Ураган - Мигель Астуриас

Карл Розе в светлом костюме с гвоздикой в петлице вышел на середину гостиной и объявил, что выпьет стакан виски с содовой, не помогая себе руками, и при этом не уронит ни одной капли драгоценной влаги, которая дороже, чем кровь, пролитая за нас господом нашим Иисусом Христом.

— Не богохульствуйте, — воскликнула мисс Морган и попыталась придать серьезное выражение своей лукавой румяной рожице.

— Конечно, выпить так стакан виски трудно, сказал Том, — но вот что гора-здо труднее: зажечь сигарету, если спичечный коробок лежит у тебя на носке ботинка, спичка во рту, а сигареты в кармане и пачка не распечатана.

Все расхохотались. Инженер Смоллет, супруги О'Бринд, Уокер и Лестер Мид отошли в сторону, образовав свой отдельный кружок. Уокер из кожи лез, старался угодить О'Бриндам.

— Хороший рыбак зря времени не теряет, где клюнет, заранее знает, шепнул ему на ухо Карл Розе и шутливо толкнул в спину.

Уокер пригладил свой зачес. Он покачивал стакан с виски, стараясь утопить кусочек льда, сверкавший полярным блеском на янтарной поверхности.

— Я требую уважения к миссис О'Бринд, — сказал он. — Общество зиждется на уважении к замужним женщинам, хотя это, конечно, не означает, что они приговорены вечно оставаться замужними.

— Ну и ловкач! — Карл Розе чокнулся с Эрни Уокером, пепел с гаванской сигары Эрни посыпался на пол.

Кругом смеялись, болтали, чокались, угощали друг друга сигаретами, а инженер Смоллет, ничего не замечая, разглагольствовал с серьезным видом об Андерсоне.

— Именно Андерсон — человек, который сделал все это возможным. Без него не было бы никаких плантаций. Не мое дело разбирать, до какой степени рассказы о нем преувеличены, скажу только одно: когда приезжаешь в такие вот места, начинаешь верить, что этот человек в самом деле был наделен какой-то сверхъестественной силой.

— Моя жена сочиняет сейчас песенку, — сказал О'Бринд. — Она столько наслышалась об этой легендарной личности, что думает назвать свое произведение «Андерсон и зеленые бабочки».

— А почему «зеленые бабочки»? — спросила мисс Морган. Круглое лицо ее едва виднелось в дыму сигареты.

— Сразу ясно, что вы недавно приехали, — вмешалась Лиленд. — Когда поживете здесь некоторое время, мир для вас станет прямоугольным, внутри этого прямоугольника вы перестанете различать дни и ночи, дневной свет и ночная тьма сольются в зеленый туман. Тогда вы поймете, почему зеленые бабочки вылетали из карманов Андерсона — человека, создавшего этот зеленый, словно подводный, мир.

— Вот теперь Лиленд окончательно все разъяснила, — сказал Карл Розе. — Я знал только, что Андерсон покупал здесь участки земли да придерживал их до времени, потом он изучил эти земли и пришел к выводу, что они весьма пригодны для выращивания бананов.

— Прелестно! Прелестно! — воскликнула миссис О'Бринд, доверчиво глядя на Лиленд круглыми светлыми глазами. — Андерсон складывал себе в карман землю, участок за участком, и его карманы превратились в огромные коконы, я видела здесь такие в мангровых рощах. А в один прекрасный день из коконов вылетели зеленые бабочки — длинные, качающиеся листья бананов, они шелестят, как бабочки крыльями, и за ними не видно света дня.

— Но кроме того, и мне кажется, это самое главное, — сказал Уокер,Андерсон оставил большую работу по климатологии, если не считать, конечно, составленных им карт этих мест. Большую роль сыграло и то, что в своей характеристике климатических условий он отметил тот факт, что на нашем побережье никогда не бывает ураганов. Именно поэтому его проект и был принят. У нас и в самом деле не бывает ураганов.

— Ну и жуткая штука этот ураган! — воскликнул инженер Смоллет. — Вы не можете себе даже представить, что это такое. Ужас! Могу сказать, что я немало поплавал на своем веку, не раз попадал в сильные бури, видел циклон на Кубе, но никогда не испытывал такого страха, как три года назад, когда оказался на побережье Атлантики во время урагана. Чувствуешь, как тебя душит, давит, стирает с лица земли. Ураган сметает на своем пути все, вырывает с корнем деревья, разрушает высокие здания.

Лестер Мид, до сих пор молчавший, сказал вдруг громко:

— Многие думают, будто изобилие — плод удачных торговых операций, которые не имеют ничего общего» с выдумкой, фантазией, сказкой. Они ничего не знают о великих, подобных вспышке молнии, взлетах мечты. Андерсон мечтал, он видел во сне заросли бананов, а теперь хозяева плантаций видят огромные цифры своих прибылей и думают, что это сон.

— А мне Андерсон представляется чем-то вроде черта, — сказала мисс Морган.

Лестер Мид поднял на нее глаза. Мисс Морган сказала то, что он давно думал. Конечно, Андерсон — тропическое воплощение зла, искуситель. Дьявол. Мисс Морган права.

— О, если он — дьявол, мою песенку надо назвать как-то по-другому. Миссис О'Бринд села рядом с Лиленд за рояль. — Как ты думаешь? — обратилась она к мужу. Мистер О'Бринд кашлянул.

— Ну знаешь, если так пойдет, — отвечал он, — ты в конце концов назовешь свое произведение «Андерсон, или Зеленый Искуситель».

— Да, да, Зеленый Искуситель! — воскликнул Лестер. — Я всегда называл так Андерсона. Правда, Лиленд? В отличие от адского Искусителя из Библии.

— Да, я помню, ты говорил. Он взошел на гору, на вершину зеленой горы, это были надежды многих тысяч людей, ведь надежды — зеленого цвета. Он воззвал к ним и сказал: «Хотите стать властителями мира?»

— Прелестно! — пролепетала миссис О'Бринд у самого уха Лиленд, а инженер Смоллет продолжил:

— Хотите стать богачами? — и хлопнул в ладоши. Руки у него были мускулистые, как у боксера.

— Пусть рассказывает Лестер, — сказал Уокер, только давайте сначала нальем еще виски, а мисс Морган пусть сядет.

— Я не смогу говорить, если у вас пустые стаканы, — сказал Лестер. — Нет, Лиленд, мне не наливай, я и так выпил много.

— Мне тоже не надо. — Мисс Морган накрыла свой стакан ладошкой. — Я уже набрала свою норму.

— От капельки река не выйдет из берегов…

— Благодарю, вы так милы, миссис, что с вами трудно спорить.

Эрни Уокер подсел к миссис О'Бринд. Он был из тех мужчин, которым, если понравится женщина, достаточно сидеть с ней рядом, чувствовать ее дыхание, ощущать крошечные брызги слюны, которые мы — и это доказано наукой — источаем, когда дышим и говорим. А главное — вдыхать запах ее духов, тонкий, экзотический; от тропической жары эссенция разлагается, и запах становится терпким, пьянящим.

— На этот раз, — продолжал Лестер Мид, — те, что взошли с ним на гору, были люди сильные, потомки пуритан. Души их были преисполнены любовью к добру, глаза излучали свет, подобный отражениям звезд небесных на поверхности вод. Их сильные тела не страдали от непогоды, они были крепки, суровы, чисты как дети и не знали пороков. Люди спали под звездами. Внизу, где начинался город, трепетали во тьме первые огни. Зеленый дьявол приблизился к людям. И надежда зеленым огнем возгорелась в их сердцах. Надежда в самом вещественном, самом соблазнительном из своих воплощений — деньги: зеленые бумажки, монеты, золото. «Хотите стать богатыми?» — спросил дьявол. Они не видели его лица, только огромные, как у быка, глаза. Чтоб разбогатеть, надо много трудиться, отвечали они, нет, не хотим, мы довольствуемся тем, что имеем. «Трудиться? Много трудиться? — Искуситель засмеялся, клубок змей вырвался из его рта. Вы получите баснословные богатства, а трудиться вам не придется. Откройте глаза, поглядите вниз, ищите земли, где синие горы лежат между двух морей, я дам вам семена, и они превратятся в заросли, зеленые, как деньги, и зеленые листья и плоды разлетятся на тысячи золотых кусков, на тысячи золотых монет, слитков золота».

— И соблазнились сильные люди, потомки пуритан, — продолжал Лестер. Заросли бананов принесли им миллионы, они стали властителями мира, господами вселенной. Надо было, чтоб кто-то возглавил их, тогда они уселись на слитки золота и выбрали себе вождя — Зеленого Папу. Разве это не сон, не сказка? Дьявол растет, множится, как миллионные прибыли, он возник из надежды, зеленой надежды народа, которому был предназначен более высокий удел. Но народ этот свернул с прямого пути. Андерсон Искуситель предложил им нашу землю, он дал им богатства, ради которых не надо трудиться, ибо трудятся другие. И эти другие копаются в земле — больные, потные, грязные, нищие, слепые, те, чей вечный жребий — работать на сильных мира сего, соблазненных Искусителем…

Воцарилось молчание. Лестер Мид поднес к губам стакан, в котором почти не было виски — только растаявший лед.

Мисс Морган сказала тихо:

— Странно, я тоже думала об этом. Но богатства Зеленого Искусителя сделали нас… Мы перестали быть сильными. Мы просто угнетатели, и все…

— Ради бога, не надо выводов! — воскликнул Том. И Уокер поддержал его.