Он меня не отпустит (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

меня на этом ужине, но я опять же промолчала. Поругаемся. И уже взвинченные приедем на этот “чудесный” ужин.

Вскоре перед нами замаячил фасад семейного особняка Мартыновых. Очень красивый, хоть и слегка старомодно помпезный дом, был бы уютным, не витай там постоянные холод и высокомерие.

— Немного опоздали, Степа, — сказала вместо приветствия Валентина Андреевна, выйдя к нам.

— Извини, мам, пробки.

Разувшись и отдав верхнюю одежду экономке Маргарите — такой же высокомерной, как и сама мама Степы, мы направились в столовую. Путь к ней проходил через просторную залу, в которой с чашкой кофе сидел Виктор Петрович.

— Степа, Саша, — он поднялся с дивана и поздоровался с нами.

В столовой уже ждал ужин. Честно говоря, есть хотелось ужасно, ведь чтоб компенсировать по работе этот час, я проигнорировала обед. Да и блюда выглядели очень аппетитно. Как ни крути, а готовила Маргарита изумительно. Мне до нее далеко.

— Ну, сынок, расскажи, как день прошел…

Степа приступил к рассказу и я была ему безумно за это благодарна. Ведь можно было просто сидеть и молчать.

— А твои как дела, Саша? Слышала, что тебя так и не сделали главврачом?

— Все отлично, Валентина Андреевна. Да, главврачом не сделали, к сожалению. Ну, ничего страшного, все еще впереди.

— Это даже и к лучшему. Руководящая должность это огромная ответственность и нервотрепка, даже если бизнес не твой, можешь мне поверить.

Я лишь кивнула. Поймала себя на мысли, что это редкая нейтральная фраза, услышанная от Степиной мамы в отношении меня.

— Я сама много лет проработала боссом. Но это было уже после рождения Степы, разумеется. Когда я была беременна, то занималась только своим здоровьем и домом. Никаких стрессов. И то, скажу тебе, бывало непросто. И это в двадцать, а не в тридцать, как тебе.

— Мне двадцать восемь.

— Скоро двадцать девять. Да и какая разница? С кем ты торгуешься за этот год? Здоровье все равно уже не то… Но, его-то мы, конечно же проверим. Этот пункт прописан в брачном контракте.

— В брачном контракте? — очень стараясь не дать глазам вылезти на лоб, спросила я.

— Ну да. Я слышала, вы со Степой планируете свадьбу на лето… Не знаю, зачем так затягивать, но это, конечно, вам решать. До этого момента необходимо будет подписать брачный контракт и, конечно, пройти обследование. Поскольку все закончили ужин, то предлагаю приступить к обсуждению контракта. Виктор?

Я перевела взгляд на Степу. Тот выглядел абсолютно невозмутимым. Словно все так, как и надо. Как и должно быть.

— Обсуждайте что хотите. Только без меня, — услышала я собственный голос.

А потом, словно со стороны увидела, как выскакиваю из-за стола, пробегаю залу, прихожую, наскоро обуваюсь, хватаю куртку, сумку и вылетаю за дверь.

Глава 14

— Интересно, а если будет что-то не так с моим здоровьем, то все, мама запретит тебе жениться? А если после свадьбы у нас не будут получаться дети? Тогда что? Развод?

— Александра, истерику прекрати! — рявкнул Степа так, что у меня внутри все сжалось от страха.

Мы стояли в кухне его квартиры. В спальне были разбросаны вещи, которые, приехавшая сюда первой я, начала лихорадочно собирать. За этим занятием меня и застал Степа.

— Заткнулась и послушала сейчас меня, — Степа навис надо мной и я невольно вся сжалась, втягивая голову в плечи, такая агрессия и угроза от него исходили. — Мы на то и собрались этим вечером, чтоб обсудить пункты контракта. Как взрослые деловые люди…

Ага. Конечно. Только ты забыл мне сообщить зачем мы едем “к маме на ужин”. И вообще ни слова никогда не говорил, что у нас будет какой-то контракт. А тем более, что в него будут включены какие-то медицинские обследования. Не то что бы у меня имелись проблемы со здоровьем, либо секреты, но отчитываться в столь личных моментах чуть ли не под присягой. Дальше что?

Но все эти слова застряли в горле. А запал угас. Все потому, что я впервые почувствовала, что по-настоящему испугалась Степу. До дрожи во всем теле, до паники, затмевающей рассудок.

— … насчет всех этих медицинских справок мама перегнула палку. И, если бы ты не выскакивала из-за стола, как подросток, то узнала бы, что я вычеркнул этот пункт из контракта.

Отлично. Просто замечательно. Как это мило с твоей стороны попросить свою обожаемую мамочку не относиться к твоей невесте как к племенной кобылке, которую выбирают на ярмарке.

— Что молчишь, Саша? Стыдно? И мне, знаешь ли, стыдно за тебя. Перед мамой и перед Виктором Петровичем.

Это значит мне должно быть стыдно?!

— Я хочу отсюда уехать, — выпалила я. — Хочу побыть одна и подумать, нужно ли мне вообще…

— Ах, вот как? — рявкнул он. — Подумать тебе надо, да? Интересно, с чего вдруг возникли сомнения в том, нужно ли тебе “это”? Не из-за Демида ли Власова?

Вспомнилось то утро и тот поцелуй. И мои ощущения. И эмоции. И сомнения, да. Вспомнилось все то, о чем я запрещала себе вспоминать, за что было до ужаса стыдно.

— Ну? — Степа схватил меня за предплечье и дернул. — Отвечай!

— Отпусти меня! Мне больно, — пролепетала я.

— Больно тебе, да? — брызжа слюной, рявкнул мне в лицо. — А мне как, нормально, слышать, что моя любимая женщина хочет от меня уйти?! Не больно?

У меня из глаз сами собой брызнули слезы. От страха, от обиды….

— Дело в нем? В этом ублюдке? Отвечай!

— Причем тут он? Причем, скажи мне? Это из-за него ты не сказал мне про контракт? Знал же, зачем мы едем к твоей маме! Почему не сказал? — прорыдала я.

Хватка на моем предплечье ослабла.

— Что ты придолбалась к этому контракту, Саша? — с укоризной, но уже более спокойным тоном, сказал Степа. — Мы в двадцать первом веке живем, в правовом государстве. Сам брак это такой же контракт между людьми, но он почему-то обидок не вызывает, даже наоборот. Напомнить, что ты до помолвки не хотела съезжаться?

— Это совсем другое…

— Нет, это то же самое. И то, и другое, форма юридического договора. Только брак регламентирует статус, а контракт — имущественные и некоторые другие права и обязанности.

— На случай развода…

— Это только в частности, Саша, — он убрал руки. — Если бы ты разобралась в вопросе, то поняла бы, что брачный контракт выгоден нам обоим. Да, мама перегнула палку. Я бы вообще не вмешивал ее в это, если бы бизнес был создан лично мною, а не ими с папой.

— Мне не нужны твои деньги,