Волки Кальи - Стивен Кинг

Позади сиденья находилась маленькая сумка-багажник. Эдди откинул крышку и совершенно не удивился, обнаружив в сумке шестибаночную упаковку «Нозз-А-Ла», напитка, которому во всех мирах отдавали предпочтение обманщики. Одна банка отсутствовала. Оно и понятно, ей захотелось пить. Если быстро двигаешься, всегда хочется пить. Особенно если у тебя схватки.

— Этот велосипед из того места за рекой, — пробормотал Джейк. — Из «Догана». Если бы я осматривал территорию, то обязательно его увидел. Их там, наверное, десятки. Готов спорить, его принес сюда Энди.

Эдди пришлось признать, что доводы Джейка небезосновательны. «Доган» определенно являлся аванпостом, построенным, возможно, неподалеку от реки задолго до появления новых, пренеприятных обитателей Тандерклепа. Учитывая характер окрестной территории, это транспортное средство можно было считать идеальным для патрулирования. С тропы открывался прекрасный вид на поле боя, где они схлестнулись с Волками, положили их пулями и тарелками. Толпа на этом участке Восточной дороги напомнила ему парады перед «Мейси»[95] на День благодарения. Все население Кальи праздновало победу, и как же Эдди в тот момент их всех ненавидел. «Моя жена ушла из-за вас, гребаные трусы», — думал он. Глупая мысль, несправедливая, но позволяющая хоть как-то стравить пар. Что там писал Стивен Крейн в стихотворении, которое они учили в средней школе: «Я его люблю, потому что оно горькое и потому что оно — мое сердце». Что-то в этом роде. Неточно, конечно, но по смыслу совпадало.

А теперь Роланд стоял около брошенного, мягко жужжащего трайка[96], и если в глазах стрелка он видел сочувствие или, хуже того, жалость, то мог без них обойтись.

— Пошли, парни. Давайте ее найдем.

5

На этот раз голос, приветствовавший Эдди из глубин Пещеры двери, принадлежал женщине, которую он никогда не встречал, но о которой много слышал (ага, много, мы говорим спасибо тебе), а потому сразу узнал.

— Она ушла, ты, думающий членом молокосос, — прокричала из темноты Риа с Кооса. — Решила рожать в другом месте, понимаешь! И я не сомневаюсь, что ее младенец-людоед начнет жрать ее с манды, как только вылезет из нее, ага! — Она расхохоталась, дребезжащим, мерзким смехом злой колдуньи. — Этому малышу молоко не требуется, будь уверен! Этому подавай мясо!

— Заткнись! — крикнул Эдди во тьму. — Заткнись, ты… гребаный фантом!

И, вот уж чудо, фантом заткнулся.

Эдди огляделся. Увидел чертов шкаф Тауэра, с первыми изданиями за стеклом, которыми он так дорожил, но не обнаружил ни розового мешка, сплетенного из металлической нити, с надписью «ТОЛЬКО СТРАЙКИ НА ДОРОЖКАХ СРЕДИННОГО МИРА», ни ящика из дерева призраков. Ненайденная дверь стояла на прежнем месте, крепясь петлями к воздуху, но как-то потускнела. Стала не только ненайденной, но и ненужной: еще одной бесполезной вещью из мира, который сдвинулся.

— Нет, — покачал головой Эдди, — нет, я с этим не согласен. Здесь есть сила, которая откроет эту дверь. Она здесь есть.

Он повернулся к Роланду, но Роланд не смотрел на него. Кто бы мог подумать, Роланд разглядывал книги. Словно поиски Сюзанны наскучили ему и он высматривал хорошую книгу, чтобы скоротать время.

Эдди ухватил стрелка за плечо, развернул к себе.

— Что произошло, Роланд? Ты знаешь?

— Произошло очевидное, — ответил стрелок. К нему подошел Каллагэн. Джейк, который впервые попал в Пещеру двери, остался у входа. — Она, пока могла, ехала на коляске, потом на четвереньках добралась до тропы, а это подвиг для женщины, у которой, возможно, начались схватки. А на тропе кто-то, скорее всего, как и говорил Джейк, Энди, оставил ей средство передвижения.

— Если это был Слайтман, я вернусь и убью его собственными руками.

Роланд покачал головой.

— Не Слайтман.

«Но Слайтман об этом точно знал», — подумал он. Возможно, это не имело значения, но стрелок не любил открытых концов, как не любил перекошенных картинна стенах.

— Эй, братец, сожалею, что приходится говорить тебе об этом, но твоя черненькая сучка мертва, — крикнул Генри Дин из пещерной глубины. В голосе слышалось не сожаление — радость. — Это чертово отродье сожрало ее. Остановилось только раз, пока добиралось до мозга, чтобы выплюнуть ее зубы!

— Заткнись! — гаркнул Эдди.

— Мозги — лучшая еда для мозгов, знаешь ли, — продолжил Генри менторским тоном. — Ценятся людоедами во всем мире. У нее отличный малой, Эдди! Такой милый, но уж очень голодный.

— Замолчи, во имя Господа! — крикнул Каллагэн, и голос брата Эдди смолк. На какое-то время смолкли все голоса.

Роланд продолжил, словно его и не прерывали.

— Она пришла сюда. Взяла мешок. Открыла ящик, чтобы Черный Тринадцатый открыл дверь. Все это проделывала Миа, понимаешь… не Сюзанна — Миа. Дочь, не знающая отца. А потом, с открытым ящиком, она вошла в дверь. Оказавшись на другой стороне, закрыла ящик, закрыла дверь. Закрыла от нас.

— Нет. — Эдди схватился за хрустальную ручку с выгравированной на ней розой. Ручка не повернулась. Не сдвинулась ни на йоту.

Из темноты послышался голос Элмера Чемберза: «Будь ты проворнее, сынок, ты бы смог спасти своего друга. Это твоя вина», — и замолчал.

— Это не настоящий голос, Джейк. — Эдди провел пальцем по розе. На подушечке пальца осталась пыль. Словно бы ненайденная дверь, теперь уже не только ненайденная, но и ненужная, простояла в Пещере голосов пару десятков веков. — Пещера транслирует то, что находит в твоей голове.

— Я всегда ненавидела тебя, белый! — торжествующе прокричала Детта из темноты за дверью. — И я рада, что наконец-то избавилась от тебя!

— А это видела? — и Эдди показал ей кукиш.

Джейк кивнул, бледный и задумчивый. Роланд тем временем вновь повернулся к книжному шкафу.

— Роланд. — Эдди старался изгнать раздражение из голоса, добавить юмора, но у него не получилось. — Мы тебе наскучили?

— Нет.

— Тогда перестань смотреть на эти книги и помоги мне найти способ открыть эту д…

— Я знаю, как ее открыть, — ответил Роланд. — Вопрос в том, куда она нас перенесет теперь, без Черного Тринадцатого? И второй вопрос, куда мы хотим пойти? За Миа или в то место, где Тауэр и его друг прячутся от Балазара и его друзей?

— Мы пойдем за Сюзанной! — воскликнул Эдди. — Или ты не слышал, что говорят эти голоса? Они говорят, что он — людоед! Моя жена, возможно, прямо сейчас рожает какого-то монстра-людоеда, и если ты думаешь, что есть что-то более важное, чем…

— Башня важнее, — оборвал его Роланд. — И где-то по другую сторону двери есть человек, чья фамилия Тауэр. То есть башня. Человек, которому принадлежит некий пустырь, где растет некая роза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});