Рыцарь в Старшей школе. Том 4 - Дмитрий Ш.

входивших в состав очень малочисленного, достаточно закрытого, но намного более почитаемого и особенного древнего ордена Чертополоха. Аналога монархического ордена Золотого льва. Однако, если Золотой лев служил только королю Англии и пополнялся им самим, то орден Чертополоха – это личная гвардия и ближняя свита Стюартов. Однако серьёзно урезанная в численности и ограниченная в кое-каких правах Эдвардсами, опасающимися, что их шотландские родственники с помощью своего рыцарского ордена создадут по-настоящему мощную, независимую ни от кого другого, многочисленную армию. Что подтолкнёт Стюартов к опасным мыслям о переделе власти. Позволив им вести более активную и даже агрессивную внешнюю политику за пределами Шотландии. Позволяя им у себя дома, в широком смысле этого слова, делать, что они захотят, в пределах разумного, взамен Эдвардсы требовали не увлекаться внешней политикой. По этой же причине, чтобы не провоцировать и не подталкивать шотландцев к противостоянию с центральной властью, Ричард III практически не вмешивался в дела герцога Стюарта. В обмен на его лояльность.

Если углубляться в политику, то аристократия Британской империи делилась на два типа. Земельная и имперская. Имперская, это дворяне на государственной службе. Те, кто управляли страной. По этой причине они сильно зависели от королевской воли. От ситуации в мире. В их ведомствах. От множества других факторов. Могли в одночасье как обрести невиданное могущество, так и потерять всё. Земельная же аристократия, это та, что правила конкретными областями или землями. Получив их по праву рождения, а не заслужив за верную службу. Почти ни от кого не завися в политическом плане, тем не менее они вынуждены были договариваться с имперскими чиновниками, чтобы не пострадать в экономическом. Ведь государственные законы превалировали над местными.

Герцог Стюарт представлял старую земельную аристократию Шотландии. Если взять других, знакомых мне герцогов, то герцоги Кембриджский и Бедфорд, в отличие от него, относились к имперской аристократии.

Поблагодарив собравшихся за внимание ко мне, я пообещал подумать над их словами, не желая расстраивать уважаемых людей отказом прямо сейчас. Почувствовав, что эта тема себя исчерпала и гостю нужно время, чтобы всё хорошенько обдумать, шотландцы перешли к следующему вопросу, передав слово хозяину замка. Как лицу, наиболее в нём заинтересованному. Речь пошла о моих прогнозах относительно будущего Лесли Стюарта. Его Светлость поинтересовался, правда ли, что у его младшего сына какой-то врождённый дефект, который я могу устранить? И действительно ли Лесли после этого сможет стать сильным рыцарем в течение ближайших лет?

Насколько смог, объяснил то, что я обнаружил и с чем могу помочь. Заверив герцога Эдинбургского, что я тогда был абсолютно серьёзен в своих словах. Ничего не приукрашивал и не выдумывал. Парню ничего не грозит. Готов поручиться за то своей головой. Пусть мне снесут её вон тем старинным, двуручным мечом, висящим на стене, если окажется, что я солгал. К такому необычному предложению шотландцы отнеслись весьма положительно. Сразу став смотреть на меня с большим доверием и уважением. По-моему, они и в самом деле приняли это предложение за руководство к действию. Такими словами в их кругу впустую не разбрасывались. Благодаря чему, у крепких, солидных мужчин в клетчатых юбках и беретах сразу отпала большая часть вопросов ко мне и сомнений.

Будучи людьми действия, шотландцы сразу же принялись интересоваться, что мне нужно для проведения операции и сколько они будут за неё должны? Решив не откладывать на переменчивое будущее то, что могут получить уже сейчас. Причём, потом ведь всё может обернуться не обязательно лучшей своей стороной. Мало ли какие «добрые» люди постараются не допустить, чтобы мои добрые намерения осуществились.

Чтобы узнать ответ на оба их вопроса, позвонил госпоже Чамар. Объяснив в чём дело, услышал несколько не те ответы, на которые рассчитывал.

– Эрик, ты идиот! Это даже не оскорбление, а констатация факта. Вы где там, храбрые шотландские парни, – по-моему, это была не похвала, – собираетесь поджаривать чьи-то мозги? Прямо в замке? У камина? Может, ещё и под бутылочку виски? И случайно, не на вертеле? Тащи задницу пациента в больницу! – вдруг резко сменила тон, повысив голос. – Я смотрю ты там не мелочился. Стюартов тебе подавай. Не меньше. От скромности не помрёшь?

– Нет. Скорее от тяжеленного, двуручного меча. Мне это гарантировали. Да и нет там ничего сложного. Для меня, – уточнил. – За час управлюсь.

– Радуйся, что сейчас находишься дальше, чем я могу дотянуться. А нужные лекарства у тебя под рукой уже есть? А оборудование? Про послеоперационную реабилитацию слышал? Про осложнения, вызванные не столько самой операцией, сколько ответной реакцией организма на вмешательство в его работу? Своё дело ты-то сделаешь, а кто будет завершать лечение пациента? Убедится, что нет последствий. Пропишет парню правильные витамины для скорейшего восстановления. Подстрахует, если у него вдруг скакнёт внутричерепное давление. Или сахар в крови. Или он подхватит какую-нибудь инфекцию, когда иммунитет начнёт сходить с ума. Да мало ли что ещё может случиться? После операции, которую ты проконтролируешь и умоешь руки. Вы же не клизму ему собираетесь ставить и не от простуды лечить. Так что дуйте в больницу. Оракула я тебе сама привезу. Без него вообще не суй свои кривые руки куда не положено, – приказала рассердившаяся начальница.

Однако, что-то я не услышал того, чтобы госпожа Чамар отговаривала меня от этой безумной затеи, а значит, мы будем жарить мозги!

Его Светлость с доводами моей начальницы согласился, но сделал всё по-своему. Отправлять Лесли в Англию он не захотел, как и везти его в больницу Эдинбурга. По каким-то своим соображениям. Вероятно, опасался утечки информации и проблем с операцией. Не хотел разрываться между домом, работой и сыном. Да и зачем ему куда-то ехать? Вместо этого герцог сделал несколько звонков. Этим же вечером, прямо в замок, вертолётами перебросили медицинскую бригаду, нужное оборудование, аж двух профессоров, медсестру-сиделку и немного позже, к моему большому удивлению, госпожу Чамар. Сначала доставив её из Лондона в Эдинбург на частном самолёте, а оттуда, прямо с трапа пересадили в вертолёт. Выдернув из дома чуть ли не в одних пушистых тапочках и банном халате, но с кейсом, который она крепко прижимала двумя руками к груди, словно опасаясь, будто в любую секунду его могут отнять. Отчего настроение у начальницы достигло такого уровня доброжелательности, что меня чуть по голове своей тяжёлой ношей не огрела, яростно ругая за излишнюю поспешность. Обиженно заявив, что мог бы позволить ей хотя бы чашку кофе выпить и волосы высушить,