Остров Дохлого Дракона (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

- Слушай, там уже солнце садится, мне нужно на мостик, сейчас моя вахта, ты уж сам точки нарисуй.

Ветер надувал паруса. Гребцы отдыхали. Стайки летучих рыб устроили соревнование на дальность прыжка. Тут же появились альбатросы и устроили охоту на летучих рыбок. Целая бригада мелких акул увязалась за галерой в надежде на добычу. Ну и гномы, конечно, сразу же решили порыбачить. Ато вы не знаете гномов. Трое матросов забросали удочки с наживкой из мяса дрона. Ух, как закипела вода. Однако попалось лишь одна акула, остальные оказались удачливее и, стащив наживку, остались в своей стихии. Попалась же огромная рыба-молот. На мгновенье её уродливая тупая морда показалась над водой, но тут же леска дёрнулась так, что матрос чуть не упустил удилище, и рыба стала уходить вглубь. Леска разматывалась с такой скоростью, что можно было подумать, что от неё сейчас пойдёт дым. Это длилось столько, что Ивашка уже было, подумал «Не хватит лески», но вдруг катушка перестала разматываться. Сейчас рыба поплывёт назад в надежде соскочить с крючка.

- Сматывай леску, - кричали рыбаку со всех сторон, а Толстун чуть не вырвал у бедняги удочку. Пот градом катился с матроса, но видно велико было его желание самому вытащить рыбину.

Рыбак ещё крепче схватился за удилище одной рукой, а второй бешено крутил катушку, сматывая леску. И тут леска снова натянулась, аж зазвенела как струна.

На этот раз акула решила схитрить, она поднырнула под корабль и устремилась прочь в открытое море. Леска оказалась под килем и могла легко перетереться о ракушки, облепившие дно галеры. И тут Толстун все-таки выхватил удилище у незадачливого рыбака, влепив тому затрещину:

- Да ты не гном, а гоблин какой-то – рыба тебя перехитрила, нужно стравить леску и через нос перейти на другой борт, - Толстун тут же выполнил задуманное и почувствовал, что рыба устала, стал тихонько подтягивать еёк галере. Акула казалось, смирилась с неизбежной участью. Все больше лески наматывалось на катушку, все реже сопротивлялась рыба. Но не тут-то было, когда до корабля оставалось не более десяти метров, последовал новый взрыв. И акула снова рванулась в глубину, натягивая леску, так что ветер свистел вокруг неё.

- Ну и хитрюга, - похвалил рыбу Ивашка, тоже спустивший на палубу.

- Да, сильна, словно морской змей. Метров семь, наверное, в длину, - Толстун тоже взмок уже, но уж он-то удочку никому не отдаст.

Ещё раза два удавалось подтащить рыбину к самому борту, и ещё два раза устремлялась она, в глубину почти полностью разматывая леску.

Солнце уже утонуло в океане, и короткие тропические сумерки опустились на корабль.

Когда Толстун в четвёртый раз подтянул акулу к самой галере, полностью стемнело. Яркая жёлтая Луна начертила на зыби моря свою серебряную тропинку. Венера ещё не спряталась на западе за горизонт, немигающим оком следя за кораблём и гномами. Ивашка также увлечённый борьбой с огромной хищницей распорядился бросить с правого борта сеть, и когда обессиленный Толстун подтянул такую же обессиленную рыбу к кораблю, десяток гномов одновременно потянули за привязанные к углам сети канаты, и акула оказалась, словно в сачке. Она ещё пыталась извиваться, угрожающе разевать пасть, всю усеянную кривыми жёлтыми зубами, но гномы крепко держали сеть, всё выше подтягивая её над водой. Общими усилиями всей команды удалось перевалить спелёнатое чудовище через борт, но даже здесь рыбина ещё не хотела сдаваться, словно на сковороде, подпрыгивала она на палубе. Из жабер при выдохе как из брандспойта хлестала вода, окатывая зазевавшихся гномов. Лишь через несколько минут рыба-молот успокоилась, сонно зевая страшным ртом.

- Смотрите, да у неё пасть почти на брюхе, как же она хватает добычу? – удивился молодой гном, впервые увидевший так близко акулу.

- Да, она переворачивается кверху пузом, когда нападает на кого-нибудь и всегда снизу, а ты отойди-ка подальше – это она претворяется мёртвой, а стоит подойти к ней поближе, она тебе ногу в секунду откусит. Смотри, - и Толстун, взяв багор поднёс его к зевающей пасти. Последовал молниеносный бросок и Толстун покатился по палубе с обломком палки в руке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Сильна ещё зараза! Смотрите, а глазки у неё как у гоблина – точно, и злости столько же.

- Интересно, а чем эта гадость питается?

- Да, уж не водорослями, - раздался дружный хохот гномов.

- А давайте ей брюхо вспорем и посмотрим, что там. Говорят, акулы всякую всячину глотают. Бывает, что и бутылки с записками от потерпевших кораблекрушение находят, - предложил под одобрительный ропот гномов Ивашка.

- Да, сейчас темно уже, давайте утром, а теперь всем отдыхать, - это капитан спустился с мостика.

Недовольно бурча, что их лишили такого удовольствия матросы уходили с палубы, слышно было, как некоторые заключают пари на десятки дублонов – есть у акулы в брюхе бутылка или нет. Ивашка, первым предложивший заглянуть в чрево рыбины, ушёл последним. Вахта его давно кончилась, но идти в каюту не хотелось, там, наверное, всё ещё эльф сидит со своими уроками колдовства. Но, нет, каюта была пуста. Только на столе, прямо на карте, лежали четыре палочки сантиметров по десять длиной и по два шириной. Ивашка взял их и повертел в руках. С одной стороны была нарисована по середине одна жирная точка, с другой – две. Всё, как и говорил эльф. «Вандермаст» - вдруг вспомнил штурман своё новое имя. «Да, звучит неплохо, грозно так, торжественно».

Глава 11

Событие двенадцатое

Волшебство — это вера в себя. И когда тебе это удаётся, то удаётся и все остальное.

Иоганн Вольфганг Гете

День всё же выдался нелёгким. Уроки магии, дежурство на мостике, борьба с акулой. Брат Вандермаст едва голову успел донести до подушки, как уже отключился. Умеют ещё гномы поспать.

Склянки пробили шесть раз. Ивашка потянулся и, привстав, глянул в иллюминатор, день только вступал в свои права. Ветер, видно, тоже только что проснулся и не успел определиться, в какую строну дуть – хлопали паруса. Лёгкий дымок вился над палубой, значит, кок уже готовит завтрак. «Пора вставать»,- решил гном, - «Сегодня акулу потрошить будем. Пойти посмотреть на неё пока не начали. Красивая всё-таки рыбка».

Однако Ивашка оказался не первым, собравшиеся вокруг акулы моряки, шёпотом, почему-то, обсуждали рыбину. Да, и было, что обсуждать. Длинной метров семь, толщиной, что и двум гномам не обхватить. Сейчас уже мёртвая, окаменевшая, она изогнулась, как бы желая подпрыгнуть над палубой в последний раз и взглянуть на родное море, чьей хозяйкой она, наверное, себя считала.

Гномы всё пребывали и вскоре, перекусив, вся команда собралась вокруг акулы. Толстун уже точил нож. Летели искры, визжал камень, сопели гномы у него за спиной. Только убедившись, что нож в воздухе легко перерубил волос, вырванный из бороды, Толстун подступил к акуле. Брюшные мышцы её отвердели, и гному пришлось изрядно попотеть, прежде чем образовался длинный надрез. Когда раздвинули края и выволокли вонючие кишки на палубу, Ивашку чуть не затошнило, такой стоял противный запах. Плавательный пузырь был почти два метра длинной, и в большей его половинке мог бы, наверное, уместиться гном. Перешагивая и путаясь ногами в этой горе потрохов, Толстун под нетерпеливый ропот гномов добрался, наконец, до желудка и вспорол его. Что-то толкнуло Ивашку и он, преодолевая дурноту и брезгливость, первым оказался среди полупереваренных кусков рыбы, всевозможных костей, обломков досок и, окатив всё это ведром воды, поданной кем-то, увидел вдруг небольшую почерневшую пластинку и рядом с ней бутылку. Половина команды издала победный рёв, когда Ивашка протянул им покрытую слизью пузатую бутылку. Сам же он сразу забыл о ней начисто. Дрожащими пальцами поднял он чёрную пластинку, и понял, что он не ошибся. Это была такая же серебряная пластинка, только почерневшая от морской воды и пребывания в брюхе акулы. Явственно видны были странные буквы. Разочарованный вздох заставил штурмана обернуться. Бутылка оказалась пустой. Гномы сразу подняли гвалт, те – кто спорил, что бутылка есть, кричали, что это они выиграли пари. Менее удачливые настаивали, что они имели в виду бутылку с запиской, а не пустую, ни кому не нужную грязную бутылочку. Под этот шум Ивашка выбрался из кольца гномов окружавших акулу. Спрятав пластинку в карман и видя, что кое-где в толпе уже готовы начаться драки, наш кладоискатель пробил в рынду, и, чтобы отвлечь команду, приказал спустить хлопающий парус и идти на вёслах. Хорошо выученный экипаж бросился выполнять приказ, а к Ивашке подошёл эльф и, нагнувшись, шёпотом спросил.