Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Владимир Николаевич Дедюшко спросил у Александра Ивановича Козлова:
– Какой из пленных больше всего поразил вас своим интеллектом и знанием нескольких языков?
Тот ответил:
– Был такой. Я не стал его вербовать. Подсказал ему дорогу в лес. Его нельзя было допускать до абверовского начальства. Для завербованного он слишком много знал о революции в Германии. Начальство сразу бы сообразило – этот тот, кто предаст Гитлера и расстреляло бы его…
В белорусском Борисове, где находилась школа "Сатурна", в местном музее Козлову посвящена целая экспозиция. Иногда в День Победы он приезжал в Белоруссию на партизанские слеты.
Биография А.И. Козлова была положена в основу повести Василия Ардаматского «Сатурн почти не виден» (1963 год). На ее основе были созданы кинофильмы «Путь в «Сатурн» (1967 год, режиссер Вилен Азаров) и «Конец «Сатурна» (1968 год, режиссер Вилен Азаров).
Теперь перенесемся, уважаемые читатели, в 1945 год. Об этом периоде своей жизни Александр Иванович рассказал следующим образом:
– Абверовская разведывательная школа «Сатурн» отходила вместе с фашистскими войсками все время на запад. В Западно-Германском городе Бисмарке американцы неожиданно настигли ее. Сначала я переоделся в гражданскую одежду, но, выйдя на улицу, был узнан знакомым поляком. Еле уговорил его не выдавать, что я немецкий разведчик. После этого я опять переоделся в военную форму, уничтожил все документы, награды, оружие и сдался в плен американцам. Они меня отвезли в Бельгию в лагерь немецких военнопленных, затем во Францию. Война приближалась к концу, а я не знал, что мне делать. Сказать американцам, что я советский разведчик – не имел права без санкции. Если бы операция была хорошо продумана, я бы, конечно, не попал в такую ситуацию.
В конце концов, я придумал себе легенду, и рассказал ее коменданту лагеря. Суть ее в том, что я советский разведчик, месяц тому назад в составе группы из трех человек в немецкой форме, с немецкими документами был выброшен на западный берег реки Одер с целью выяснения подробностей немецкой оборонительной системы, но в связи с наступлением наших и отступлением немцев, мы потеряли друг друга. Я попросил американца предоставить мне возможность встречи с моим командованием. Он обрадовался, что видит союзника, сказал, что немедленно свяжется с командованием. Примерно через неделю меня отвезли в Париж и передали в нашу военную миссию. Я попросил начальника военной миссии генерал-майора Драгуна сообщить в Москву, что «Байкал-60» (это был мой позывной) находится у него. Вскоре из Москвы прилетел человек с Лубянки и забрал меня в Москву.
После того, как я написал в Москве отчет о проделанной у немцев работе, встал вопрос: что же со мной делать дальше? В конце концов, не только в органах, но и в армии оставить меня командование категорически запретило. Видимо, возникло ни на чем не основанное подозрение в том, что я мог быть перевербован американской разведкой.
Глупо. До сих пор часто думаю о том, что если бы меня оставили работать в разведке, то я бы мог стать разведчиком экстракласса. Ведь три года в немецком тылу дали мне бесценный опыт агентурной работы. Но вместо этого я был отправлен на все четыре стороны с записью в личном деле о том, что пробыл три года в немецком плену.
Зима, февраль месяц, приезжаю я на родину в Ставропольский край, в город Александровск. Родителей у меня не было, родственников тоже. Не было никого, на кого можно было бы опереться хотя бы первое время.
Ни кола, ни двора, на работу не принимают. Состояние такое, то если бы был пистолет – застрелился бы, по-другому не хотел уходить из жизни. Отослал жену с пятимесячным ребенком к ее родителям. Сказал жене:
– Нельзя вам двоим жить вместе с мной – военнопленным.
Еле удалось устроиться помощником лесничего. А тут военком начал бдительность проявлять: как, мол, так – ты три года был в плену, а уволен в 1946 году с должности помначштаба полка, который был расформирован еще в 1941 году?
Пришлось коротко рассказать военкому, кем я был на самом деле. А вокруг меня, как я теперь понимаю, агенты госбезопасности все время крутились. Дошел до них от военкома этот разговор.
В конце мая 1949 меня вызвали в Москву. Я обрадовался, думал – восстановят, но меня там арестовали.
В постановлении на арест и обыск от 1 июня 1949 года было записано:
«Будучи начальником учебной части «Сатурна», в своих лекциях Козлов высказывал антисоветские суждения».
Оказывается, и там советскому агенту под псевдонимом «Байкал-60» надо было вести пропаганду коммунистического образа жизни. Потрясающая логика!
Полтора года шло следствие. Постановлением особого совещания (судей своих я не видел) был приговорен к трем годам за разглашение сведений, не подлежащих огласке, то есть за то, что я рассказал военкому о своей разведывательной странице в судьбе.
– Отвезли меня в Казахстан, – продолжил рассказ Козлов, – где я провел оставшиеся полтора года заключения. Работал в основном на строительстве водохранилища.
После освобождения Козлов вернулся в Александровск. Кем только не работал: и пожарным, и чернорабочим, и бетонщиком.
При Хрущеве началась первая волна реабилитаций. Козлова заочно реабилитировал трибунал Московского военного округа. Но так, как будто в трибунале и в КГБ сидели юридически безграмотные дураки. Справку прислали из КГБ такую, что три года пребывания в немецком тылу как бы выпали из биографии Александра Ивановича.
Сколько ни бился Александр Иванович, так и не смог получить четких сведений о себе самом. И практически всю жизнь не имел никаких льгот, определенных государством для фронтовиков и репрессированных.
Тем не менее Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов потребовал предоставить ему список разведчиков, работавших за рубежом, отобрал из них шесть человек и приказал опубликовать о них очерки, написать о них книги, поставить кинофильмы, чтобы поднять престиж «Смерша» и КГБ. В числе тех интереснейших личностей был и А.И. Козлов.
О Козлове стали публиковали очерки, на основе его биографии появилась книга Василия Ардаматского «Сатурн» почти не виден», на экранах кинотеатров стали демонстрироваться кинофильмы «Путь в «Сатурн» и «Конец «Сатурна». Александра Ивановича стали приглашать, как консультанта во время съемок кинофильмов. Но формально Козлов везде значился просто бывшим военнопленным. Завистникам это даже дало повод распускать слухи, будто Козлов нанимает журналистов, сценаристов и писателей, чтобы они «внедряли в массы» легенду об нем, как агенте из «Сатурна».
Партизаны Белоруссии Козлову поверили. В краеведческом музее Борисова А.И. Козлову была открыта небольшая экспозиция, посвященная его подвигу. В ставропольском селе Александровском на доме, где он жил, была установлена памятная доска. Позже подобная доска была установлена в курортном поселке Краснодарского края Горячем Ключе, куда переехал Александр Иванович.
В конце 80-х ветеранские организации Белоруссии обратились с просьбой к Съезду народных депутатов СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Десять лет спустя губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко подписал ходатайство о присвоении ему звания Героя России. Ответов не последовало…
Много лет спустя ему были вручены ордена Красного Знамени, Красной Звезды и медаль «Партизану Великой Отечественной войны». В Историческом музее Борисова А.И. Козлову установили бронзовый бюст.
Выступая на торжественном собрании по случаю присвоения ему звания «Почетный гражданин города Борисова», Козлов пожалел, что у него нет фронтовых друзей, ведь большую часть войны он провел в фашистском стане. В ответ поднялся весь зал: «Мы – Ваши друзья!»
И все же на полное восстановление доброго имени, чести и достоинства ушли годы.
Парадоксальная ситуация сложилась вокруг имени разведчика. О нем писали книги и очерки, снимали фильмы, но формально он везде значился бывшим военнопленным. Иногда А.И. Козлов горько шутил, что можно было снять и третий фильм – «Проклятие Сатурна».
Лишь в 1993 году в послевоенной судьбе разведчика Козлова начался поворот. Работники Ставропольского и Краснодарского областных управлений социального обеспечения населения совместными усилиями сумели добиться предоставления справки из Московского военного трибунала. В ней Московский военный трибунал впервые официально признал допущенные им ранее юридические ошибки в отношении Александра Козлова.
Читателям будет полезно прочитать выдержку из нее:
«На ваш запрос сообщаем, что Козлов Александр Иванович, 1920 г. рождения, уроженец села Александровска, по постановлению особого совещания при МГБ СССР 25 октября 1950 года был обвинен в разглашении сведений, не подлежащих огласке (по ст. 121) и заключен в исправительно-трудовой лагерь на 3 года. Военным трибуналом Московского военного округа 30 декабря 1963 года упомянутое постановление по отношению к Козлову отменено, и дело за отсутствием состава преступления прекращено. По данному делу он полностью реабилитирован. Военный трибунал округа обратился к председателю Госбезопасности СССР с просьбой рассмотреть вопрос о представлении Козлова А. И. к награждению орденом. Возбуждая ходатайство, была высказана просьба – обратить внимание, что Козлов с июля 1943 года по апрель 1945 года по заданию органов безопасности находился в немецкой разведшколе, сначала преподавателем, а затем начальником учебной части. Используя свое служебное положение, перевербовал 7 немецких агентов, 6 из которых прибыли по паролю, данному Козловым, в органы Госбезопасности. Козловым проводилась также работа по отчислению немецких агентов, которые были наиболее преданы немецкому командованию. Возвратившись в июне 1945 года в Советский Союз, Козлов представил в органы Госбезопасности подробный отчет о деятельности разведчиком. Назвал 57 агентов и 29 человек официальных сотрудников школы. В дальнейшем, проживая в Ставропольском крае, оказывая помощь органам Госбезопасности, им было опознано 12 немецких агентов».
- Истоки российского ракетостроения - Станислав Аверков - Биографии и Мемуары
- Разъезд Тюра-Там - Владимир Ковтонюк - Биографии и Мемуары
- Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. - Владимир Кизель - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Полярные дневники участника секретных полярных экспедиций 1949-1955 гг. - Виталий Георгиевич Волович - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- На заре космонавтики - Григорий Крамаров - Биографии и Мемуары
- За столом с Пушкиным. Чем угощали великого поэта. Любимые блюда, воспетые в стихах, высмеянные в письмах и эпиграммах. Русская кухня первой половины XIX века - Елена Владимировна Первушина - Биографии и Мемуары / Кулинария
- Мы родом из СССР. Книга 1. Время нашей молодости - Иван Осадчий - Биографии и Мемуары
- Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Кровь пацана. Казанский феномен и люберецкий фактор. Хроники «асфальтовых» войн СССР и России - Сергей Юрьевич Ворон - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература