«Сварщик» с Юноны (СИ) - Трунов Сергей

— А чем мой брат командор заплатит за земли? — продолжил дипломатию Тяжёлый камень.

— Мы дадим индейцам то, что есть у бледнолицых, — пожал я плечами, — ведь они наши братья.

— И оружие? — прищурил глаз военный вождь Быстроногий волк.

— А почему бы и нет. — Я привстал, подбросил в огонь полено, сел на место: — Ведь мои краснокожие братья не станут поворачивать его на русских, так?

«Ты что, Савелий, ополоумел!? Индейцам! Оружие!» — накинулся на меня Резанов.

«Вашбродь, угомонись, — успокоил я: Охотничье. Дульнозарядное. Под дымный порох».

«Какой-какой порох?» — опешил собеседник, попавшийся на мою уловку «а ля Штирлиц»: «Запоминают последние слова».

«Я тебе потом объясню, есть задумки. А лучше покажу», — на том наша внутренняя перепалка завершилась.

Меж тем индейцы дружно закивали.

— Но опять-таки, — продолжил я, — всё это будет зависеть от того, как решит мой Великий вождь в моей стране.

— А как зовут твоего Великого вождя? — поинтересовался Мудрый лис.

— Его имя, его звание — вот у тебя шаман, а у него Император. Мы называем его царь. Страна называется Россия. А имя у него Александр первый.

Индеец важно закивал так, как будто всё понял.

— А пока вы будете думать, у меня к вам ко всем, — я подчеркнул это слово, — старшинам племени есть просьба. Быстроногий волк поведал мне, что в той стороне на расстоянии пяти криков находится грязная земля.

— Да, он не обманул тебя, — поднял глаза Тяжелый камень.

— Так вот, Я бы хотел поглядеть на неё. И, кстати, почему грязная земля?

— На ней ничего не растёт, зверь не водится, стороной обходит, — как несмышленому ребенку растолковал вождь, — а местами в озера собирается дурно воняющая грязь. Которая и отмывается с трудом. От большой воды, океана по-вашему, легче подобраться, совсем близко от берега, за каменной грядой.

— И чьи это земли?

— Те? Ничьи. Кому они нужны, — вождь презрительно пожал плечами.

— Тогда будут русскими. Наши люди вычерпают плохую грязь.

Индейцы подозрительно поглядели на меня: странные эти белые русские. А Резанов проскрипел:

«Нам это действительно нужно?»

«Если это нефть как я предполагаю, то очень даже нужно!» — энергично парировал я.

«А зачем?»

«Объяснять долго, покажу поймёшь».

Когда страсти поулеглись, я попросил вождя послать кого-либо за вонючей водой. Индеец покосился на шамана, замялся, на мой вопросительный взгляд пожал плечами и, глядя под ноги извиняющимся голосом сказал:

— Надо советоваться с духами.

Но шаман на последние слова вождя, пожевал губами и обратился ко мне:

— Ты Великий вождь, Командор, тебя слушаются духи, ты Сын Грома. Но духов грязной земли ничем нельзя умилостивить, никакие заклинания либо снадобья не действуют. Мы не можем послать туда воинов, ибо никто оттуда ещё не возвращался. И что мы скажем их женам и детям, случись беда? Надеюсь Командор понимает бедного шамана.

— Да мой краснокожий брат Мудрый лис, — приложил руку к груди в знак уважения я, — И я прошу тебя об одном. Давай пошлем туда молодого воина, у которого ещё нет жены и детей. Я научу его заклинанию белых моего племени и он через полтора часа будет здесь — Не успеем мы с тобою выпить по три кружки крепкого напитка из вон того замечательного водогрейника.

Шаман задумался. Огляделся.

Я, чтобы не смущать совет краснокожих встал и отговорившись необходимостью проверить лагерь, отошел.

Достал подзорную трубу, поглядел на Собачий холм, Хвостов с Еремой как раз втащили пушку, устанавливали углы наводки. Так, тут порядок. Заглянул в шатер к раненым индейским воинам: трое уже худо-бедно ходили, лишь один, которому пуля Пахома раздробила-таки бедро, лежал с шиной, бледный, но к счастью гангрена его миновала, выкарабкается. Раненый же в плечо военный вождь Быстроногий волк и вовсе отделался содранной кожей и сильным ушибом, так что вполне сносно держался при походе к дубу, да и практически здоров. Ну что ж, идём дальше.

Золото, два ведра по меркам моего времени, а по массе 318 килограмм 790 грамм, если верить весам Лангсдорфа, упаковали в полотняные мешки и под неусыпным караулом от греха подальше складировали на судне. Брали только крупные самородки для пущего воздействия на воображение, песок отделять пока нечем, да и других дел образовалось по горло, так что оставим на будущее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Моё внимание привлёк кузнец. Он уже второй день в переносной кузнице доставленной с батели на берег, поправлял индейцам их железные изделия. Скудный запас металла с борта он уже пустил в дело и сейчас отковывал криницы из свежесваренного железа. Я подошёл поближе, он как раз отбивал шлак из пористого бесформенного куска.

— Вот такого у нас не было, — задумчиво произнёс я, переворачивая клещами подобный рядом.

— А это, Вашбродь, — поднял закопчённое улыбчивое лицо кузнец Архип, — всё Пахом. Во-он он, — показал мне рукой на нашего старообрядца. — Говорит, что в ихних краях когда новь вдали от обитаемых мест поднимают и соху к примеру изломают, а запаса железа при себе нет, они по-старинке из болотной руды выплавляют.

Заинтересованный, я пошёл в сторону группки грушеобразных сооружений почти в человеческий рост и увидел как женщины из глины лепят такую под руководством Пахома, детишки волокут в корзинах от берега куски коричневого минерала. На мою просьбу Пахом охотно растолковал:

— Да это, Вашбродь вот Болотная руда. Там видать раньше то ли ручей тёк, то ли вода разливалось постоянно, осела вот эта руда. Её вот с этим углем древесным, вчерась пережгли, вот сюды, сверху закладываем, разжигаем, да тут мехами воздух вдуваем, когда перегорает внизу Вот такая вот штука получается, — он подошёл к остывшей грушевидной печи, несколько раз ударив расколол самообожженную глину, — Это доменка такая маленькая, — отбросил ногой в сторонку серый бесформенный по виду камень, облепленный наростами шлака, — Конечно железо дрянное, не ровня казенному, но здешним бедолагам и то хлеб.

— Надо же, — качнул я подбородком влево-вправо удивляясь: — Голь на выдумки хитра!

Вернулся я к вождям и шаману, когда увидел как они поднялись, что означало — решение ими принято. Вождь гортанно выкрикнул, племя стеклось к нам, шаман громко задал вопрос.

Вперед выступил юноша из тех, кто мечтает о подвигах:

— О Великий Шаман краснокожих и ты Великий Белый Командор! Разрешите мне принести Вонючей Воды, я самый быстрый бегун в племени!

Шаман молча кивнул, теперь все условности соблюдены и его руки в случае трагедии чисты.

Отряженному молодому охотнику я в теле Резанова выдал глиняную крынку и наказал заходить из-под ветра как на зверя, у озера задержать дыхание, зачерпнуть и прытко уносить ноги.

Час спустя я, не веря своему счастью, нюхал едва не переливающуюся через край емкости блестящую антрацитом нефть.

Чуть позже меня нашёл Быстроногий волк:

— Мой белый брат Командор, Быстроногий волк хочет с тобой говорить.

— Да, — Я закончил отдавать распоряжение и мы втроём с переводчиком отошли в сторонку. И Орлиный коготь перевёл:

— Быстроногий волк просит тебя, бледнолицый брат Командор, чтобы ты распорядился обучить кузнечному ремеслу нашего воина Объятья медведя. Когда-то он был хорошим охотником, но в погоне за оленем неудачно спрыгнул с поваленного дерева, вот сломал ногу, с той поры как следует охотиться не может, а вот тянет его к кузнечному ремеслу. Поучиться было негде.

— Хм. Сейчас решим, — мы подошли к кузнецу: — Архип, — Я передал просьбу. Тот заулыбался:

— А чё, Вашбродь, мне это ещё к лучшему. Будет помощником. Всё наши высвободятся, — он кивнул на хмурого помощника-молотобойца, — Дел-то невпроворот. Где он?

— Вот, — Быстроногий волк подозвал соплеменника. Подковылял кряжистый индеец, который видимо свою покалеченность компенсировал руками. Оставив Орлиного когтя, чтобы перевёл ученику Архипа какие-то слова и первоначальные сведения мы с Быстроногим волком довольные друг другом разошлись по своим делам.