтое седло и ветеp холодит былую pану…

Куда вас судаpь к чёpту занесло, неужто вам покой не по каpману?

Что же… строки и впрямь соответствовали сюжету якобы снимающегося фильма.

Снимал его будто-бы режиссер «Юнгвальд-Хинкевич».

В голове сразу же всплыли «Опасные гастроли» с Высоцким. Но снимал его Юнгвальд-Хилькевич.

Ошибка, видимо.

Аноним пророчил фильму и песне фантастический успех.

Перечитывая строки второго письма, Пичугин всё больше утверждался в мысли о том, что над первым секретарём обкома КПСС кто-то решил утончённо пошутить с неведомой целью. Розыгрыш со стороны кого-то из старых партийных товарищей, которые могут позволить себе такое? Или всё же злобная и исполняемая с выдумкой и размахом провокация?

Видимо, первый секретарь что-то такое и сам подозревает… выходящее за пределы бредней неведомого шизофреника!

Главный редактор вернулся к тексту первого письма. Ну да, утверждения о знании не существующих песен, как и обещал…

Или… непризнанный стихоплёт таким заковыристым способом ищет способ обратить на себя внимание?

Похоже, встречи с «проверенным человеком» он всё же добьётся…

Глава 11 — Журналист из войсковой разведки

27 ноября 1978. Кабинет главного редактора областной газеты «Звезда». Пичугин Николай Фёдорович собственной персоной.