Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям

Из-за возникшего энтузиазма в отношении операции «Раундап» Черчилль начал разделять точку зрения Маршалла, но разошелся во мнениях с Аланом Бруком. Черчилль четко дал понять Бруку, что операция «Факел» должна стать трамплином, но трамплином куда? В Западную Францию? В Южную Францию? На Сардинию, Сицилию, в Италию или на Балканы? И Черчилль, и Брук видели возможности, открывающиеся перед ними на Сицилии и Сардинии для того, чтобы обеспечить господство в небе над Средиземным морем и большей частью Южной Европы, и в результате с помощью бомбежек они смогли бы заставить Муссолини выйти из войны. Кроме того, расчеты Брука всегда были направлены на получение непосредственной выгоды для союзников: переброска войск в Египет по Средиземному морю позволила бы сократить время, затрачиваемое на обходной путь, на несколько тысяч миль, а также получить существенную добавку к флоту в виде десятков кораблей. А операция «Юпитер», целью которой был захват Северной Норвегии, что в свою очередь способствовало бы безопасному проходу конвоев в Арктике и было бы выгодно Сталину, отходила в его расчетах на второй план. Относительно Сицилии и Сардинии Черчилль сказал Бруку: «Вы не должны думать, что сможете так легко отделаться, заполучив свои «сардины»… Нет, мы должны открыть Западный фронт». По мнению Брука, любые разговоры об открытии второго фронта на Европейском континенте были преждевременны. У Великобритании было достаточно солдат, но не хватало продовольствия и топлива для переброски их на континент, да и судов для высадки солдат на берег тоже не хватало. Америка еще не была готова к тому, чтобы взять на себя руководство военными действиями в воздухе, на море и уж точно не на территории Франции. Продвижение операции «Болеро» по наращиванию контингента США в Великобритании фактически замедлилось, но Черчилль, равно как и Рузвельт, которому напомнил об этом Черчилль, прекрасно понимал, что без «Болеро» не будет «Раундапа».

Стремясь осуществить нападение на всех фронтах, Черчилль проявлял две неизменные черты: нетерпеливость и гибкость перед лицом изменчивой фортуны. Его вера в оппортунистический подход к реализации стратегии – атаковать более слабого из двух противников, если более сильный не может вступить в бой, – не ослабла ни после провала в Греции в 1941 году, ни после провала Дарданелльской операции в 1915 году. Сегодня Италия была слаба и становилась слабее день ото дня. Если она утратит свои позиции в Африке, то будет обречена на поражение. Черчилль, что было характерно для него, последовательно сочетал в своем стратегическом мышлении политический и военный аспекты. Он разделял точку зрения Клаузевица, но все больше расходился во взглядах с американцами, которые придерживались других максим Клаузевица: избегать обходов с фланга и не мешкать с нападением на врага, если представляется удачная возможность и если — важная оговорка Клаузевица – ваши армии равны или превосходят по численности силы врага. Очевидно, что такие условия на Европейском континенте пока не представились.

Но Сицилия была многообещающей. Для Муссолини военные и политические последствия были бы намного тяжелее, если бы союзники намеревались захватить не Сардинию, а Сицилию. Хотя с чисто военной точки зрения (а американцы исходили именно из нее) Сардинии было что предложить. Опять же, она была в два раза ближе к югу Франции и северу Италии, нежели Сицилия. Если бы бомбардировщики союзников базировались там, то они были гораздо ближе к целям в Европе и, кроме того, было гораздо проще осуществить нападение на Тоскану – откуда можно было отрезать Рим и большую часть итальянского «сапога» от Германии, и в результате не было бы необходимости в битве за кусок территории длиной 300 тысяч миль, от «мыска итальянского сапога» до столицы. Но Черчилль назвал Сардинию «этот ничтожный выбор». Только Сицилия («заманчивый приз») стоила того, чтобы за нее побороться. В своих взглядах на значение Сицилии Брук и Черчилль расходились не слишком сильно. Для Брука взятие Сицилии было необходимо для того, чтобы Великобритания вновь обрела контроль над Средиземноморьем; Сардиния не могла предоставить такой возможности. Для Черчилля Сицилия была первым этапом в кампании, которую планировалось проводить к северу от острова, двигаясь к Вене через Италию (которая будет раздавлена после навязывания ей тяжелейших условий мирного договора), Балканы и Люблянский перевал через Юлийские Альпы в Австрию, но – и это самое важное – только в том случае, если Турция вступит в войну на стороне союзников, чтобы обеспечить защиту Балканского фланга. План Черчилля поражал наивностью: вывести из войны Италию, чтобы затем соблазнить Турцию вступить в нее[1485].

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Рузвельт понимал стратегические выгоды нападения на Германию с юга и сообщил об этом Черчиллю в телеграмме от 11 ноября. Он предложил, чтобы Черчилль и он вместе со своим высшим военным руководством начали планирование следующих за операцией «Факел» действий, которые бы включали «дальнейшие шаги с целью нанесения удара по Сардинии, Сицилии, Италии, Греции и другим территориям на Балканах, включая возможность того, что удастся заручиться поддержкой Турции для осуществления нанесения удара через Черное море по немецкому флангу». Черчилль с энтузиазмом отреагировал на предложение Рузвельта. Он, в свою очередь, предложил Рузвельту после укрепления позиций в Северной Африке «нанести мощный удар в подбрюшье оси в короткие сроки». Именно в этом заключалась стратегия, которую он в августе представил Сталину. И именно тогда Франклин Рузвельт озвучил воодушевляющие предложения по данному вопросу[1486].

Черчилля не нужно было уговаривать. Но было необходимо убедить генералов под его командованием и их коллег из Соединенных Штатов. Помимо отсутствия у итальянцев желания продолжать войну (как полагал Черчилль), в подбрюшье Европы не было ничего мягкого. Апеннины простирались на север через Италию к Альпам, где от Франции до Словении рельеф благоприятствовал ведению боевых действий с применением оборонительной и партизанской тактики, о чем узнали на собственном опыте несколько немецких и болгарских дивизий в Югославии и Муссолини в Греции. Позже, говоря о Люблянском перевале, Эйзенхауэр сказал своему военно-морскому адъютанту, что он скорее отправится к черту, чем отправит свою армию «на перевал, название которого я даже не могу произнести». Адмирал Кинг считал, что Средиземноморье – это тупик, место, куда, если американские корабли и прибудут, то будут обречены на потопление. «Мягкое подбрюшье, – написал Сэмюэл Элиот Морисон, – как оказалось, содержало кости Апеннин, было заковано в панцирь из непробиваемых бронетанковых войск Кессельринга и омрачено тенью крыльев самолетов люфтваффе»[1487].

Маршалл всегда выступал за то, чтобы действовать прямо из Великобритании через Ла-Манш, не только потому, что это было кратчайшее расстояние между двумя точками, а потому, что побережье Северной Франции и Исторических Нидерландов было действительно «мягким» и отлично подходило для перемещений вдоль него боль шого количества бронетехники, что продемонстрировали немцы в 1940 году. Маршалл намеревался нанести удар напрямую из Великобритании еще в 1943 году. Однако для этого у него было недостаточно войск; операцию «Факел» начали за счет операции «Болеро», сосредоточения американских войск в Англии. Номинально Рузвельт поддерживал Маршалла, хотя всего несколько месяцев назад президент нехотя признал, что из-за нехватки судов и не имея окончательного решения относительно проведения операции «Факел», возможность проведения какой-либо операции во Франции исключается до 1944 года. Несколькими днями ранее Рузвельт отправил телеграмму Черчиллю и заверил Маршалла, что всецело поддерживает стратегию по проведению действий через Ла-Манш; и это действительно было так, но конкретной даты в планах у Рузвельта не было. Составитель биографии Рузвельта Джеймс Мак-Грегор Бернс пишет, что «тактическое развитие событий вышло на первый план, оттеснив его [Рузвельта] стратегическое планирование» и что у Рузвельта «не было четкого плана ведения битвы». Тем не менее в своей ноябрьской телеграмме Черчиллю Рузвельт четко дал понять, что вариант нанесения удара в подбрюшье – наиболее вероятный ответ на вопрос, что последует за Северной Африкой[1488].