Поляна №2 (8), май 2014 - Коллектив авторов

Так вот, приходим мы в гости, садимся вскоре за стол, я обращаю внимание, что гостей что-то негусто, но начинаем выпивать-закусывать. Через некоторое время звонок в дверь, вваливается компания человек в шесть. В основном дамы среднего возраста, немного подержанные, с вызывающе дорогими украшениями, и двое мужчин – один солидный с военной выправкой, второй – красавчик, лет двадцати с небольшим. Еще обратили на себя внимание принесенные новыми гостями подарки. В нашем кругу хорошим подарком считались колготки, чашка с блюдцем и что-то в этом роде. Тут же принесли несколько огромных коробок с косметикой.

Гости рассаживаются за столом, и справа от меня оказывается дама, напоминающая чьи-то портреты, слева – тоже какая-то довольно интересная дама. Застолье продолжается, я продолжаю шутить в том духе, что в магазинах ничего нет, а стол ломится от яств, и дальше замечаю, что центр внимания сместился к даме справа, все блюда предлагаются ей в первую очередь. Зато дама слева оказывает мне под столом знаки внимания. Начинаю присматриваться к даме справа и вижу, что она напоминает портреты молодого Леонида Ильича. Справа от нее сидит красавчик, ему, видно, хочется потанцевать, но она ведет себя с ним, как кошка с пойманной мышью, чуть отпустит, а потом опять – цап! Начинаю трезветь и соображать who is кто? Мужчина с военной выправкой, похоже типа охранника, сидящий напротив, внимательно на меня посматривает, дама слева, оказывающая мне внимание – его жена. Продолжаю соображать дальше, не ляпнул ли я чего-нибудь такого? Решаю, что пропадать, так с музыкой. Начинаю демонстрировать все, чему меня учили добрые люди, например, «выпивать аршин водки», это когда выстраивают штук семь наполненных водкой рюмок в ряд, и надо их подряд выпить, не закусывая. Выпиваю с тыльной стороны ладони, отставив горизонтально локоть, и все в том же роде. Одним словом, я здорово наклюкался. Когда именитые гости уходили, я вышел на площадку их провожать и сбросил вслед им санки.

Утром, когда я дома проснулся и стал все с ужасом вспоминать, подумал: «Придут за мной или не придут?» Но примерно к часу дня по телефону поступила от Люськи информация, что я признан Галиной «своим человеком». Люська тоже хороша – могла бы сказать, кого мне ждать в гости. Второй раз мы были уже подготовлены, Галина говорила, что папа совсем плох, все плачет и просит соратников, чтобы отпустили на покой, да не пускают. Я почему-то представил, как Леонид Ильич плачет над ядерной кнопкой и чем это может для мира кончиться.

Чем кончилось, вы сами все знаете.

Сергей Хрущев

С Сергеем Хрущевым мы сотрудничали несколько лет в 80-е годы, участвуя в совместных разработках по части средств автоматизации. В то время он работал заведующим отделением в Институте электронных управляющих машин (ИНЭУМ). А попал он туда после работы в КБ знаменитого конструктора ракет Челомея. Конечно, мы понимаем, что Челом ей разыгрывал эту карту в своей жесткой конкуренции с другими конструкторами.

В двадцать шесть лет Сергей уже был лауреатом Ленинской премии, но вскоре после снятия Никиты Сергеевича, Сергея «ушли» из КБ и он оказался в ИНЭУМе. Надо сказать, работать с Сергеем было легко, характер у него был ровный, вдумчивый, лицом он был похож скорее на свою мать, чем на отца. Однажды я был у него дома. Запомнилось обилие портретов отца – Н. С. с охотничьими трофеями. Во время работы по крайней мере я ничего не знал о его «тайной», полной страстей жизни. О том, что он готовит мемуары Никиты Сергеевича для передачи на Запад, как это описано в изданных впоследствии Сергеем книгах. В общем, мы сотрудничали-сотрудничали, и эта работа закончилась представлением определенного коллектива, куда входил и Сергей, на премию Совета Министров СССР. Эта премия была, конечно, пониже, чем Государственная премия, тем паче Ленинская, но тоже – уважаемая. И вручать нам ее должны были в Свердловском зале Кремля.

Случилось так, что как раз в этот день Сергей должен был вылетать куда-то в соцстрану, вроде в Чехословакию, и ему надо было сделать выбор: или получать премию или улетать. Ему, безусловно, очень хотелось лично получить премию, поскольку ему было важно показать людям, что Ленинская премия, полученная во время работы у Челомея, дана ему не только за фамилию. Но и отказаться от поездки ему не хотелось, так как раньше он часто ездил за границу с отцом. С момента снятия Хрущева-старшего с должности Сергей стал невыездным. Тут же впервые снова выпустили, хоть и в соцстрану. Премии вручали в алфавитном порядке, понятно, что фамилия Хрущев находится близко к концу алфавита, и Сергей сделал попытку попросить, чтобы ему выдали премию пораньше. Но протокол есть протокол, менять порядок отказались, и награда была вручена заочно.

Вручение премии Совмина связано с таким моментом. Дата вручения совпала с разгулом «сухого закона». Как быть? Нас двадцать здоровых мужиков и странно не отметить такое событие. С другой стороны, боязно, тем более, что многие были членами партии. Все-таки решились и послали меня заранее в ресторан «Москва», ближайший к Кремлю, заказать стол на всю компанию.

Я пришел, ресторан был еще пуст, и я на всякий случай заказал стол в самой глубине зала. Когда мы пришли после награждения, оказалось, что этот стол – прямо рядом с оркестром. Поэтому, когда мы говорили тосты, вспоминались слова из сказки: «Открывает щука рот, а не слышно, что поет».

Потом, как известно, Сергей уехал в Америку, уже без всякого шума, как в случае со Светланой Аллилуевой. Времена изменились. Он стал политологом и выпустил несколько книг, конечно, связанных с отцом. Последняя книга, которую я с большим интересом прочел, называется «Рождение сверхдержавы».

Недавно Сергей Никитич с женой были у нас дома в гостях. Было, что вспомнить.

Банкет по поводу защиты кандидатской диссертации

Кандидатскую диссертацию я защищал в 1969 г., успешно. В те времена такие события обязательно отмечались банкетом в ресторане или в кафе. Во-первых, считалось, что ты вступаешь в большую науку. Перед тобой открываются перспективы и это важное событие жизни. Во-вторых, достать продукты на большую компанию – было проблемой. А надо было позвать всю лабораторию, в которой ты делал диссертацию, и все тебе содействовали. Но кроме коллег надо было пригласить ближайших родственников, которые сопереживали. Ну и ближайших друзей. В общем, набиралось человек тридцать. Это «удовольствие» было достаточно дорогим, помогли «папа с мамой», но позволялось спиртное не заказывать в ресторане, а приносить с собой, явно или тайно от администрации заведения. Я помню случай, когда на одном банкете водку принесли для конспирации в чехле от аккордеона. Поэтому мысль сэкономить на этом деле у меня теплилась.

Решено было заказать банкет в ресторане «Лабиринт», расположенном на углу Нового Арбата и Садовой. В поддержку себе я пригласил друга Салима, кабардинца, умеющего разговаривать с нужными людьми. К нам вышел метрдотель, в просторечии – «мэтр». Мы согласовали с ним меню, и тут он задает канонический вопрос: «Что будем пить?» Тут Салим берет инициативу на себя и говорит «Мне с родины прислали коньяк! Вы не будете возражать, если поставим на стол?» Мэтр легко согласился: «Конечно, приносите». Мы, радостные, поехали на площадь Восстания, где в «высотке» жили мои родители и находился гастроном.

Потом мы купили ящик болгарского коньяка «Плиска» стоимостью 5 руб. бутылка (очень дешево!), я попер этот ящик в подъезд, где жили родители.

Тащить довольно тяжелый ящик приходилось, естественно, двумя руками, прижимая к животу. Тут я замешкался, поскольку с таким грузом открыть тяжеленную дверь затруднительно. Вдруг она сама открывается. Из нее выходит живущая в нашем подъезде Элина Быстрицкая, знаменитая актриса, сыгравшая Аксинью в «Тихом Доне». Быстрицкая, видя мои трудности, вежливо придерживает открытую дверь, пока я пройду с драгоценным грузом. Я говорю «Спасибо большое!», а про себя думаю: да, все-таки не любому-всякому знаменитая актриса придерживает дверь! Поднимаюсь к родителям, снимаю в кухне со шкафчика плетеную десятилитровую бутыль. Кажется, она всегда там стояла, да о том и слой пыли красноречиво свидетельствовал. Переливаю в нее купленную «Плиску».

К началу банкета привожу бутыль в ресторан. Салим ставит ее перед мэтром и вежливо спрашивает: «Попробовать не хотите?» – «С удовольствием!» Наливаем мэтру полбокала «Плиски», он, расширив ноздри, вдыхает ее аромат. С видом большущего знатока отпивает и, наконец, произносит вердикт: «Да! Настоящий коньяк сразу чувствуется. Он пахнет солнцем и лозой! Не то что у нас тут подают!» Счастливый иду встречать гостей и, когда вхожу в банкетный зал, прихожу в ужас: я думал, что коньяк разольют по графинам, а оказалось, что весь стол уставлен бутылками с этикетками от самых дорогих коньяков – КВ, КВВК, Арарат, Тбилиси! Что тут скажешь? Мэтр из каких-то соображений, видимо, из лучших, решил так поступить. Банкет прошел успешно, но я попал, выражаясь на шахматном языке, «в вилку»! Кто разбирался в коньяке, решили какой я дурак, как меня ресторан обманул. Те, кто не разбирался, решили, какой я дурак, потратив такие деньги! В общем, с какой стороны не гляди, я выглядел дураком.