Единственная Джун - Дженнифер Хартманн

самое уродливое существо, которое я когда-либо видел.

Джун плюхнулась на диван рядом со мной, прижимается к моему плечу.

– Как ты думаешь, Санта придет? Я хорошо себя вела в этом году? – Она болтает ногами туда-сюда, разглядывая сверкающую елку. – Он может разозлиться из-за домика на дереве.

– Не глупи, Джунбаг. Ты точно хорошо себя вела в этом году. И была очень храброй.

Она вздыхает:

– Я не храбрая.

Прежде чем я успеваю ответить, мистер Бейли входит через парадную дверь, с ног до головы покрытый снегом. Его кожа пошла пятнами от холода, а нос покраснел. Он не выглядит счастливым, когда топает ботинками по дверному коврику с рисунком оленя.

– На улице сильный снег. За последний час выпало уже четыре или пять дюймов.

Миссис Бейли появляется из прихожей, застегивая сережку. У нее сегодня распущенные волосы, завитые, как у Джун.

– Все так плохо, да?

– Ага. Вот знал же, что надо было перейти на полный привод до наступления зимы.

– Просто с деньгами было туго, Эндрю. С возросшей ипотекой после переезда… – Она поглядывает в мою сторону, прочищая горло. – В общем, сам знаешь.

– Ага… – Он проводит рукой в перчатке по лицу, затем снимает покрытую снегом шапку. – Думаю, сегодня небезопасно садиться за руль. Может, нам стоит остаться дома.

У меня перехватило дыхание.

– Но сегодня же канун Рождества, – восклицаю я. – А как же праздничный ужин?

Мы должны были сегодня отмечать праздник все вместе у тети Келли. Я не видел ее с шестого дня рождения Джун. Она завела новую кошку: так она сообщила мне в письме. Это еще совсем маленький котенок, и он гораздо милее, чем та другая кошка.

Тео проносится по коридору и присоединяется к нам в гостиной, услышав новости.

– Он прав, Брант. Я выглянул в окно, машину уже снова замело снегом, хотя папа только что ее почистил, – говорит Тео. Он стягивает с себя свитер со снеговиком и остается в простой белой футболке; уверен, он просто пытается избавиться от очередного нового свитера, связанного бабушкой. – Это небезопасно.

– Я хочу увидеть котенка, – добавляет Джун, выпячивая нижнюю губу.

– Мы не можем, Пич, – говорит ей Тео. – Что, если мы попадем в аварию и ты снова пострадаешь?

В его тоне сквозит серьезность, и в комнате повисает тишина. В голове проносится образ Джун, неподвижно лежащей на траве, и я стискиваю зубы. С тех пор, как это произошло, Тео очень сильно опекает Джун – мы оба.

Джун не особенно впечатлилась его опасениями. Она скрещивает руки на груди и хмурится.

– А как же мое красивое платье? А как же мамины сережки и милый свитер Тео, связанный бабушкой?

Тео раздраженно хмыкает.

– Мы должны ехать! – настаивает она, поднимаясь с дивана и подбегая к отцу. Мистер Бейли устало вздыхает, поочередно стягивая перчатки с рук. – Пожалуйста, папочка! Мы все уже нарядились, и тетя Келли собиралась приготовить мою любимую ветчину.

Он качает головой, похлопывая ее по плечу.

– Я знаю, ты так этого ждала, Джун, но безопасность превыше всего. Наша машина не проедет в такую пургу. Может быть, мы просто что-нибудь закажем?

– Нет. Мне не нравится.

Миссис Бейли расстегивает серьги:

– Мы можем заказать пиццу.

– Да! – Тео соглашается.

– Мы не можем есть пиццу в канун Рождества! – Джун топает ножками, демонстрируя раздражение. Она вот-вот расплачется. – Пицца – это когда папа весь день смотрит спорт. В канун Рождества должен быть праздничный стол.

В голове возникает идея, поэтому я прочищаю горло, поворачиваюсь лицом к Бейли.

– Может быть, я могу помочь, – пожимаю плечами, засовывая руки в карманы. – Я могу приготовить рождественский ужин.

Я не эксперт в кулинарии и еще довольно мал, но я смотрю много кулинарных шоу. Я даже иногда помогаю миссис Бейли на кухне, делаю пометки и записываю рецепты в кулинарную записную книжку. На прошлой неделе на завтрак я приготовил голландский соус для яичницы, что очень впечатлило миссис Бейли – она сказала, что она тоже не умеет делать хороший голландский соус.

Я хочу научиться большему.

Я хочу приготовить рождественский ужин, чтобы у Джун был настоящий праздничный стол.

Раздумья по поводу моего намерения повисли в воздухе, несмотря на то что Джун запрыгала от радости, довольная моим предложением. Тео опускается на колени возле рождественской елки, трогает множество разноцветных подарков, сверкающих под гирляндой.

– Мне нравится эта идея. Брант и правда хорошо готовит.

– Ну… хорошо, – соглашается миссис Бейли. Она расслабляется, одаривая меня теплой улыбкой. – Я не уверена, что у нас большой выбор, но думаю, что мы сможем приготовить несколько блюд. Я помогу тебе все организовать, Брант.

Меня охватывает волнение. В последний раз я помогал готовить рождественский ужин за год до смерти моих родителей. Мне было всего пять лет, поэтому я мало что мог сделать, но у меня осталось яркое воспоминание, как я стоял перед плитой на маленьком деревянном табурете, помогая маме помешивать картофельное пюре в кастрюле. Я помню, что в тот вечер она была на взводе, беспокоилась о том, вкусным ли получится пюре. Это было любимое блюдо моего отца. Он любил, чтобы было побольше сливочного масла, не слишком много чеснока и чтобы не пропустили ни кусочка кожуры. Я долго и тщательно чистил картошку, убирал даже самые маленькие кусочки кожуры, и… пока мама не видела, я добавил побольше масла, щепотку перца и соли.

Моему отцу понравилось.

Мама была на седьмом небе от счастья.

Улыбаясь, я с готовностью несусь на кухню, готовый исследовать кладовую и холодильник на предмет продуктов для готовки.

Если есть шанс, что я смогу спасти вечер, я им воспользуюсь.

Я хочу видеть Джун такой же счастливой, какой была моя мама в то последнее Рождество.

* * *

Домашняя лазанья, картофельный салат, клюквенный соус, пивной хлеб, макароны c сыром и сдобные булочки с корицей – такой ужин я приготовил из тех ингредиентов, что оказались под рукой. Я знаю, что он не идеален, но это был настоящий праздник, и Бейли были поражены моими творениями. Миссис Бейли помогала мне вынимать блюда из духовки и в некоторых других моментах, но в целом еда была полностью приготовлена мной.

Джун была так счастлива.

Я не знаю, видел ли я ее когда-нибудь такой счастливой.

Она попробовала всего понемногу, широко улыбаясь, а потом сказала мне, что я лучший повар на свете. По правде говоря, видеть ее радость было для меня лучшим подарком на Рождество, о котором я когда-либо мог просить.

Рождество не было испорчено. Я спас праздник.

Теперь мы все сидим вокруг