Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

семейство Брэдбери выехало по направлению к Нью-Мексико. В Галлапе у «бьюика» лопнула шина, и Лео пришлось остановить хромающий автомобиль на обочине. Под нещадно палящим солнцем пустыни он извлек из багажника домкрат, монтировку, ремкомплект и приступил к работе. Рэй, Скип и Эстер оставались в машине. На крылечке дома через дорогу сидела мексиканка и наблюдала, как Лео, все больше раздражаясь, возится с колесом. Менять шины в те времена было непросто: требовалось снять монтировкой обод колеса и извлечь камеру, чтобы поставить заплатку. «Ничего не получалось, в какой-то момент папа вскочил, заорал: «Да катись оно все к чертям!» – и швырнул инструменты в заросли сорняков. Нам, естественно, пришлось ползать их собирать», – вспоминал Рэй.

Мальчики выбрались из машины и принялись разыскивать выброшенные отцом инструменты. Женщина, наблюдавшая за этой сценой, пригласила Эстер с детьми на свое тенистое крыльцо и дала напиться лимонада. Что до колеса, то, как со смехом вспоминал Рэй, отец отчаялся починить шину, и Скип укатил ее в город, где на заправочной станции ее отремонтировали за один доллар.

Проведя девять дней на трассе 66, семейство Брэдбери наконец въехало в Тусон, штат Аризона. У Лео был старый друг, который, по воспоминаниям Рэя, страдал туберкулезом и переехал из Уокигана в Аризону, чтобы жить в теплом климате. За домом этого друга на Стоун-авеню находилось небольшое, скромно меблированное бунгало, состоящее из одной комнаты и ванной. Оно-то и стало новым домом семейства Брэдбери. Родители спали на кровати, а Рэй с братом – на раскладном диване, как в Уокигане.

Учебный год уже начался, поэтому мальчиков спешно записали в среднюю школу Amphitheater, Рэя – в седьмой класс, Скипа – в одиннадцатый. Школа находилась в миле от дома. «Было здорово: я шел через заросли кактусов и видел по дороге змей, ядозубов и рогатых жаб, – вспоминал Рэй. – Мне нравилось». Он подружился с одноклассником, Джоном Хаффом, который вскоре стал его лучшим другом. Обоим было по двенадцать лет, оба примерно одного роста, только Рэй немного приземистее, а Джон – спортивнее (он играл в бейсбол); аризонское солнце выбелило светлые волосы Рэя, а Джон был темноволосым. На переменах друзья сидели в тени деревьев, перекусывали и обсуждали комиксы о Тарзане. Рэй часто проводил выходные в гостях у Хаффов, которые держали целый зверинец – коз, собак и котов. В Джоне Рэй впервые после тети Невы встретил полное понимание. «Мы оба хотели быть фокусниками, – вспоминал Джон Хафф. – Рэй приходил ко мне в гости по выходным, и мы пытались показывать фокусы – не особо успешно. Потом решили снимать кино – тогда были очень популярны вестерны, и мы рисовали их на длинных полосках бумаги, изображавшей кинопленку».

Если Рэй нашел на новом месте задушевную дружбу, то его отец преуспел в поисках работы куда меньше. Он пробовал устроиться на железную дорогу, однако вакансий не нашлось. Рэй не догадывался о денежных трудностях семьи, поскольку Лео никогда об этом не говорил. Семье Джона Хаффа тоже приходилось нелегко: бизнес отца по перетяжке автомобильных салонов приносил мало денег. «Шла Депрессия, – объяснял Джон Хафф. – Мы жили небогато, перебивались понемногу».

Доступным развлечением в те годы было радио. Рэй скоро обнаружил, что местная радиостанция KGAR транслирует по вечерам передачу «Волшебник Чанду», и сделался ее преданным поклонником. Еще он развлекался сочинением историй и уже решил, что будет не только величайшим в мире фокусником, но и писателем. А еще можно было стать актером. Однажды школьный учитель музыки пригласил Рэя на прослушивание для оперетты «Рождество в деревянных башмачках»; тот сначала отказался, поскольку не хотел петь, однако учитель уговорил. На следующий день один из одноклассников окликнул Рэя: «Ханс!» – по имени главного героя пьесы, и Рэй понял, что получил роль. Игра на сцене перед аудиторией захватила и увлекла его: «Я купался в любви и внимании».

Тем не менее сочинять Рэй не перестал и прожужжал всем уши о том, что станет писателем. Наслушавшись этих разговоров, на Рождество 1932 года, несмотря на скудость сбережений, родители сделали сыну замечательный сюрприз – игрушечную пишущую машинку. Первым делом он решил написать продолжение марсианских рассказов Эдгара Райса Берроуза. Хотя набирать текст на игрушечной машинке было трудно и долго, Рэй, исполненный решимости, печатал буквально каждый день. Закончив продолжение Берроуза, он взялся за сочинение оригинальных сценариев для «Бака Роджерса». Хотя многие считают, что на воображение Рэя Брэдбери больше всего повлияли Иллинойс и Уокиган, творить он начал именно в аризонском Тусоне. Рэй без устали стучал по клавишам своей маленькой пишущей машинки, набирая рассказы и письма кузине Вивиан и тете Неве в Уокиган.

В 1933 году Лео Брэдбери нашел более просторный дом в центре Тусона по адресу: Саут-Форт-стрит, 417. В доме было несколько постояльцев, и семейство Брэдбери заняло заднюю его часть. У Лео и Эстер появилась собственная спальня (по воспоминаниям Рэя, опять без двери), а дети спали на застекленной веранде – вновь на раскладном диване. В соседнем доме жили два брата, близнецы Остин и Джостин, с которыми Рэй тут же подружился. В 2002 году он написал рассказ «Остин и Джостин» (Austin and Jaustin), до сих пор не опубликованный[8], в котором один мальчик верит, что будет жить вечно, а другой точно знает, что умрет молодым.

По соседству от нового жилья Брэдбери располагалась свалка металлолома, приводившая Рэя в восторг; позже она послужит местом действия для рассказа «Ракета» (The Rocket), в котором Фиорелло Бодони строит ненастоящую ракету из мусора, чтобы понарошку свозить детей на Марс. В шести кварталах от дома находилось кладбище списанных ржавых локомотивов, и Рэй со Скипом частенько наведывались туда в поисках приключений.

Пока Рэй осваивал удивительные новые территории и гостил по выходным у Джона Хаффа на другом конце города, Лео Брэдбери, так и не найдя работы, торговал самодельными суповыми кубиками чили. Тем временем Рэй обнаружил, что радиостанция, транслирующая «Волшебника Чанду», находится всего в паре кварталов от дома, и объявил одноклассникам, что будет там работать. Заявление довольно странное и дерзкое для двенадцатилетнего мальчишки, тем не менее оно сбылось, и эту привычку – говорить вслух о своих мечтах, чтобы наверняка получить желаемое, – Рэй сохранил на всю жизнь.

В начале 1933 года Рэй Брэдбери стал регулярно посещать студию KGAR и, не стесняясь, предлагать свои услуги – вытряхнуть пепельницы, купить колы, вынести мусор. Инженеров и продюсеров радиостанции впечатлило упорством мальчика. Рэй никогда не тушевался. Каждый вечер он приходил на станцию, чтобы выполнять мелкие поручения, а в свободное