Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

вопросы?

— Задавать-то можно, — сказал Томми, — только не особенно рассчитывай на вразумительные ответы со стороны Айвора.

— Сэр Филипп Старк, — начала Таппенс. — Какую роль во всем этом деле играет он? Он не похож на преступника, разве что это такие преступления… — Она прикусила язык, чтобы не проговориться насчет предположений миссис Копли, связанных с убийствами детей.

— Сэр Филипп Старк фигурирует в этом деле как весьма важный источник информации, — сказал Айвор Смит. — Он — крупнейший землевладелец не только в этих краях, но и в других частях Англии.

— В Камберленде?

Айвор Смит бросил на нее быстрый взгляд:

— Камберленд? Почему вы упомянули это графство? Что вам известно о Камберленде, миссис Томми?

— Ничего, — ответила Таппенс. — Просто пришло в голову, сама не знаю почему. — Она нахмурилась, словно пытаясь что-то припомнить. — И еще алая роза с белыми полосками возле дома — есть такой старинный сорт роз. — Она покачала головой. — Этот «Дом на канале» принадлежит сэру Филиппу Старку?

— Ему принадлежит земля. Почти вся земля в округе.

— Да, он говорил об этом вчера вечером.

— Благодаря ему мы многое узнали о том, кто арендует землю или сдает ее в аренду — из-за сложных юридических хитросплетений это обстоятельство было невероятно трудно выяснить.

— Агентства, в которые я заходила на Маркет-сквер… в них тоже что-то нечисто или мне только так показалось?

— Нет, не показалось. Мы как раз собираемся нанести туда визит сегодня утром. И задать им несколько не совсем приятных вопросов.

— Отлично, — кивнула Таппенс.

— Мы уже довольно хорошо продвинулись вперед. Разобрались с крупным ограблением почты в шестьдесят пятом году, с ограблениями в Олбери-Кросс и с этим делом, связанным с нападением на почтовый вагон Ирландского экспресса. Найдена какая-то часть награбленного. В этих домах устроены очень хитроумные тайники. В одном оборудована новая ванная, в другом — квартира с гостиничным обслуживанием, в которой комнаты стали чуть-чуть меньше и за счет этого образовались пустоты, ниши и прочие интересные вещи. О да, мы много чего выяснили.

— А люди? — спросила Таппенс. — Я хочу сказать, что известно о людях — не считая мистера Экклза, — которые задействованы во всех этих делах? Ведь не может быть, чтобы о них не было известно хоть что-нибудь.

— Ну конечно. Кое-кого удалось найти. Один — содержатель ночного клуба, того самого, что расположен у главного шоссе. Его фамилия Хэмиш, а называют его Весельчак Хэмиш. Скользкий как угорь. А еще женщина, по кличке Убийца Кейт, одна из довольно интересных преступниц — правда, это было достаточно давно. Красивая женщина, но с неустойчивой психикой. Они от нее избавились, потому что она стала представлять для них опасность. Это было чисто деловое предприятие, где преступники были заинтересованы только в деньгах, а отнюдь не в убийствах.

— Значит, «Дом на канале» служил одним из таких тайных убежищ?

— Одно время служил, тогда его называли «Ледимед». Вообще, у него было очень много названий.

— Наверное, для того, чтобы запутать, чтобы труднее было разобраться, — предположила Таппенс. — Интересно, не связано ли это с другим обстоятельством?

— С каким это?

— Да нет, просто это вызвало одну мысль у меня в голове, еще одна ниточка, за которую хотелось бы ухватиться. Беда в том, что я сама толком не понимаю, в чем дело, что меня беспокоит. Вот, например, картина. Боскоуэн написал картину, а потом кто-то пририсовал лодку, а на лодке — имя…

— «Тайгер Лили»?

— Нет, «Уотерлили». Его жена говорит, что на картине никакой лодки не было.

— А она знала бы?

— Полагаю, что да. Если ты замужем за художником, в особенности если ты и сама имеешь отношение к искусству, то, конечно же, заметишь разницу в стиле письма. Она даже внушает некоторый страх.

— Кто, миссис Боскоуэн?

— Да. Понимаете, в ней чувствуется сила. Неодолимая и сокрушающая.

— Возможно, вы правы.

— Она многое знает. Однако я не уверена, что она твердо знает, что ей это известно.

— Признаться, я не понял твою мысль, — со всей определенностью заявил Томми.

— Я хочу сказать, что иногда не столько знаешь, сколько чувствуешь.

— Ну, это скорее по твоей части, Таппенс.

— Говори что хочешь, только все концентрируется вокруг Сэттон-Чанселора, — продолжала Таппенс, очевидно следуя за ходом своих мыслей. — Вокруг «Дома на канале» или «Ледимед» — называй его как хочешь. И все связано с людьми, которые там живут или жили раньше. Мне кажется, что некоторые события относятся к далекому прошлому.

— Ты думаешь о том, что тебе наговорила миссис Копли.

— В целом я считаю, что миссис Копли привнесла много такого, из-за чего нам теперь трудно во всем разобраться. Она все смешала — и события, и даты.

— В провинции часто так случается, — заметил Томми.

— Я это знаю, недаром я росла в доме сельского священника. Там люди считают время по событиям, а не по датам. Они обычно не говорят: «Это случилось в тридцатом году» или «Это было в тридцать пятом», а говорят: «Это произошло через год после того, как сгорела старая мельница». Или «Это было в тот год, когда молния ударила в старый дуб и убила фермера Джеймса». Или: «Это было в год эпидемии полиомиелита». Поэтому совершенно естественно, что последовательность событий не сохраняется и разобраться в них очень трудно, — добавила она. — У нас только разрозненные факты. Впрочем, дело, наверное, в том, — сказала Таппенс с видом человека, который сделал неожиданное для себя открытие, — что я сама стала старая.

— Неправда, вы вечно молоды, — галантно возразил Айвор Смит.

— Не будьте идиотом, — раздраженно буркнула Таппенс. — Я старая, потому что сама запоминаю вещи именно таким образом — возвратилась к примитивному способу обращения со своей памятью.

Она прошла в свою комнату и вернулась, качая головой.

— Здесь нет Библии.

— Библии?

— Да. В старомодных отелях в тумбочке возле кровати всегда лежит Библия. Наверное, для того, чтобы вы могли спасти свою душу в любое время дня или ночи. Здесь, однако, Библии нет.

— А вам она нужна?

— Ну, в общем, пригодилась бы. Я получила должное воспитание и знала Библию достаточно хорошо, как и подобает дочери священника. Но теперь, конечно, кое-что подзабыла. В особенности если в церкви слышишь не то, что читалось в детстве. В церкви теперь читают новую версию — у нее, наверное, более правильный перевод, но звучит все это совсем иначе, совсем не похоже на то, к чему я привыкла. Пожалуй, пока вы будете разговаривать с агентами, я съезжу в Сэттон-Чанселор, — добавила она.

— Зачем это? Я тебе запрещаю, — сказал Томми.

— Глупости. Я не собираюсь ни за кем следить. Я просто пойду в