Вторжение - Даниил Сергеевич Калинин

попытка включить использование огнестрельного оружия в действия кавалерии. Распространялась она стремительно — со столь же стремительно растущей популярностью немецких рейтар в западных армиях.

В идеале всадники, вооруженные пистолетами с колесцовыми замками, почти галопом приближаются к вражеской пехоте в составе роты, состоящей из десяти и более шеренг. По правилам, описанным еще Гаспаром де Со Таванн, как только первая шеренга оказывается на расстояние выстрела всего в полтора-два десятка шагов (на большей дистанции пистолетная пуля вряд ли пробьет кирасу), рейтары осаживают коней и синхронно заворачивают их в сторону, стреляя при этом из первого пистолета. После чего они скачут вдоль вражеского строя, стреляя один раз, другой, третий — столько раз, сколько есть пистолетов… Наконец, всадники первого ряда полностью расходятся в стороны, освободив путь следующей шеренге — или, при более высокой степени ратного искусства, проследуют назад прямо сквозь ее порядки! А заодно порядки и всех последующих шеренг, в своем умении приближаясь к римским легионерам — и даже превосходя их… Оказавшись же в самом тылу, рейтары перезаряжают пистоли за то время, пока их маневр в точности повторяют всадники всех последующих шеренг — и вновь следуют вперед, расстреливать замершего в плотном пехотном строю врага! Такое караколирование, к слову, может длиться довольно долго — до полного истребления пикинеров противника…

Так вот, по поводу карокалирования у детей боярских в первый же день возник резонный вопрос: а на хрена им учиться драться с пикинерами, если последних у воров нет? Но при всей справедливости данного вопроса, стоит отметить, что Сапега мог и вновь нанять немецких ландскнехтов. Кроме того, оные имеются в составе войска Сигизмунда, стоящего под Смоленском — и с этим войском нас еще ждет схватка… Наконец, при должной выучке, караколе можно использовать и против вражеских всадников — было бы желание. Но прежде, чем адаптировать ее против конных, необходимо, блин, освоить азы, базу так сказать!

Н-да… Говорить легко. Повторить с новоиспеченными рейтарами… По прежнему сложновато. Доходит ведь до того, что некоторые лошади банально пугаются звуков выстрелов и норовят скинуть всадников — ну, а о движение в плотном строю стремя к стремени, сохраняя равнение в шеренгах… Более менее такой вариант движения дети боярские освоили только вчера. И только дети боярские — три с половиной десятка донцов, несмотря на все усилия сильно честолюбивого атамана, покуда не справились.

Доходило и вовсе до смешного — хотя мне самому, признаться, было совсем не до смеха. К примеру, в самом начале новоиспеченные рейтары практиковались на соломенных мишенях для стрельбы, выставленных в поле. Но тогда чудом умудрившаяся сохранить равнение первая шеренга детей боярских благополучно сломала строй на рубеже стрельбы. Так, часть всадников просто проскакали вперед (едва не подставившись под выстрелы соратников!). Другие же осадили коней до полной остановки, третьи в целом верно разошлись в стороны — вот только не разделившись надвое строго по центру шеренги, а кто куда захочет… Четвертые и вовсе поскакали назад.

А вторая шеренга, состоящая из менее умелых наездников, сломала строй еще до стрелкового рубежа! Ну, то дети боярские — а для донцов это упражнение и давеча было невыполнимо…

Но несколько дней учебы все же дали свои плоды — вчера все дети боярские в составе трех сотен, разбитых на пять шеренг каждая, сумели выполнить требуемый маневр вполне терпимо, и даже неплохо отстрелялись. Казачки справились хуже — и тогда, несмотря на явное возмущение Степана Харитонова, я решил разбить донцов по сотням, смешав их две неполные шеренги с прочими детьми боярскими. Собственно говоря, шаг абсолютно верный — вот только он лишает атамана возможности лично вести казачков в бой и сохранить за собой офицерское положение…

Да по совести сказать, не очень-то и хотелось бы мне видеть ретивого атамана под своей рукой. Захочет остаться в Ельце — да пожалуйста!

Так или иначе, вчера рейтары пробовали свои силы в противостояние с соломенными чучелами. Сегодня же им предстоит столкнуться лицом к лицу с живыми людьми — причем не только дети боярские будут вхолостую палить по пехоте, но им также ответят холостыми выстрелами и стрельцы! Им ведь тоже не помешает подтянуть навыки боя с кавалерией. А во избежание несчастных случаев все без исключения служивые сдали все наличные пули…

Пехотой сегодня командует чернявый стрелецкий голова — Юрий, кстати, тоже намучался со своими ратниками, коим выделили незнакомые карабины с колесцовыми и кремневыми замками. Некоторые по началу и вовсе не хотели брать их в руки, радея за старые пищали и наотрез не желая переучиваться! Ну, а говорить о сложностях первых дней обучения вчерашних крестьян стрелецкой науке и вовсе не приходится… Так что в помощь Солнцеву сегодня откомандирован Тапани.

Лермонт же сегодня поведет в атаку и первую сотню (собственную) и вторую (эскадрон отсутствующего финна), и даже третью, уже лично мою. Так что у надрывающегося сейчас Джока, гарцующего на боевом жеребце перед стройными рядами новоиспеченных рейтар, и в настоящий момент мотивирующего служивых надрать пехотинцам зад («а мне плевать, что бой только учебный!» — цитата), день будет явно непростым…

Погнав верного Хунда бодрой рысью (ну а как же, во время учений приходится держать планку!), я проскакал вдоль строя нашей пехоты. Надо сказать, что в лицах «городских казаков» (то есть записанных в служивое сословие крестьян) читается сильное волнение — и отчаянная решимость колоть «пиками» в случае чего. Еще бы! Если кто-то из рейтар не успеет вовремя осадить лошадь, он может и врезаться в ряды новоявленных пикинеров — такой исход исключать никак нельзя. Хотя я рассчитываю, что за пять дней тренировок мы худо-бедно натаскали детей боярских и даже донцов, и что обойдемся без происшествий. Ну, а если что не так — колья «пикинеров» не заточены; по идее, в худшем раскладе мы отделаемся не очень значительными травмами.

Как я надеюсь…

А вот за спинами городовых казаков играют скулами стрельцы — в том числе и сотня новобранцев, построенных в первую шеренгу. К слову, на учениях сегодня присутствует и воевода — а Артемий, воспользовавшись случаем, устроил нечто вроде импровизированного смотра и выгнал в поле почитай, все пять сотен «служивых» крестьян; в крепости остались лишь с полсотни стрельцов с затинными пищалями, воины воротной стражи да пушкари. И надо сказать, пехотный строй примерно в семь сотен воинов выглядит весьма внушительно! А ведь воевода еще порывался вытащить на снег и пушки на «волоковых станках» — примитивных таких лафетах с маленькими цельнодеревянными колесами. Но, тем не менее — мобильный артиллерийский резерв крепости из семи орудий, способный здорово жахнуть картечью в поле по накатывающей вражеской коннице! Правда, мне пришлось отговорить горячащегося воеводу от столь искрометной идеи — ибо выстрелов пушек с близкого расстояния наши лошади точно испугаются, и тогда возможны самые непредсказуемые последствия…

Учитывая же, что город покинули также практически все его гражданские жители — ну еще бы, такого развлечение здесь еще не видывали! — рисковать точно не стоит!

За спиной заиграл горн — и, обернувшись на его звук, я увидел, что Джок закончил накачивать солдат, и уже готовит к атаке первую сотню. Приветственно взмахнув Лермонту рукой, я чуть пришпорил Хунда, переходя на галоп и за пару минут доскакал до правой оконечности строя пехоты, где с трубачами замер заметно волнующийся Юрий Солнцев. Я ободряюще улыбнулся стрелецкому голове, тот в ответ кивнул с самым серьезным видом.

— Ну, с Богом… Начинай!

Я несколько картинно выхватил райтшверт из ножен, дав сигнал к началу учений — и не отрывающий от меня взгляда Лермонт не менее торжественно обнажил свой палаш. После чего хайлендер медленно так склонил клинок параллельно земле — и под сигнал горнов «атака» пришпорил своего жеребца, поведя за собой первую сотню рейтар…

— Стрельцы… Вперед!

Стрелецкие трубачи так же гулко затрубили — и под этот звук сквозь специально разреженные шеренги «пикинеров» наши мушкетеры двинулись навстречу рейтарам. Первая линия — отчаянно волнующиеся новобранцы, а сразу следом и вторая, состоящая из сотни перевооруженных на кремнеевые и колесцовые карабины ветеранов приказа. Последних, к слову, ведет Тапани… По-хорошему, конечно, стоило бы сделать линии стрельцов покороче, а число их шеренг побольше. Но на первый раз мы решили все же не усложнять жизнь итак напуганным новобранцам, коим предстоит спешно заряжать пищали на скорость перед лицом накатывающей на них сотни рейтар!

— Заряжай!!!

Над головами «мушкетеров» первой шеренги послышались отрывистые команды десятских голов — и ратники