Пусть к солнцу - Корбан Эддисон

— Единственная разница между первым и вторым классом — это то, что во втором классе пассажиры ругаются на маратхи. В первом классе все оскорбляют друг друга на английском.

Громыхая, поезд двинулся к югу. Черчгейт-стейшн, нужная им остановка, была последней. Через пятнадцать минут они подошли к терминалу, расположенному в самом сердце деловой части города. Еще до того, как поезд окончательно остановился, толпа вынесла Томаса и Динеша на платформу, словно мощный поток опавшие листья. Стараясь не отставать от Динеша, Томас протолкался к выходу. Оказавшись наконец на улице, он с наслаждением вздохнул.

— Как вы выдерживаете это каждое утро? — спросил он.

Динеш пожал плечами и покрутил головой — Томас уже понял, что в Индии этот жест может означать все, что угодно, в зависимости от смысла, который желает придать ему говорящий.

— В Бомбее есть только одно правило, — сказал он. — Ты должен уметь приспосабливаться.

Динеш был финансовым аналитиком в главном отделении «Гонконг энд Шанхай бэнкинг корпорейшн», и его офис находился всего в нескольких минутах ходьбы от станции. Он купил у уличного торговца карту города, вручил ее Томасу, потом подозвал такси и, быстро переговорив с водителем на маратхи, повернулся к Томасу и широко улыбнулся.

— Если вдруг заблудишься, скажи любому человеку на улице, что тебе нужно попасть в «Леопольд». Но ты точно не заблудишься.

Томас залез в машину, и такси медленно поехало вперед. Уже через несколько минут водитель притормозил у красного навеса над входом в кафе «Леопольд». Томас порылся в карманах, нащупал несколько рупий, взглянул на счетчик, расплатился и вышел.

В кафе было светло и просторно. Половина столиков была занята, в основном европейцами. Томас уселся ближе к выходу. Грийер появился через несколько минут — не худой и не толстый мужчина среднего роста, одетый в брюки цвета хаки, хлопковую рубашку с закатанными до локтей рукавами и кожаные туфли, которые он не потрудился начистить до блеска. У него были умные карие глаза и располагающая улыбка. Двигался Грийер легко и неторопливо.

— Томас? — Он протянул руку. — Джефф Грийер. Очень рад знакомству.

— Мне тоже очень приятно.

Грийер сел напротив. Подошел официант; он заказал чашку кофе.

— Что тут вкусно? — спросил Томас, изучая меню с напитками.

— Да практически все. Но если не хотите лишнего кофеина, возьмите ласси.

Томас решил последовать совету. Через несколько минут он уже знал, что Джеффу тридцать пять лет, что он не женат, окончил Гарвардскую школу бизнеса и работает в бомбейском отделении CASE уже два года. Джефф умел слушать, был приятным собеседником, и Томас почти сразу же почувствовал к нему искреннюю симпатию.

— Итак, Бомбей, — сказал Джефф. — Как вам нравится город?

— Напоминает не город, а скорее парк аттракционов.

Джефф засмеялся:

— Да, к нему надо привыкнуть.

Официант принес заказ. Томас сделал глоток ласси; по вкусу напиток напоминал заварной крем, но был гораздо легче.

— Вы прочитали досье, которое прислала вам Эшли?

Томас кивнул:

— Дважды.

— Соответственно, вы поняли, в чем будут заключаться ваши обязанности.

Томас снова кивнул:

— Настоящую работу делают люди, занимающиеся расследованиями. Юристы занимаются бумагами.

Джефф засмеялся:

— Ну, все примерно так и есть. Наши адвокаты не имеют права выступать в суде, но они собирают материалы по делу и подготавливают его к суду от лица потерпевших. Это и будет занимать большую часть вашего времени. Чтение материалов, письменное изложение дел для выступления в суде…

— Адвокаты когда-нибудь работают вне офиса?

— Что вы имеете в виду?

— Случается ли им воочию наблюдать то, чем занимаются следователи?

Грийер немного подумал.

— А какие у вас планы на сегодняшний день?

— Я думал, вы нагрузите меня работой, — улыбнулся Томас.

Грийер улыбнулся в ответ.

— Я думаю, с этим проблем не будет.

Уплатив по счету, Грийер подозвал такси и очень быстро сказал водителю несколько слов на маратхи. Водитель уставился на него, словно не веря своим ушам. Грийер повторил вопрос, на сей раз более нетерпеливо. Водитель удивленно покачал головой, но все же согласился.

— Так куда мы направляемся? — поинтересовался Томас.

— Я хочу дать вам некоторое представление о том, чем вам предстоит заниматься, — ответил Грийер.

Такси выехало из Колабы и двинулось на север, мимо вокзала Виктория Терминус, на Мохаммед-Али-роуд. Томас ожидал, что Грийер скажет еще что-нибудь о месте, куда они едут, но тот, похоже, решил продолжить путь в молчании. Чтобы хоть как-то спастись от жары, Томас опустил стекло. Воздух был насыщен выхлопными газами, пахло дымом и жженой резиной, но ветерок немного разгонял вонь.

Через двадцать минут машина свернула с большого шоссе на запад. Теперь они ехали вдоль какого-то бульвара. Таксист обернулся и оживленно заговорил на маратхи, пытаясь в чем-то убедить Грийера. В ответ тот поднял ладони вверх и очень спокойно и уверенно произнес несколько слов. Потом передал водителю купюру в сто рупий и четко сказал еще пару фраз, как будто объяснял ему, что нужно сделать. Таксист молча сунул деньги в карман и опять отвернулся.

Они свернули на боковое шоссе, а потом еще и еще раз. Каждая дорога была уже и хуже, чем предыдущая. Современный город с огнями, яркими рекламными щитами и забитыми пешеходами улицами постепенно исчез, уступая место трущобам третьего мира с лабиринтами извилистых переулков, ветхими домишками, телегами, запряженными быками, коровами на улицах и нищими ребятишками.

Грийер снова сказал несколько слов водителю и протянул ему еще одну купюру. Такси замедлило ход и повернуло на разбитую грунтовую дорогу, по обеим сторонам которой тянулись бедные хижины и дома высотой в четыре-пять этажей с ненадежными на вид балконами. Здесь не было практически никакого движения, если не считать пары велосипедистов и нескольких торговцев, толкавших перед собой тележки с товаром. Казалось, пешеходы и автомобили избегали этой улицы, отчего она выглядела странно заброшенной и даже немного зловещей.

— Это Каматипура, — сказал Грийер. — Самый большой район красных фонарей в Бомбее.

Томас взглянул на улицу новыми глазами. Внезапно старики, прячущиеся в тени от солнца, оказались не просто стариками, а владельцами борделей, молодые люди, курившие в дверях домов, не обыкновенными бродягами, а сутенерами, а женщины, шустро подметающие пол в кухнях, не домохозяйками, а мадам.

— Где же девушки? — спросил Томас. Действительно, молодых женщин было совсем не видно, и это казалось странным.

— Некоторые спят. Другие работают. Им не разрешается выходить из борделя без сопровождения gharwali — так здесь называют мадам.

Грийер показал на верхние этажи домов, мимо которых они проезжали.

— Несовершеннолетние девочки там. Их прячут на чердаках. Они практически невидимы. Если бы не наши агенты, которые знают все эти переулки вдоль и поперек, мы бы никогда в жизни их не нашли.

Таксист увеличил скорость, но Грийер дотронулся до его плеча и быстро сунул ему еще несколько купюр.

— Он нервничает, потому что мы белые, — объяснил Грийер. — Таксисты получают бакшиш — вознаграждение — от сутенеров, если привозят сюда покупателей. А сутенеры уже знакомы с CASE. Если таксиста заметят с нами, это повредит его бизнесу.

В конце улицы Томас заметил черноглазого юношу, который разговаривал с мужчиной с совершенно седыми волосами. Мужчина стоял спиной к ним, но молодой человек бросил на таксиста такой недобрый взгляд, что тот всерьез перепугался. В мгновение ока он потерял всякий интерес к поездке, дотронулся до амулета хамса, подвешенного к зеркалу заднего вида, и быстро зашептал молитву. Грийер постарался его успокоить, но слова не возымели на мужчину никакого действия. Нажав на газ, он быстро выехал из Каматипуры и высадил Томаса и Джеффа через несколько кварталов.

— Ничего, мы поймаем другое такси, — сказал Грийер и зашагал вперед, обходя торговцев с тележками и разносчиков.

Томас вдруг ощутил страшную неловкость. Они были единственными белыми среди целого моря коричневых лиц. Трое мальчишек-попрошаек совсем близко подошли к нему, показывая жестами, что они хотят есть. Томас никак не отреагировал. Тогда мальчишки принялись хватать его за руки, а один даже попытался залезть в карман. Томас отстранился от них и чуть не наступил на слепого нищего, который сидел на тротуаре рядом с костром, разожженным из мусора.

Грийер оглянулся, заметил смущение Томаса и посоветовал:

— Просто продолжайте идти вперед.