Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин

что, они превратятся в крайне опасных рейдеров.

– Как и некоторые торговые суда. – раздался голос Худа. – Вы слышали о "Доброфлоте"? Формально, это пароходное общество, созданное для снабжения русского Дальнего Востока – но их пароходы отличаются отменной скоростью и изначально имеют подкрепления палубы под артиллерию. Подними из трюмов пушки – и вот вам готовые рейдеры!

– У России, слава богу, нет угольных станций ни в Красном море, ни в Персидском заливе – отозвался с небольшой заминкой лорд Рэндольф. – А на нейтральные порты надежды мало: стоит зайди в любой из них, и через день-другой туда явятся крейсера Ройял Нэви, спасибо подводным телеграфным кабелям. И тогда останется либо интернироваться, либо прорываться с боем – а это, при любом результате, конец рейдерства. Ещё никто не научился выигрывать морские сражения, не получая повреждений, не расходуя боезапас!

– Разве что, на бумаге, Арчи – в голосе лорда Рэндольфа сквозила насмешка. – Недавно мне презентовали забавную книжку, как раз в тему нашей беседы.

В наушнике глухо стукнуло. Ага, сообразил Иван, положил книгу на стол. И тут же, в подтверждение этой мысли, зашелестели страницы.

– Занятно, Рэнди… что, даже лондонское издательство? Смотрите-ка, у нас эту книгу перевели сразу, как она вышла в Санкт-Петербурге!

– Хвала небесам, в Форин Офис хватает разумных людей. Кто-то из ведомства маркиза Солсбери[10] вовремя сообразил, что эта беллетристика отражает подлинные планы русского Адмиралтейства, и позаботился, чтобы офицеры Ройял Нэви могли с ней ознакомиться.

– "Крейсер "Русская надежда". – продолжал лорд Рэндольф. – Автор – некто Конкевнтш[11] – с этими русскими фамилиями язык сломаешь! Судя по предисловию, бывший морской офицер, а значит, знает, о чём пишет. В этой книге русскому крейсеру, охотящемуся за нашими торговыми судами, дают приют во французских портах – видимо, Петербург ещё не оставил мечту рассорить нас с Парижем. Они будто живут в своём, выдуманном мире – даже дилетанту от политики ясно, что после Седана лягушатники наши, с потрохами!

– Тем не менее, французы проектируют свои боевые корабли именно для борьбы с Гранд Флитом. – заметил первый морской лорд. – Я изучил проект крейсера, который вот-вот заложат в Бресте – это новая эпоха в военном судостроении[12]!

– Французы "молодой школы" – ярые сторонники идеи рейдерской войны против коммерческого судоходства, и русские перенимают их идеи.

– Да, этим вопросом стоит заняться, Арчи. – голос лорда Рэндольфа по-прежнему звучал спокойно и доброжелательно. – Ио… не пора ли нам обсудить то, ради чего мы, собственно, встретились? Я жду от вас отчёта по поводу подготовки к транспортировке известного вам предмета.

Лорд Рэндольф откашлялся. Снова зазвенел хрусталь, до слуха Ивана донеслось бульканье. Снова звякнуло.

"…наполнил бокал и заткнул пробку. Интересно, это тот самый графин, что принёс давешний лакей?.."

– Что ж, как скажете, Рэнди, дружище. Собственно, всё готово, осталось только дать команду – и шестерёнки послушно закрутятся. В этой папке все документы по нашему с вами делу – просмотрите, а я пока отдам должное здешнему односолодовому виски. Не знаю, как вам, а по мне оно лучшее во всём Лондоне.

Раздался скрип ножек по дубовому полу и шаги. Видимо, за упомянутым напитком пришлось идти в буфет, а прибегать к услугам клубного стюарда собеседники не захотели. Что ж, тем лучше…

Иван покачал головой. Кто бы мог подумать, что весь разговор о перспективах Королевского Флота, а заодно и о новейших кораблестроительных программах французов (который сам по себе представлял немалый интерес для господ из-под шпица) окажется не более, чем своего рода вежливой беседой о погоде перед тем, как перейти к главной теме? Что ж, как говорится, в каждой избушке – свои игрушки; может, в аристократическом клубе White's так принято? В конце концов, благородные джентльмены имеют право на некоторые чудачества, а запись их "беседы о погоде" всё равно попадёт, куда следует…

Удивительно только, подумал Иван, что сэр Рэндольф собирается обсуждать судьбу статуи тетрадигитуса с морским офицером. Или они собираются переправить её куда-то морем? Вопросы, вопросы…

Впрочем, ждать осталось недолго. Иван кончиками пальцев тронул верньеры настройки. Так или иначе, ответы на вопросы будут сейчас получены. А уж что с ними делать – придётся решать потом.

XIII

Из дневника гардемарина Ивана Семёнова.

Оружия нам не полагается. Нормального огнестрела, хотя бы "бульдога" с глушителем – их выпуск которых для нужд жандармов и оперативников Д.О.П. уже налажен в России. В ответ на мою просьбу, барон напомнил, что предстоящая группе миссия такого рода, что первый же выстрел будет полным и безоговорочным провалом. Так что не выделывайтесь, молодые люди, и полагайтесь на прикрытие, осуществляемое специально обученными людьми – к примеру, ротмистром Нефёдовым или группой "Зайн", в состав которой входит отлично подготовленный снайпер мадмуазель Мария Овчинникова. А вам придётся обходиться подручными средствами самообороны – да и те лучше не пускать лишний раз в ход…

Вот я и тискаю ладонь рукоятку ножа на поясе – непроизвольно, стоит только отвлечься на посторонние мысли. Попавшийся навстречу темнокожий тип в грязно-белой чалме (араб или индус, в Лондоне девятнадцатого века таких, оказывается, хватает) заметил мой жест и напрягся: лицо заострилось, глаза сверкнули страхом, он поспешно шагнул в сторону. Как там говорил Чёрный Абдулла? "Кинжал хорош для того, у кого он есть. И горе тому, у кого его не окажется в нужное время".

Что ж, кинжал у меня есть. И на том спасибо…

На Елагином острове нас обучали основам рукопашного боя. На двух последних занятиях Корф продемонстрировал мне приёмы испанской и мексиканской школ ножевого боя. Горячие латиноамериканские парни – их называли "махо" – лихо орудовали своими огромными складными навахами с рукоятями, сужающимися и загнутыми к концу. Гайдуцкий нож, прилагающийся к черногорскому национальному костюму, уступает навахе размерами, но при правильном обращении тоже может стать грозным оружием. Барон показал традиционные приёмчики "махо" с ножом и плащом, намотанным на левую руку. Стойка – левым плечом к противнику; левую руку, защищённую плащом, выставляли вперёд. Ею следовало отбивать удары, а при некоторой сноровке плащ можно набросить врагу на голову…

Корф демонстрировал и кое-что из андалузской школы – там вместо плаща пользовались шляпой. Следовало пригнуться к земле по-кошачьи и кружить перед противником, ловя на шляпу удары клинка и