Хозяин Драконьей гряды (СИ) - Углицкая Алина

В общем, в класс к девочкам я вошла в подавленном настроении. Но на этот раз обошлось без сюрпризов.

Едва я появилась на пороге, эрла Леврон замолкла, обрывая себя на полуслове, и выразительно приподняла белесую бровь. Я ответила ей лучезарной улыбкой.

— Дети, поприветствуйте льеру, — она быстро сориентировалась.

Сегодня здесь были все девочки. Лин сидела у окна, уткнувшись в какую-то книгу. Судя по рисунку на обложке, это была геометрия. Би, высунув язык от усердия, что-то рисовала мелками на грифельной доске. Мэй слушала эрлу, разинув рот. И только Иви скучала, качаясь на стуле.

Она единственная не повернула головы, когда я вошла. Но ее парта была возле окна, куда и смотрела девочка. Значит, могла видеть, как я иду по дорожке. Вот ведь хитрюга!

Нуэр и Эйран замерли на посту у двери.

Девочки поздоровались нестройными голосами. Би тут же вскочила с места, подбежала, тыча мне в нос свой рисунок:

— Смотри! Это папа, а это Тэй!

На черной поверхности ребенок изобразил крылатого человечка, держащего за руку такого же, но поменьше. Они оба смотрели в небо, где проплывали аккуратные облака, похожие друг на друга. А за их спинами высилась немного кривоватая Башня. Трудно было ее не узнать.

Меня на рисунке не оказалось. Как и сестер. Этот момент неприятно царапнул, ведь устами младенца, как известно, глаголет истина. Никто из нас Габриэлю не нужен. Правильно Лин сказала: его жизнь — это Башня, алхимия и долгожданный наследник.

Спрятав разочарование, поцеловала малышку в щечку:

— Молодец, очень красиво!

И она довольная побежала на место. Я же прошла к софе у дальней стены и уселась с самым независимым видом. Милостиво кивнула гувернантке:

— Продолжайте, эрла.

Она окинула меня нечитаемым взглядом, развернулась к детям и продолжила с того места, на котором замолкла:

— Итак, много лет назад на земле, где сейчас стоит Нарг-та-Рин, жили кочевники. У них не было ни магии, ни письменности, ни собственных домов. Но они чтили Духов, живущих в Разломе, и исправно приносили им кровавые жертвы. Когда пришли дарги, жертвенники были разрушены, шаманы убиты, а остатки племени загнаны высоко в горы, где погибли от холода и болезней.

Леврон сделала эффектную паузу, удовлетворенно усмехнулась, глядя на меня, и продолжила:

— Но Духи остались. Они все еще там, в ущелье, что по преданию достает до самой Обители Мрака. И они хотят есть.

От ее зловещего голоса у меня по спине побежали мурашки. В словах гувернантки был явный намек, точнее угроза. Ее черты на секунду всколыхнулись, как отражение в потревоженной воде. А через миг все пропало. Не пропала только холодная змеиная усмешка, замершая на тонких губах.

Я откашлялась:

— И чем же питаются Духи?

— Известно чем. Кровавыми жертвами. Но настоящее удовольствие им доставляет кровь невинных младенцев и девственниц.

Меж ее зубов мелькнул черный змеиный язык. Мелькнул — и пропал, жадно пройдясь по верхней губе.

Кто бы знал, чего мне стоило сохранять спокойствие. Быстрый взгляд на Эйрана и Нуэра подтвердил мои опасения. Дарги ничего не заметили. Дети тоже. А ведь судя по ухмылке этой гадины, она точно знала, что я все вижу! Знала и нарочно дразнила, то ли смеясь надо мной, то ли желая довести до безумия.

Нет, эту змеюку не возьмешь грубой силой. Она слишком умна и изворотлива, иначе давно бы попалась. И кто знает, уж не с ее ли легкой руки Габриэль стал проклятым и трижды вдовцом?

— Вы уверены, что это те знания, которые нужны маленьким девочкам?

— Это история, — Леврон смотрела на меня с превосходством. — Почему бы и нет?

Я машинально сжала кулаки, и в правый мизинец что-то кольнуло. Это заставило вспомнить про такаск, который все еще был у меня в ладони.

На крыльях деревянного дракончика Наргель выточил острые шипы. Одним из них я и поранилась. Капелька крови растеклась по светлому дереву, пачкая статуэтку.

Спрятав дракончика в складки платья, подняла глаза на гувернантку:

— Значит, Духи все еще ждут жертву?

— О нет, — она усмехнулась, но взгляд стал острым, как стальная игла. — Они не ждут. Они сами приходят за ними. Периодически. Или вы не слышали о Прорывах? Кажется, за два года, что вы здесь живете, Нарг-та-Рин отбил два или три Прорыва. Вряд ли можно такое забыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неужели что-то заподозрила? Внутри всколыхнулась легкая паника.

Да нет, не должна. Проверяет.

Выдержав взгляд, я любезно улыбнулась:

— Ах, память девичья. Все мои мысли сейчас только о детях, все остальное не держится в голове.

Глава 12

Не знаю, как выдержала еще полчаса, чтобы мой уход не выглядел бегством. После недолгого общения с Леврон я чувствовала себя истощенной, выжатой как лимон. Морально и эмоционально. Это существо (назвать ее женщиной язык не поворачивался) оставило в моей душе гадкий след. Черную пакость, что запачкала меня изнутри.

Хотелось пойти и помыться. Оттереть себя жесткой мочалкой.

Я не понимала, почему никто ничего не замечает? И эти странные уроки истории, неужели девочкам нужно такое знать? Почему ни Нуэр, ни Эйран ничего не сказали?

— Это правда? — я посмотрела на них. — То, что сказала Леврон?

Мы возвращались в главный корпус, где ждали Гелла и Тэй. А еще приближалось время обеда, и я хотела проконтролировать, как продвигается уборка.

— О чем вы, светлейшая льера? — Эйран очень артистично изобразил удивление.

— Аврора, — поправила, поморщившись.

Это «светлейшая льера» уже в печенках пекло.

— Простите, но этикет запрещает нам обращаться столь фамильярно к супруге нашего лаэрда.

— Считайте, это мой личный приказ. Или просьба. Прошу, наедине называйте меня Аврора, — я сложила ладони лодочкой и умоляюще посмотрела на даргов. — Тем более, вряд ли я надолго останусь супругой… — добавила, опуская глаза.

Их лица выдали внутреннее колебание. Краем глаза я уловила, как дарги переглянулись, и Эйран, как самый старший, нехотя произнес:

— Подчиняемся вашей просьбе, льера… Аврора. Но у нас есть встречная.

— Да?

— Больше никому из даргов такого не предлагайте. Иначе это плохо закончится.

— Я понимаю.

Да, Габриэлю вряд ли понравится, что его жена фамильярничает с другими мужчинами, которые к тому же у него в услужении. Хотя, может, ему и на это плевать?

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила я. — Это правда, то, что сказала Леврон про Духов, Прорывы и жертвы?

— Правда, Аврора. Но адаптированная для детей. На самом деле все намного сложнее.

— Расскажите.

— Вы уверены, что вам это нужно знать?

— Уверена. Я хочу знать все, что здесь происходит.

Мы как раз поднялись на крыльцо. Нуэр открыл дверь, пропуская меня в холл с камином и жуткими трофеями на стенах. Каждый раз проходя мимо них, я чувствовала на себе мертвые взгляды. Холодные. Пронизывающие. Изучающие. И каждый раз меня преследовало ощущение, что эти стеклянные глаза наблюдают за мной.

Но ведь они чучела, в которых нет ни капли жизни! Откуда же взялся мой непонятный страх?

Эйран заметил, как я поежилась и ускорила шаг, желая быстрее прошмыгнуть мимо страшного места.

— Они вас пугают? — он внимательно посмотрел на меня.

— Да. Это кажется странным?

— Женщины из прислуги тоже не любят сюда входить. А ваши предшественницы пользовались другим входом, через зимний сад.

— Предшественницы? Вы хотите сказать, жены Габриэля?

Он кивнул и добавил:

— Вы за два года жизни в Нарг-та-Рин были здесь лишь один раз. В первый день. И отказались сюда входить. Что заставило вас изменить это решение?

Пожала плечами:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я изменилась. Это же существа из Разлома?

— Да, Духи низшего ранга. Выбираясь в наш мир, они обретают плоть в самых немыслимых и ужасных обличиях. Но гибнут, стоит лишить их тела.

— То есть, эти еще не самые страшные?

Эйран кивком подтвердил мою догадку.