Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Наверное, предупредили, чтобы не выходили из домов, — предположил офицер. — Когда в город входит много войск, так обычно и делают, чтобы не мешали. Мы заняли всю дорогу и даже тротуары, для них здесь сейчас просто нет места. Вот летом на каждой крыше сидели бы мальчишки.

Когда они добрались до помещений казарм, последние всадники проследовали через арку ворот, и стражники быстро закрыли створки, задвинули засов и еще для чего‑то опустили решетку, после чего забрали из караулки арбалеты и побежали по лестницам на стену.

— Что‑то нас никто не встречает, — обеспокоенно сказал офицер. — И ворота в казармы закрыты. Такого еще никогда не было. Не нравится мне это.

Словно в ответ на его слова распахнулись ворота, и из них на площадь перед казармами хлынули бойцы, образовавшие за несколько минут строй из двойной цепи пикинеров, за которыми располагались лучники. Из этого строя вышел невысокий, но крепкий юноша, который отвесил офицеру изящный поклон и насмешливо сказал:

— Господа, добро пожаловать в Дешт! Рад вам сообщить, что для вас война уже закончилась, и все, в ком есть хоть капля ума, сейчас немедленно сложат оружие. Вам гарантируется жизнь и возврат на родину по окончании войны. За вас я с Мехала даже не потребую выкупа, вы его привезли с собой!

— Кто вы такой? — растерянно спросил офицер. — И что все это значит? Неужели вы думаете, что нас напугают ваши лучники? У меня здесь тысяча мечей!

— Отвечаю по порядку, — сказал юноша. — Я герцог Серг Аликсан. Мои слова означают то, что вы захвачены в плен. А лучники… Оглянитесь назад.

Офицер оглянулся и побледнел: на всех крышах вдоль улицы, которую плотно забили его всадники, виднелись бойцы с луками и арбалетами в руках.

— Конечно, если хотите, можете устроить здесь бойню, — продолжил юноша. — Ваши новобранцы моим воинам не противники, а сейчас многие из них даже не смогут слезть с коней. Город занят моими людьми, ворота закрыты, и вам к ним не пробиться. Решайте быстрее. Если начнете сопротивляться, только упростите мне жизнь тем, что не придется с вами возиться, доставляя в Сандор. Итак, ваше решение?

— Приятно с вами воевать, милорд, — высказался Севорж, когда они уже были в дне пути от того, что осталось от Дешта, — только хлопотно. Не столько воюешь, сколько занимаешься отправкой трофеев и пленных.

— Это был первый город, который я сжег, — сказал в ответ Сергей, оборачиваясь назад. — Надеюсь, что последний. Жаль, столько людей осталось без крова!

— А вы их не жалейте! — сказал генерал. — Их отцы и деды ходили к нам за добычей, а они сами решили забрать все наши земли. Это разбойничий город, и построен он для набегов. Земля — дрянь, и в лесах ничего путного нет. Живут разбоем и контрабандой, так что правильно мы их спалили. Пусть еще скажут спасибо за то, что не сгорели вместе с домами, да за то, что вы им дали время собрать скарб! Да и сотхемцам будет полезно посмотреть на своих беженцев. Может быть, кто‑то сделает правильные выводы.

— Разрешите обратиться с просьбой, милорд? — спросил проводник, увидевший, что господа замолчали.

— Конечно, — ответил Сергей. — Что тебе, Олен?

— Дозвольте уйти с вашей армией. Здесь меня ничего не держит, а оставаться теперь опасно. Обязательно найдутся такие, кто выложат сотхемцам, кто вам здесь помогал. Они и так после ваших побед будут лютовать…

— Иди, я не возражаю. Можешь просто перебраться в провинцию, а можешь вступить в армию. Решай сам.

— Что‑то ты какой‑то уставший, — сказал Сергею Ланс.

Свита отстала, и он перешел на ты.

— Что, так заметно? — спросил Сергей. — Я, Ланс, не просто устал, а устал от этой войны. Никогда раньше не думал, что буду взвешивать человеческие жизни и приносить кого‑то в жертву, потому что это целесообразно и поможет спасти жизни другим. Эти мальчишки–лесорубы…

— Полководцу на войне этим приходится заниматься постоянно, — заметил Ланс. — Хотя я тебя понимаю.

— Прибудем в Валенту, заберём Пармана и всех наших и уйдем. Мы и так многого достигли, даже лишили Мехала части подкреплений. Пусть теперь повоюют остальные, а мы немного от всего этого отдохнем. Интересно, как там у Альбера все прошло со вторым патрульным отрядом?

— Все сделали так, как вы велели, — докладывал Парман Сергею пять дней спустя. — Отряд, ничего не заподозрив, въехал в город и попал в ловушку. Трех придурков застрелили, остальные оказались умнее и побросали оружие. Теперь они все в Зельске, или уже на пути в Ордаг. Все ценное я тоже отправил туда. Из местных в армию завербовались три сотни человек. Примерно сотня лучников, остальные не понаслышке знакомы с мечом. Мы никому не верили на слово, сами проверяли. Только… — он замялся, — у половины есть семьи, поэтому я дал разрешение их забрать. Уж больно хорошие солдаты, жалко было терять.

— Ты все сделал правильно, — успокоил его Сергей. — Пока потеснятся, а к лету построим дома. Деньги у нас для этого есть. Что еще случилось?

— Перехватили пять обозов с оружием и продовольствием для армии Мехала. Все оружие отправил в Зельск. Туда же отправил и половину продовольствия, а остальное раздал местным. Они здесь живут впроголодь. После этого обозы слать перестали. Гонцов тоже не видно, думаю, что в соседнем городе уже знают о том, что мы захватили Валенту и оседлали дорогу. Нужно, милорд, или наращивать силы, или всех отсюда выводить. Мехал такую наглость долго терпеть не станет.

— Вы правы, Альбер, — согласился Сергей. — Готовьте все к походу, а выйдем завтра с утра. Сколько в городе осталось людей?

— Совсем мало, милорд. Точно я вам не скажу, но вряд ли наберется больше трех тысяч. До войны их было раз в десять больше.

— Я у тебя об этом не просто так спросил. Боюсь, что Мехал может после наших подвигов отыграться на горожанах. У нас пять сотен коней идут порожняком, поэтому кое–кого мы могли бы взять с собой.

— А кого, милорд? Я должен знать, чтобы пояснить людям.

— В первую очередь это женщины с детьми или просто беспризорные дети, а из мужчин можно брать кузнецов, оружейников, кожевников и строителей.

— И зачем тебе бабы с детьми? — спросил Ланс, когда они вышли от Пармана. — Просто пожалел, или есть какой‑то план?

— Конечно, пожалел, — сказал Сергей, — но и планы имеются, куда же без них. У нас в новом городе уже пять тысяч молодых холостых мужчин, собранных со всей провинции, а теперь еще и отсюда. И не всем достаточно веселых домов. А для детей я думаю построить школу. Они будут в ней учиться и жить. И учить их будут не только грамоте, но и бою, и многим другим полезным вещам. А лет через пять в моем распоряжении будет много умных и умелых людей, преданных мне и благодарных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});