Первая формула - Р. Р. Вирди

class="p1">На нас начали оглядываться посетители.

Говорил я возмущенно, и хотя старался не повышать голос, наш разговор был весьма далек от мурлыканья парня с девушкой. М-да…

Эстра не сводила с меня оценивающего взгляда. Другая на ее месте съежилась бы, глядела с опаской – вдруг я выйду из себя? Она же широко улыбнулась:

– Об этом я и говорю. Посмотри на себя со стороны.

Девушка ткнула пальцем в мою сторону, и я на всякий случай слегка отодвинулся от края стола.

– Просто, знаешь ли, ты…

Она сдвинула брови и задумалась, упершись взглядом в стол. Наконец пришла к какому-то выводу и указала на очаг:

– Вот что ты мне напоминаешь. Черный камень – твои волосы, огонь – твой мозг. Ты переполнен гневом, Ари, словно очаг – пылающими дровами. – Эстра слегка порозовела. – Некоторым девушкам нравятся такие ребята. Конечно, пламя в тебе горит не всегда, однако когда вспыхивает – его жар обжигает тех, кто рядом. Внутренний огонь заставляет тебя совершать странные поступки.

Во рту у меня вдруг пересохло. Что ответить человеку, который прибыл из страны, где не чтят Брама? К счастью, жители Гала придерживались его заповедей, и блюда наши поспели как нельзя кстати.

Служанка поставила на стол соки и пообещала:

– Сию секунду вернусь с горячим молоком и едой.

Эстра молча кивнула; я тоже поблагодарил расторопную девушку.

Между нами воцарилось неловкое молчание, и я решил покончить с разговором ни о чем:

– Расскажи о своем крае. Что представляет собой Сатван?

Она растерянно заморгала и снова уткнулась взглядом в стол. Почему-то побледнела и поникла – словно шарик, из которого выпустили воздух.

– О… Ну, Сатван – это мой дом.

Естественно, я ожидал большего.

– Знаешь тамошние сказания? Допустим, вроде тех, что у нас посвящены Браму. Может, о местных героях?

Эстра пожала плечами, проявив к теме примерно столько же интереса, сколько к просьбе рассказать, какие чувства она испытывает, глядя на тающий снег.

– Есть легенды. Правда, они не слишком увлекательны. Например, рассказывают, что Сатван раньше назывался иначе, только это давным-давно забыто. Старая история, ей миллион лет, тогда сам мир был совсем другим. По земле еще ходили древние боги, а люди жили подле них. Один из богов сошел с ума, и его убили. В те времена магия в нашем мире витала в воздухе, теперь-то все не так. Ну вот, а королевство Сатван носило тогда другое имя. – Эстра сделала небрежный жест рукой, словно пытаясь прекратить надоевший разговор.

– Как же он назывался? И что за древний бог? – Я напряженно наклонился над столом, забыв обо всем, кроме истории, которую вот-вот услышу.

Девушка поджала губы и скривилась, будто съела что-то кислое:

– Не знаю. Говорю же, дело давнее, уже никто ничего не помнит. И с богами то же самое. Я слышала только истории о Наг-лохе. Это такой змей. Он когда-то прополз через горы Сатвана, проделав широченную дорогу. Говорят, теперь там течет река. Впрочем, все равно змея никто не видел. Если он уснул, то может спать несколько сотен лет подряд. Несколько веков назад перед его пещерой вроде оставляли детей – приносили их в жертву, чтобы чудовище не нагрянуло в деревню. – Эстра вздохнула и обвела взглядом зал, словно покрытая пылью времен история ей смертельно наскучила.

Я не находил себе места от разочарования. Стоит ли выспрашивать дальше? Не сменить ли тему?

– Как у тебя дела в школе? Ведь ты уже Кейтар, верно?

Девушка немного оживилась и, выпрямившись, наклонилась ко мне:

– Я уже почти Фалдар. Мой проект в Мастерской ремесел продвигается очень даже неплохо. Наверное, совсем скоро сделаю важный шаг вперед, – возбужденно заговорила Эстра, и в ее серо-голубых глазах вспыхнул огонек.

– Здорово! Я слышал, как трудно получить ранг Фалдара. Не хочу лезть не свое дело, но не расскажешь ли немного о проекте?

Наверняка вопрос я задал удачный – девушка словно проснулась и заерзала на стуле. Запустила руки в волосы, и по ее лицу расплылась самодовольная улыбка:

– Знаешь, всего рассказать тебе не могу. Ученики, выбравшие своей специализацией ремесла, очень ревниво относятся к собственным достижениям. Дело в том, что удачный проект – единственный способ продвинуться, если ты не гениальный Тарик. – В ее голосе зазвучали мечтательные нотки.

В то время я еще не научился распознавать людей с первого взгляда, а уж женщин – тем более, но имя Тарика Эстра произнесла так, что у меня по спине побежали мурашки. Причем непонятно почему. Я потерял интерес к разговору, однако прикинулся, что слушаю свою спутницу развесив уши.

Принесли еду. Эстра продолжала болтать:

– Если коротко, моя идея связана с сохранением тепла. Дело непростое: надо принимать в учет естественные ограничения, свойственные различным материалам, ведь многие из них на подобное воздействие не рассчитаны. Наложишь плетение – нарушишь целостность структуры. Объект деформируется или приобретет извращенные свойства. Тот, кто идет напролом, терпит сокрушительную неудачу. – Она впилась в меня взглядом.

Похоже, пора задать наводящий вопрос. Особого желания продолжать эту тему у меня не было, и все же я выдавил:

– Насколько сокрушительную?

В голос пришлось подпустить нотку волнения и любопытства, и Эстра тут же среагировала:

– Ты не поверишь! Я слышала об одном ученике, который несколько лет назад сделал попытку грубого решения. Устройство просто взорвалось! Лопнуло по швам, и из него выплеснулось пламя. Но это еще не самое худшее.

Нам принесли каре ягненка с йогуртом и острыми специями. Для климата Гала – самое то. Еще на блюде лежал поджаренный хлебец с румяной корочкой. К мясу – лучше не придумаешь, особенно если намазать на него тонкий слой масла. К сокам я остался равнодушен, а вот насчет горячего молока Эстра не ошиблась. В напитке присутствовали нотки корицы, миндаля, ванили и даже немножко красного перца. Отпив из чашки, я совсем согрелся. Правда здорово!

– Так что еще случилось?

Вопросы я задавал машинально, надеясь, что звучат они с неподдельным интересом, хотя внимание мое куда больше привлекал потрескивающий в очаге огонь. Темный камень, в глубинах которого плавали языки пламени, затягивал. Образ огня запылал у меня в мозгу.

Закрыв глаза, я мог полностью воссоздать картину горящего очага и предсказать каждое движение оранжевых всполохов. Чувствовал каждый язычок огня так, словно держал его на руке, видел, как он лижет камень, как желает получить новую пищу. Огонь хотел есть, хотел расти – дровишек в очаге ему было недостаточно.

– Ты меня вообще слушаешь? – Вопрос вырвал меня из транса, и мое сердце забилось чаще.

– Конечно! Даже не представлял себе, что все может