Христо-люди - Аркадий Стругацкий

- Мы верим, что бог святой, Дэви, но так ли? И на этом основана вся вера. Но то, что произошло, - он провел рукой вдоль горизонта, - то, что произошло, совсем не свято. Это что-то грандиозное, страшное, но не свидетельствующее о мудрости господа. Что же это было? Как это могло случиться?

- Но Наказание… - Начал я.

Дядя Аксель перебил меня.

- Ты знаешь, - неожиданно тихо сказал он. - Еще неизвестно, что такое Наказание, и каким оно было. Помнишь, я говорил тебе, что есть другие книги, дошедшие до нас от древних, только чтение их немедленно пресекается и строго наказывается. Потому они почти неизвестны. Но моряки читали их, потому что они есть там, на юге. И первым их обнаружил Мортен.

Дядя Аксель замолчал, потом осторожно вынул какой-то пакет и из него достал несколько маленьких книжек.

- Вот это, Дэви, - все также тихо сказал он, - часть тех книжек. Я вывез их с юга, и никто до сих пор не видел их у меня. Но тебе я могу показать.

Он протянул мне книжки.

Я открыл одну наугад и прочел: «ничто в жизни не свободно от страха. Любитель удовольствий боится болезни, сановник боится опалы, уважаемый человек боится бесчестья, власть имущий боится врага, красавица боится возраста, ученый муж боится соперника, благочестивый боится порока, тело боится смерти. Все окутано страхом, и лишь в самоотречении заключено бесстрашие». Такого я еще нигде не читал и не слышал. Я знал только про страх согрешить перед лицом господа. Перевернув еще несколько страниц, я задержался на следующем: «люди никогда не умели ждать, жизнь для них неслась вскачь, как резвый конь. А теперь она ползет, как улитка. Тянется год, тянется день. А мы терпим, мы даже не выходим из себя. Хуже всего, что мы научились ждать». Забыв про остальные книги, я стал читать дальше: «участь сынов человеческих и участь животных - одна. Как те умирают, так умирают и эти, и одна душа у всех; и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все суета! Все идет в одно место: все произошло из праха, и все возвращается в прах. Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас. «Мы должны идти вперед, и гори все огнем. Нас могут презирать за то, что мы не спешим на помощь и не несем ведро с водой, но мы бессильны: мы не умеем орудовать ведрами. А кроме того, стихия пожара волнует нас, и рождает в нас новые идеи…»

Я пришел в себя, когда дядя Аксель потряс меня за плечо. Закрыв книгу, я посмотрел название. Там стояло только «Дневники». Остальное я не мог разобрать. Но и этого было достаточно, чтобы старые предания, случайно слышанные мной раньше, снова закрутились в голове.

Дядя Аксель взял у меня книжки и протянул еще одну, чуть побольше размером.

- Это самая интересная, - негромко сказал он.

Я посмотрел на обложку. Там стояло: В.Банев, «Меморандум». Книга начиналась обращением: «Нет памяти о прежнем, да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. И будете вы, словно боги, ведать добро и зло».

То, что я прочел дальше, чуть не свело меня с ума, так я был потрясен: «Когда ты меня не спрашиваешь, я знаю, когда ты меня спрашиваешь, я не знаю, но мне кажется, что развитие жизни и эволюции на земле зашло в тупик, подернулось ряской, зациклилось. Как ничтожен ты, о человек! Как мерзостно твое нынешнее тело. Посмотри на растения и на деревья. Они порождают цветы, листья и плоды. Горе тебе, ты, пока что, порождаешь только вшей, червей и прочую нечисть. Они выделяют масло, вино, бальзам. Ты выделяешь мочу, харкотину, кал. Они испаряют благовоние, ты смердишь». Дальше часть страницы была оторвана. Я посмотрел следующую страницу: «…Вместо накопления богатств сил разума и развития возможности людей, стала накапливаться злоба и ненависть друг к другу. Это неизбежно должно было привести к катастрофе, если только нечто совершенно необычное не нарушило бы привычный уклад жизни и взаимоотношений. Причем такое событие обязано поставить ясный вопрос о нужности человечества, которое заставит людей окончить мышиную борьбу, самокопательство и выпячивание надуманных путей развития, и вынудит заняться решением основного вопроса: является ли человечество сообществом, способным решать задачи достойные разума, но не сидящего в данный момент правительства, какими бы прогрессивными догмами оно не прикрывалось. Если же в результате оказалось бы, что человечество не способно развивать свой разум, а способно лишь порождать олигархии и диктатуры, рассуждающие о своей великой миссии борцов за светлое будущее, но на деле занимающиеся лишь собственными нуждами, удовольствиями и возвеличениями, уничтожая при этом самые тонкие и благородные ростки человечности, которые и являются основой развития разума, заменяя их межрайонированной мелочной борьбой между членами общества, борьбой менее преуспевших с более удачливыми, с более талантливыми, а иногда и просто с бытом и окружающими условиями жизни, борьбой, не имеющей целью внести положительные изменения, а преследующей лишь удовлетворение своих корыстных, а иногда просто вынужденных потребностей и называющейся «Единодушным и неудержимым порывом сознательных тружеников к решению поставленных задач», то такое человечество расписалось бы в паразитизме на даре разума. Но если оказалось бы, что человечество способно на большее, то… Наше знание мало и, видимо, несовершенно, но как для возникновения жизни нужны разные, иногда невероятные, факторы, так и для возникновения разума во всей его силе и красе, необходимо в какой-то момент поставить перед народившимся разумом вопрос о его качестве. Цена за положительный ответ может быть очень велика, он может быть дан, только если проверяемый, зарождающийся разум сможет вырваться из замкнутого круга идей самоустройства до идеальности. Этот замкнутый круг всегда приводит к тому, что даже очень сильные и прекрасные идеи, могущие превратить друг друга в спираль, воплощаясь в жизнь, расплываются, выхолащиваются, заменяются старыми формами, и в итоге от них остается лишь новое название, а круг снова замыкается. Причем, вожди «нового типа», воплощающие эти идеи, не только не следуют принципам выдвинувших их идей, но и не желают внедрять их в практику, стремясь лишь к собственному возвеличению, пусть даже ценой вытравливания всего чистого и уникального, имеющегося в людях, подвластных им, и отнюдь не протестуют против замыкания круга.

Потому-то может оказаться, что ценой положительного ответа станет уничтожение всей предыдущей цивилизации со всей присущей ей лживостью, лицемерием и убогостью, но с сохранением истинных носителей разума, прежде подвергавшихся насмешкам и наглым глумлениям со стороны тупых, но оборотистых персон. Если же цивилизация не найдет в себе силы на положительный ответ о смысле своего существования, то она обречена на самоуничтожение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});