Влюбленные негодяи - Кэти Такер

Он молча смотрел на нее и очень нежно протянул ей руку. После минутного колебания Саванна взяла ее. Его пожатие было теплым и успокаивающим. Он поднял ее на ноги и прижал к себе так, что ее голова лежала теперь у него на плече. Он медленно гладил ее спину.

- Он ушел от тебя из-за чего-то, что произошло в постели? - недоверчиво спросил Брендон.

- Или не произошло, - она обняла его за талию. Снова у нее из глаз потекли слезы, которые она сдерживала уже почти год. Она прижалась к Брендону, впитывая его силу и сочувствие. Не глядя на него говорить было легче. - Когда мы поженились, у обоих не было особого опыта. Я умела только то, чему меня научил он, а он учил меня не многому. Позже, когда стало очевидно, что он не вполне удовлетворен моим умением, я почитала кое-какие книги, - она почувствовала, что заливается краской, но решительно продолжала. - Но это только больше оттолкнуло его. Он называл меня сексуальной неудачницей, неумехой. Он говорил, что будь я хоть наполовину такой женщиной, какой себя воображаю, я смогла бы удовлетворить его без особых усилий, что тогда бы умение пришло само, и мне ничему бы не пришлось учиться, - у нее перехватило дыхание и закончила она уже сдавленным шепотом. - Я старалась. Честное слово. Но я ничем не могла ему угодить. И через какое-то время мне показалось, что уже не стоит и пытаться.

Брендон схватил ее за плечи и вгляделся в ее лицо. Она попыталась избежать его взгляда. Потом, набравшись мужества, встретилась с ним глазами.

- Полагаю, что твой бывший муж получил-таки удовлетворение от этого опыта, - сердито заявил Брендон.

Она покраснела.

- Да.

- И оставил тебя неудовлетворенной?

Она отвела глаза, радуясь темноте.

- Брендон, прошу тебя…

- Сегодня у меня в офисе, когда я попросил тебя быть нападающей стороной, мое требование было тебе неприятно? - он говорил резко, с каким-то непонятным напряжением.

И она снова почувствовала, что заливается краской. Почему бы не признать? Какая теперь разница?

- Мне понравилось, - прошептала она. В горле у нее так пересохло, что ей казалось, что она говорит сквозь комок ваты.

- Прекрасно, - он вздохнул, словно освобождаясь от тяжкого груза. - И мне понравилось. Прости меня за то, что произошло сейчас. Мне не следовало сразу так много требовать. Ты произвела на меня необычное впечатление. И, кстати, Саванна, твой бывший муж был самонадеянным и неуклюжим идиотом. Потому что ты чертовски сексуальна и умела.

От его похвалы она вся засветилась.

Они молча приехали домой. Саванна чувствовала себя изможденной после столь открытого объяснения с Брендоном, который теперь казался странно рассеянным. Он настоял на том, чтобы проводить ее до флигеля.

Она нашла ключи и открыла дом. Встав в дверях, она сказала:

- Спокойной ночи, Брендон.

Он улыбнулся.

- А ты не поцелуешь меня на прощание?

- Ты уже получил свой поцелуй.

- И даже больше, - поддразнил он. - А как насчет завтрака завтра утром? Мы можем встретиться перед тем, как ты поедешь в офис?

Она покачала головой. Ей хотелось снова увидеться с ним, но только после того, как она разрешит недоразумение с дедом.

- Я не могу. Мне нужно поговорить с Эмерсоном. Не беспокойся, - она засмеялась, увидев беспокойство в глазах Брендона. - Ты сорвешься с крючка прежде, чем осознаешь это.

- Следует ли понимать это так, что ты решила признаться, несмотря на мой совет? - он нахмурился.

Она не обратила внимания на его негодование.

- Это было ребячеством. Теперь я понимаю это, - она вздохнула, думая, что представляла себе сцену в гостиной совсем иначе: Эмерсон признает, что был не прав, настаивая на ее замужестве, соглашается отдать ей президентский пост безо всяких дополнительных условий. - Я собираюсь начать все сначала. Я признаюсь, что это была целиком моя выдумка. Дедушка должен понять и посочувствовать моим ошибкам. - Она подумала о сожалениях Эмерсона по поводу его собственного разрушенного брака и своей неспособности помириться с бабушкой и пренебречь требованиями семейной фирмы. - Амбиции, это та черта, которой страдаем мы все.

Она повернулась к двери, но Брендон схватил ее за руку.

- И все-таки я хочу приехать к тебе на завтрак, - мягко настаивал он. - Я помогу тебе объясниться с Эмерсоном.

Она снова покачала головой. Брендон был опасно привлекателен, а она не хотела снова испытывать судьбу. Но он обхватил ее своими сильными руками.

- Увидимся утром, - повторил он, целуя ее лоб.

- Это подозрительно похоже на приказ, - возразила она, горячась. Неужели он не может принять отрицательный ответ?

- Если тебя интересуют мои кулинарные пристрастия, - продолжал он, хитро подмигивая, - то я люблю, чтобы бекон был поджаристым, яичница сияла как солнышко, а кофе был горячим как пекло и вдвое крепче. Ты должна мне приглашение, дорогая, и на рассвете я явлюсь собирать долги.

Но требование Брендона слишком ясно напомнило Саванне частые раздраженные требования ее бывшего мужа. Ее желание развеялось от холодного дыхания этих неприятных воспоминаний. Она поклялась себе никогда больше не повторять старую ошибку и не пытаться приспособиться к чужим представлениям о том, какой должна быть жена, подруга или деловой партнер.

- Мистер Слоан, я, должно быть, действительно еще должна вам, как обещала, небольшую любезность, если вы не считаете, что я уже расплатилась. Но я совершенно не собираюсь превращаться в чрезмерно внимательную южную красотку, готовую на все, лишь бы угодить мужчине.

Ей нужно получить пост президента компании. А сейчас главной силой, стоявшей у нее на пути, помимо старомодных убеждений деда, был Брендон.

- Вот уж конечно, - дразнил он ее, пародируя гортанный южный говорок. - Но я могу быть и очень настойчивым, если сочту нужным.

- Заходи завтракать, Брендон, - сказала она нежно, - и получишь то, чего хочешь - чашку кипящего кофе, - она хлопнула дверью. И услышала, как с другой стороны двери Брендон по-мужски рассмеялся и ушел, насвистывая.

ГЛАВА седьмая

Саванне снилось, что с моря налетел ураган и обрушился на крышу маленького двухэтажного флигеля. Шум дождя и ветра все нарастал и дошел до такого грохота, что она в конце концов была вынуждена сбросить остатки беспокойного сна и спрятать голову под подушкой. И тут она осознала, что кто-то стучится в дверь.

- Сейчас, - проворчала она, убирая со лба тонкие пряди. Она устало села на кровати и посмотрела на пробивавшийся под занавесками свет. Было уже утро. Будильник показывал, что уже почти шесть. Если бы ее не побеспокоили, она бы могла позволить себе поспать еще часок.