Фидель Кастро - Максим Макарычев

Сам Фидель не кровожаден, и его нельзя обвинить в тотальных репрессиях против инакомыслящих и травле диссидентов. В январе 2008 года кубинская Комиссия по правам человека и национальному примирению объявила, что количество заключенных, содержащихся в кубинских тюрьмах по политическим мотивам, сократилось в 2007 году с 283 до 234 человек. Они получают полноценное питание и медоб–служивание, имеют возможность почти каждую неделю общаться с родными, могут писать статьи и передавать их за пределы тюрьмы. Наконец, их семьи вполне свободно получают деньги, и причем немалые, от «благотворительных» организаций из США.

Кроме того, кубинские власти приняли решение присоединиться к двум международным конвенциям ООН – о гражданских и политических правах, а также об экономических и социальных правах. Их планируется подписать к марту 2009 года.

Фиделя нередко сравнивают с Давидом, одолевшим всесильного Голиафа. Кастро выиграл у североамериканцев все локальные битвы. Сверг марионеточный режим Батисты, расправился с наемниками в Заливе Свиней, с честью вышел из Карибского кризиса, унизил Белый дом Мариэль–ской переправой, выжил после сотен попыток покушения на него, не дал Кубе разрушиться в условиях жестокой блокады и на фоне распада СССР.

Американцам не хватает решимости поменять свою политику в отношении постреволюционной Кубы. Это уже вопрос государственной психологии.

Президентские выборы в новейшей истории США неизменно показывают, что голоса электората в «антикастров–ском» штате Флорида являются решающими в битве республиканцев и демократов за кресло главы Белого дома. Любой компромисс с Кастро или его режимом автоматически грозит соискателю президентского кресла в Белом доме потерей голосов более миллиона кубинских эмигрантов.

Этим, в частности, объясняется резкая антикастровская риторика Джорджа Буша–младшего во время его избирательных кампаний на пост президента США.

В 2000 году при подсчете голосов во Флориде оказалось, что 81 процент жителей штата проголосовали за Буша, тем самым обеспечив ему крошечный перевес над Альбертом Гором. То же самое случилось и в 2004 году, когда, получив меньше, чем Джон Керри, голосов в целом в стране, но опять победив во Флориде и получив решающие 27 голосов, Джордж Буш был избран президентом Соединенных Штатов на второй срок. И каждый раз Буш «по–своему благодарил» кубинских избирателей – ужесточая санкции против Кубы и щедро финансируя кубинских эмигрантов в их борьбе с кастровским режимом.

Личное противостояние Кастро и представителей американской политической элиты давно переросло в антагонизм систем, образов и, если хотите, философий жизни. США и Куба не сходятся в рукопашной схватке, не проливают кровь, не воюют друг с другом. На совести Белого дома десятки интервенций и переворотов в Латинской Америке, которые всегда сходили ему с рук. И только на маленькой Кубе он потерпел сокрушительное поражение.

Однако следует признать, что отношения между США и Кубой зашли в тупик не только по вине Белого дома. Фидель, образно говоря, «повелся на конфликт» с американцами и в 2000–е годы сделал антиамериканизм фактически основой своей политики. Едва ли не в каждом своем выступлении, в каждой статье он поминал недобрым словом северную империю и особенно своего оппонента Джорджа Буша.

Но еще 5 января 1999 года президент Клинтон предложил смягчить политику эмбарго. Впрочем, он имел в виду не межправительственные отношения, а расширение связей с неправительственными организациями и рядовыми гражданами Кубы. В октябре 2000 года сенат США принял поправку к закону, которая сняла запрет на торговлю продовольствием и медикаментами с Кубой. Клинтон подписал указ «об ограниченном снятии санкций с Кубы» и разрешил ввозить на остров товары первой необходимости.

В своей книге «Моя жизнь» Билл Клинтон посвятил несколько страниц Фиделю Кастро и рассказал о своей встрече с Габриелем Гарсиа Маркесом в Белом доме в первой половине 1990–х годов, когда кубинцы в массовом порядке эмигрировали в США: «Гарсиа Маркес не поддержал эмбарго против Кубы, введенное Соединенными Штатами, и пытался убедить меня его отменить. Я ответил, что не стану отменять эмбарго, добавив при этом, что являюсь сторонником Акта в поддержку демократии на Кубе, который давал президенту право улучшать отношения с Кубой, если на острове будут укрепляться свобода и демократия. Я также попросил Гарсиа Маркеса сообщить Кастро, что, если поток беженцев не прекратится, наши ответные меры станут еще более жесткими, чем те, которые Соединенные Штаты предприняли в 1980 году под руководством президента Картера. „Кастро уже стоил мне одних выборов, – сказал я. – Больше этого не повторится“. <…> Вскоре Соединенные Штаты и Куба достигли соглашения, по которому Кастро обязался остановить исход беженцев, а мы пообещали каждый год принимать дополнительно еще двадцать тысяч кубинцев в рамках нормального процесса допуска в страну иммигрантов. Кастро соблюдал это соглашение до конца моего президентского срока. Позже Гарсиа Маркес шутил, что он – единственный человек, который дружит одновременно и с Фиделем Кастро, и с Биллом Клинтоном»[645].

В сентябре 2000 года в ООН состоялся так называемый «саммит тысячелетия», который должен был продемонстрировать добрую волю лидеров даже враждующих друг с другом государств. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан пригласил их на торжественный обед. «По его окончании я, как обычно, стоял у своего стола и обменивался рукопожатиями с теми лидерами, которые, прощаясь, подходили ко мне, – вспоминал Билл Клинтон. – Я думал, что последним будет представитель Намибии – человек огромного роста, возвышавшийся надо мной. Но, когда он отошел, я увидел еще одного руководителя, которого до того момента заслоняла широкая спина намибийца, – это был Фидель Кастро. Он протянул мне руку, и я ее пожал, став первым американским президентом, обменявшимся с ним рукопожатием более чем за сорок лет. Фидель сказал, что не хотел меня беспокоить, но подошел, чтобы выразить мне свое уважение, перед тем как я покину президентский пост. Я ответил: „Надеюсь, настанет день, когда наши страны прими–рятся“»[646].

Вернувшись на Кубу с «саммита тысячелетия», Фидель Кастро заявил в интервью катарскому телеканалу «Аль–Джа–зира»: «Мы готовы к примирению с США, но это зависит не только от нас. Куба хочет жить в мире со всем миром, вне зависимости от политических и религиозных убеждений». Впрочем, Фидель уточнил, что речь идет о «цивилизованном соседстве» с США и что сам он исключает «любое взаимодействие с капиталистическим режимом».