Проклятие Эдварда Мунка - Ольга Тарасевич

Она выскочила из кухни и бросилась к компьютеру. Нехитрая логика. Если одна убитая женщина размещала объявление, то вторая убитая женщина могла поступить аналогично.

Пальцы Лики стучали по клавишам. Она открыла сайт «Уж замуж поскорей», выбрала в параметрах поиска: «ищу женщину, возраст 40–50 лет». И принялась лихорадочно пролистывать странички. Узнает ли она на фотографиях Инессу? Ведь прижизненных снимков женщины она не видела…

Паша подошел к компьютеру и скептически поинтересовался:

– Что ищем?

– Женщину. Я знаю ее имя – Инесса Морова. Но на сайте знакомств нет поисковиков по имени-фамилии. Логично. Большинство объявлений, как ты видишь, вообще без фамилий. Люди указывают только имя – и это все.

– Иди мыть посуду.

– Пашенька, помой сам. Я занята, разве ты не видишь?

– Горе мое, пусти меня за машину, и я через пару минут все тебе найду. Я программист как-никак или кто?

Лика не успела протереть вымытые тарелки, а Паша уже возник на кухне с ворохом распечаток.

– Объявление Инесса Морова размещала. Но не сама. На нескольких сайтах, в том числе и на «Уж замуж поскорей», ее информацию поместило брачное агентство «Спутник жизни». В числе писем, пришедших на адрес агентства для Инессы, есть письмо с точно таким же текстом, как и отправленное Карине. Твой убийца не очень оригинален. Но адреса не совпадают. Он создал новый ящик и потом опять его уничтожил. Мужчина пригласил Инессу в ту же самую кофейню, что и Карину. Есть у него некое постоянство в привычках.

– Только она до кофейни не дошла. В тот вечер Инесса Морова собиралась принять ванну, надеть вечернее платье и отправиться на свидание. И ее убили. Да, но ведь она жила не одна, с племянником… Видимо, убийца обещал заехать за Инессой на машине и видел, как Егор уходит из дома. Но как он мог догадаться, что выходящий из подъезда подросток – племянник потенциальной жертвы? – рассуждала Лика, просматривая распечатки. – Да, ты прав, все совпадает…

– По фотографии, – плечи Паши вздрогнули. – Она разместила свое фото с мальчиком и написала, что ищет мужчину, который любит детей. Ты увидишь, фотографии я тоже распечатал… Не нравится мне все это, Лика. Давай завязывай с расследованием. Седову мы помогли? Помогли. А сама не лезь во все это!

– Да-да, конечно, – пробормотала Лика и вдруг воззрилась на Пашу так, словно бы первый раз его увидела. – Так ты что, залез в базу данных сайта знакомств? А потом еще и сломал ящик брачного агентства?

– Ничего я не ломал. Я аккуратный. Пошли спать, мисс Марпл.

Лика покачала головой. «Фордик» под окнами еще стоит. Надо отогнать его на стоянку, иначе умелые подростковые ручки ночью вытащат из машины магнитолу.

– Тебе помочь?

Вронская очень порадовалась исключительно вежливым интонациям Пашиного голоса. Любимый мужчина сейчас больше всего на свете хочет отправиться не на стоянку, а в постель.

– Что ты, Паша, я сама, – отозвалась Лика. – Ты ложись, не жди меня. Дорога от стоянки до дома освещена, никаких закоулков и подворотен.

– Перекормила ты меня. А ведь я худею, – пожаловался Паша уже из душа, перекрикивая шум воды.

Лика распахнула дверь ванной и выпалила:

– Не фиг на ночь вафли лопать!

На кухне она вытащила из вороха распечаток фотографии Инессы Моровой и Карины Макеенко и, еще раз напомнив Паше, что она – девушка при ключах, заторопилась к машине. Пробок на дорогах нет, но на часах одиннадцать вечера. Кофейни в центре работают до полуночи, тем не менее все равно надо пошевеливаться.

«„Метелицу“ на Новом Арбате знаю. „Кофе хауз“ знаю, ресторанчик „Шиш-Бек“ знаю. „Coffee town“ … Даже вывески такой не помню», – думала Лика, проскакивая перекрестки.

Возле мидовской высотки она остановила машину, опустила окошко и прокричала прохаживающемуся вдоль служебной стоянки милиционеру:

– Подскажите, пожалуйста, как найти кофейню «Coffee town»?

– Где-то в районе «Дома книги». Точно не помню, – отозвался он, потирая озябшие руки.

Правила ей пришлось нарушить дважды: при развороте через двойную сплошную линию и парковке аккурат под запрещающим знаком.

Лика включила на «Форде» аварийную сигнализацию и приступила к осмотру ближайших многоэтажек. Сбоку первой же неярко светилось: «Coffee town».

Неудивительно, что она и названия такого не видела. Кофейня располагалась в полуподвале, вывеска тусклая, малозаметная.

Лика сбежала вниз по ступенькам, толкнула звякнувшую колокольчиком дверь и мысленно выругалась. Освещение в зале более чем интимное.

За барной стойкой скучал симпатичный брюнет. К нему-то Лика, повесив куртку на вешалку у входа, и направились.

– Мне капуччино, пожалуйста. Хотя на самом деле чертовски хочется напиться.

Брюнет сочувственно спросил:

– Что-нибудь случилось?

– И не спрашивайте…

Такой судьбы не пожелаешь никому. Муж так и шастает по бабам. Сколько раз она его просила остепениться. А все без толку. Недавно в его карманах нашла фотографии каких-то грымз. Ладно бы еще, Клаудиа Шиффер. Понять можно – не устоял перед красавицей. Но эти! Эти-то! Ни рожи ни кожи.

– Вот, полюбуйтесь, – Лика извлекла из рюкзачка распечатки и протянула их бармену.

Парень мельком взглянул на фотографию Инессы Моровой, обнимающей племянника за плечи, а листок с фотографией Карины Макеенко поднес поближе к глазам и воскликнул:

– Вот ведь сукин сын! Был тут, точно. Я женщину эту запомнил, потому что она долго одна сидела. Я еще подумал: кто к такой придет? Но потом она дождалась какого-то мужика. Он вина заказал и пирожных.

Лика высокохудожественно охнула и схватилась за сердце. Потом с тревогой переспросила:

– А мужик такой высокий, красивый, да? Мой-то муж мне сказал, что это его друга знакомая! А сам с ней по кофейням ходит! Ну не сволочь ли?!

Бармен заулыбался:

– Нет, был бы красивый – я бы запомнил. Тот мужик… То ли старый… То ли уставший был какой-то. Я его не помню. Вообще не помню.

– А одежда на нем какая была? Генка – это друг наш – он всегда в галстуке ходит, в костюме.

– Да, он в костюме был. Или нет? Не помню.

– А официантки у вас есть?

– Работает одна девушка. Но она уже неделю на больничном. Сам справляюсь. Да не волнуйся! Точно это не твой муж был! Уверяю. Тот, который с женщиной встречался – он совершенно не запоминается.

«Вот это и плохо, – подумала Лика, расплачиваясь за кофе. – Ящики уничтожает. Ай-пи адрес маскирует. И даже лица его никто не помнит…»

3

Первым, что увидела Наталья Перова, приоткрыв дверь квартиры Марины Красавиной, были изящные лиловые полусапожки хозяйки на высоких каблуках, украшенные вышивкой и стразами.

«Марина дома? Странно, – подумала Наталья Александровна, снимая пальто. – Она обычно старается уйти, когда я работаю. А тут сама позвонила, попросила приехать не в „свой“ день. Я была просто уверена, что квартира пустая».

– Здравствуйте. Потерпите меня? Я мешать не буду…

– Конечно, Мариночка, – ответила Наталья Александровна, машинально отметив: белоснежный пушистый свитер к лицу черноволосой хозяйке. – Да у вас тут и работы не так много, я быстро управлюсь.

Отодвинув зеркальную дверцу шкафа, Марина склонилась над коробкой с пылесосом, и домработница заохала:

– Мариночка, да что вы. Я сама, неудобно-то как. Вы не отвлекайтесь. Мне и так стыдно, что я вам помешала. С мыслей сбивала.

Марина улыбнулась и пустилась в объяснения. Сбить с мыслей писателя сложно. Сюжет романа поглощает автора целиком и полностью – звонков телефонных не слышишь, спать не хочешь, голода не чувствуешь. К тому же, у нее теперь пара недель отдыха. Она только что закончила очередной роман и отправила его в издательство. А еще одна книжка на днях вышла из типографии, и будет презентация.

– Вот поэтому я и попросила вас пораньше приехать. Потом кто-то из друзей наверняка зайдет в гости. А пылесос… Там ручку можно удлинить, рычажок такой есть, знаете? Вы как-то говорили, что спина у вас болит. А я все забывала про этот рычажок сказать.

– Знаю. Пользуюсь, – Наталья Александровна тоже заулыбалась.

Все-таки Марина – ее любимая клиентка. Кто бы еще так о ней заботился? Только вот сегодня скуластое личико хозяйки какое-то бледненькое.

– Приболела, – пояснила Марина, и тут же добавила: – Но вы не беспокойтесь, я вас не заражу. К хорошим людям зараза не липнет.

«Значит, не очень-то я хорошая. Простуживаюсь часто. Все в воле божьей», – думала домработница, с неудовольствием отмечая: Марина достала с полки свой роман в кроваво-черной обложке и что-то пишет на книжной странице.

Книгами Марины Красавиной зачитывалась вся страна. Только вот Наталья Александровна относилась к творчеству хозяйки более чем сдержанно. Первый же презентованный Мариной роман она открыла с большим интересом. И захлопнула, прочитав буквально пару страниц. Почитание публики – оно, безусловно, заслуженное. Писала Марина так увлекательно и интригующе, что оторваться от книги было непросто. Но все же Наталья Александровна заставила себя это сделать. В книге жили ведьмы, вурдалаки, черти и демоны, наслаждавшиеся злом. Зло действительно манит и притягивает, стараясь незаметно проникнуть в человеческое сердце. Оно опутывает душу черной паутиной и невидимо для заблудшего человека. Себя ведь в первую очередь оправдываешь, а винишь – в последнюю. Зло всемогуще и услужливо. Самые сладкие мечты, затаенные желания, дерзкие фантазии – вся эта россыпь сверкает, манит, а потом… Чувствуется, как тепло собственного тела, слышится, как свой голос, знакомо, как отражение своего лица в зеркале. Получаешь многое, а отдаешь все. И это так больно, что хотя бы из-за страха перед возмездием жить надо просто и светло. И бежать от темноты. Книги же Марины Красавиной затягивали в самую темень омута.