Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Нарцисс, – терпеливо произнес Гэллегер, – я пытаюсь сосредоточиться. Ты не мог бы заткнуться?

– Мое имя не Нарцисс, – ответил робот. – Меня зовут Джо.

– Значит, отныне у тебя другое имя. Давай-ка вспомним… Я проверял "Любые Задания". Что это был за номер?

– RED 4-1400-М.

Гэллегер сел к видеофону. Секретарша, с которой он связался, рада была бы помочь ему, но не могла сообщить ничего важного.

"Любые Задания" была акционерной компанией со связями по всему миру. Когда какой-нибудь клиент что-то ей заказывал, она через других своих клиентов связывалась с подходящей фирмой и заключала контракт. Суть заключалась в том, что "Любые Задания" финансировала эти операции и получала комиссионные. Это было довольно сложно, и Гэллегер ничего не понял.

– Скажите, в вашей картотеке есть моя фамилия?.. А можете вы сказать, кто такой Дж.У.?

– Дж.У.? Простите, но мне нужна полная фамилия…

– Мне она неизвестна. А дело важное.

Гэллегер долго упрашивал и наконец уговорил секретаршу. Единственным работником "Любых Заданий", имеющим инициалы Дж.У., оказался некий Джексон Уордел, пребывающий сейчас на Каллисто.

– И давно он там?

– Он там родился, – ответила секретарша, – и никогда не бывал на Земле. Я уверена: мистер Уордел не может быть человеком, которого вы ищите.

Гэллегер согласился с нею. Спрашивать о Толстячке было бесполезно, и он с легким вздохом выключил видеофон. И что теперь?

Зазвонил видеофон, и на экране появился толстощекий лысеющий человечек, он морщил лоб от напряжения. При виде конструктора он облегченно рассмеялся.

– Наконец-то, мистер Гэллегер, – сказал он. – Я уже час пытаюсь с вами связаться. Наверное, линия не в порядке. Боже мой, я думал, вы сами свяжетесь со мной!

Сердце Гэллегера радостно стукнуло. Толстячок… ну конечно!

Наконец-то колесо фортуны завертелось. Толстячок – восемьсот кредитов. Аванс. Но за что? За машину? Может, он сделал машину для Толстячка? Гэллегер молил судьбу, чтобы Толстячку требовалась машина, которая пожирает землю и поет "Больницу Святого Джекоба".

Изображение на экране затуманилось и замерцало.

– Что-то неладно на линии, – торопливо произнес Толстячок. – Мистер Гэллегер, вы нашли способ?

– Разумеется, – сказал Гэллегер. Если бы только он мог что-нибудь вытянуть из этого типа, хоть какое-то указание о сущности заказа…

– Чудесно! "Любые Задания" подгоняют меня. Я тянул, сколько мог, но ждать вечно они не будут. Кафф усиливает нажим, а я не могу обойти старый устав…

Экран погас.

В бессильной ярости Гэллегер едва не откусил себе язык. Он принялся быстро расхаживать по лаборатории. Толстячок позвонит еще раз, это несомненно. И тогда первым вопросом, который задаст ему Гэллегер, будет: "Кто вы такой?"

Время шло.

Гэллегер застонал и попытался сам связаться с Толстячком: попросил коммутатор проверить, с каким номером он говорил.

– Извините, сэр, но связь была не через коммутатор. Мы не можем установить, с кем вы говорили.

Десять минут спустя Гэллегер перестал ругаться, дернул шляпу с железной статуи собаки, некогда украшавшей газон, и направился к двери.

– Я ухожу, – бросил он Нарциссу. – Следи за этой машиной.

– Хороню, но только одним глазом, – согласился робот. Второй нужен мне для созерцания собственной красоты. Почему бы тебе не выяснить, кто такой Кафф?

– Кто?

– Кафф. Толстячок упомянул о нем. Сказал, что он усиливает нажим…

– Точно! О чем же он еще болтал? Что не может обойти старой заставы…

– Устава. То есть закона.

– Да знаю я, что такое устав! – рявкнул Гэллегер.- Не полный же я идиот… по крайней мере, пока. Ты говоришь, Кафф? Попробую воспользоваться информатором еще раз.

В списке оказалось шесть человек с этой фамилией. Учитывая пол, Гэллегер вычеркнул половину, затем исключил фирму "Кафф-Линкс Мэньюфэкчуринг Компани" и осталось двое: Макс и Фредерик. Соединившись с Фредериком, он увидел худого пучеглазого парнишку, явно не достигшего совершеннолетия. Гэллегер окинул его убийственным взглядом и разъединился, оставив остолбеневшего Фредерика гадать, кто же это звонил.

Оставался еще Макс Кафф. Вероятно, он и был искомой персоной. Гэллегер убедился в этом, когда камердинер Макса Каффа переключил разговор на городскую контору, где секретарша сообщила, что мистер Кафф проводит время в клубе "Аплифт".

– Вот как? А кто такой этот Кафф?

– Я вас не понимаю.

– Ну, чем он занимается?

– Мистер Кафф ничем не занимается, – ледяным тоном сообщила девушка. – Мистер Кафф – муниципальный советник.

Это было интересно. Гэллегер поискал шляпу, нашел ее у себя на голове и попрощался с роботом, который даже не потрудился ответить.

– Если Толстячок позвонит еще раз, – сказал конструктор, – спроси, как его зовут. Понял? И следи за этой машиной – вдруг она захочет преобразиться или что-нибудь в этом роде.

Позаботившись обо всем, Гэллегер вышел из дома. Дул холодный осенний ветер, обрывая сухие листья с деревьев. Пролетело несколько воздушных аэротакси, но Гэллегер остановил наземное, желая знать, как они поедут. У него было смутное предчувствие, что звонок Максу Каффу даст ему немного. С таким типом нужно держать ухо востро, особенно если он может "усиливать нажим"…

– Куда едем?

– Клуб "Аплифт". Знаете, где это?

– Нет, – ответил водитель, – но сейчас узнаю. – Он нажал клавишу информатора на приборной доске. – В городе, но довольно далеко.

– Вот и хорошо, – сказал Гэллегер и откинулся на сиденье, погрузившись в мрачные мысли.

Почему все клиенты были такими неуловимыми? Как правило призраки не пользовались его услугами, однако Толстячок оставался лицом без фамилии, просто лицом, совершенно не знакомым Гэллегеру. А кто такой Дж.У. вообще неизвестно. Только Делл Хоппер обрел реальную форму, и Гэллегер очень жалел об этом – повестка в суд лежала у него в кармане.

"Мне нужно выпить, – сказал сам себе Гэллегер. – Вот и все дела. Я давненько не был пьян. Во всяком случае, по моим меркам".

Через некоторое время такси остановилось у здания, которое когда-то было особняком из кирпича и стекла. Заброшенное, теперь оно выглядело довольно мрачно. Гэллегер вышел из машины, расплатился с водителем и подошел к дому. Небольшая вывеска извещала, что это и есть клуб "Аплифт". Поскольку звонка не было, Гэллегер просто открыл дверь и вошел.

И тут же ноздри его заходили ходуном, как у боевого коня, почуявшего запах пороха. Здесь пили. Ведомый инстинктом почтового голубя Гэллегер направился прямо к бару, расположенному у стены зала, наполненного стульями, столами и людьми. Какой-то человек с печальным лицом и в шляпе играл в углу на электрическом бильярде. Когда Гэллегер подошел, печальный мужчина посмотрел на него и преградил путь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});