Рейтинговые книги
Читем онлайн Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 89

В основанном Антонием Киево-Печерском монастыре в начале XII в. была создана Повесть временных лет — свод летописей с древности до 1110 г., ставший основой почти всех последующих сводов. Составитель Повести временных лет (до последнего времени полагали, что это был монах Нестор, написавший житие Феодосия Печерского) дополнил Начальную летопись сведениями о разных народах из славянского перевода византийской Хроники Георгия Амартола, указав место славян и русских среди потомков Ноя и описав византийский поход князей Аскольда и Дира. Славянский источник дал ему основание изложить библейские события от Сотворения мира, а перевод жития Василия Нового — сведения о походе на Царьград князя Игоря. В рассказе об одолевшем Византию Олеге Вещем монах-летописец припомнил даже предсказавшего его смерть языческого волхва.

Повесть временных лет прославила князей, совершавших лихие набеги на христианскую империю, скорбя о поражениях язычников и превознося правоту сражавшего "греков" Святослава не меньше, чем хитроумие его крещёной матери Ольги, поставившей на место заносчивого императора. Святослав, воитель за ещё языческую Русь, был с любовью описан как воплощение воинской славы: "Не посрамим земли Русские, но ляжем костьми, мертвые бо срама не имам!" — восклицает он, сражаясь хоть и в бесполезном для Руси походе, но исключительно с внешними врагами. Составитель Повести с гордостью привел заключённые в результате походов Олега и Игоря договоры Руси с Византией, изложил жития построившей единое Древнерусское государство княгини Ольги и успешно воевавшего с греками князя Владимира, только что канонизированных русским духовенством.

Взгляд на историю с позиции единого государства, разодранного князьями на части лишь через столетие после смерти святой равноапостольной княгини Ольги, породил резкое осуждение князей, вступавших в союз с иноземцами в раздиравших Русь усобицах. Уже Повесть временных лет, доработанная игуменом Киевского Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 г., с огромной убедительностью (фактами страшных разорений при усобицах и блистательных побед при единстве) мотивировала призыв к князьям жить между собой в мире и вместе защищать страну от врагов так, как будто она не разделена на множество самостоятельных, даже враждебных княжеств.

Осуждение княжеской идеи, что "это моё, и это тоже моё", утверждение единства Руси во враждебном мире, странно звучало в условиях её реального разделения в феодальной Европе, когда русские князья часто ощущали себя "братьями" между собой не более, чем с половецкими ханами, польскими герцогами и венгерскими королями. Призыв лучше погибнуть, как святые Борис и Глеб, чем сразиться за власть с соперниками, выглядел и вовсе утопично.

Тем не менее, летописцы, при усилении раздробленности Руси занимавшие всё более частные политические позиции в описании современных событий, упорно хранили общее ядро русской истории, переписывая в начале своих текстов Повесть временных лет и продолжавшие ее своды. "Зачем губим Русскую землю?" — звучат вопрос в Лаврентьевской летописи (рукопись 1377 г.), включившей после Повести временных лет Владимиро-Суздальское летописание XII–XIII вв. Звучал он и в Ипатьевской летописи (XV в.), где Повесть продолжили летописи Киевская (XII в.) и Галицко-Волынская (XIII в.).

Замечательной особенностью последней, столетиями дополнявшейся лихими галицкими воинами и гражданами, было огромное внимание к людям, их характерам и драмам. Здесь мы видим любовь, которая может заставить князя бросить престат. Здесь помещён рассказ о половецком певце, воскликнувшем, получив с родины траву "евшан": "Лучше на своей земле костьми лечь, нежели на чужой славным быть!" Реальную жизнь людей на Руси раскрывали и другие летописи и вошедшие в историю литературные памятники.

Крупнейшим летописным центром был Великий Новгород, прославленный пятью Новгородскими, двумя Софийскими, Карамзинской и другими летописями, включающими в себя на самом деле огромные своды. В издревле вольном городе летописи писали при дворе архиепископа и в Юрьевом монастыре; в церкви Святого Якова на Добрыниной улице трудились летописцы священник Герман Воята и пономарь Тимофей (он написал также "Лобковский пролог" — сборник сказаний и житий).

Полагают, что древнейшую новгородскую летопись заказал посадник Остромир, для которого было написано и знаменитое красотой Остромирово Евангелие. Лаконичное по форме и чрезвычайно детальное по политико-экономическому содержанию новгородское летописание, хотя и учитывало другие русские летописи, до самого XVII в. велось особняком, с позиции граждан, считавших свой город самым древним и славным "отцом" Руси, а на знаменах писавших: "Кто на Бога и Великий Новгород"!

Основными заказчиками летописей в Чернигове, Ростове, Переяславе Южном и Переяславле-Залесском, Смоленске и Новгороде-Северском были князья и воеводы. Писали их монахи и священнослужители, нарочитые мужи, иногда сами бояре, не чуждые литературного вкуса.

В дружинной среде было создано "Слово о полку Игореве" — одна из величайших героических поэм рыцарских времен. "Поучение" сыновьям Владимира Мономаха раскрывало взгляд на мир с престола княжеского, а "Слово" и "Моление" Даниила Заточника — с позиции человека служилого, который из ссылки объяснял князю: "храброго быстро добудешь, а умный дорог!" Ряд историков полагает, что опустившийся дружинник Даниил творил именно при дворе Ярослава, где росли княжичи Фёдор и Александр, веселя всех своим вечным недовольством: "Кому Переяславль — а мне Гореславль".

Нищий, но честолюбивый Даниил хотел быть в чести именно у князя, понося его бояр: "Конь тучный как враг храпит на господина своего, так и боярин богатый и сильный умышляет на князя зло". Лучше мне, обращался к князю Заточник, "ногу свою видеть в лапте в доме твоём, нежели в сафьянном сапоге в боярском доме". Упоминал Даниил и о бытовых условиях, в которых рос княжич Александр: "Когда веселишься многими яствами, обо мне вспомни, сухой хлеб едящем; или пьёшь сладкое питие (тогда любили подавать на стол простой и хмельной медовый напиток или сладкое заморское вино. — Авт.), а меня вспомни, теплую воду пьющего от места незаветренного; когда лежишь на мягкой постели под собольими одеялами, меня вспомни, под одним платком лежащего и зимой умирающего".

Судя по сетованиям Даниила, на Руси XIII в., как и в Западной Европе, романтика воинских подвигов, проповедуемая в вошедших в моду романах (один из которых, о византийском пограничном воине Дигенисе Акрите, был особенно популярен в среде князя Александра), в реальной жизни была не в чести. Куда важнее было богатство. Чтобы выйти из нищеты, насмешливо пишет Заточник, ему остаётся разве что жениться на злой и безобразной, но богатой женщине.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 89
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов бесплатно.
Похожие на Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов книги

Оставить комментарий