Империя тысячи солнц. Том 2 - Шервуд Смит

— Теперь, с вашего разрешения, попробуем подвигаться, сир.

Слегка повернув голову, он увидел, что техники ушли. Он остался один с мелиархом, которая сидела в толстенной дипластовой кабинке у стены.

Брендон осторожно включил двигательную функцию, памятуя о страшной мощи скафандра даже при частичной энергизации. При этом ему вспомнилась история его знакомства с Любой Чац.

Она появилась в его жизни внезапно, когда он следовал с одного военного совещания на другое. Почти без предисловия она известила его, что подготовка катеров к десанту на Пожиратель Солнц проводится в кормовом оружейном отсеке «альфа» и что он, если хочет наблюдать этот процесс, приглашается туда к пяти часам утра.

Явившись в указанное время, он нашел там одну только Чац, которая опять же без лишних предисловий заявила ему, что, если он хочет участвовать в десанте, она снабдит его необходимыми доспехами.

Брендон обошелся без расспросов — он понял, что за этим стоит Марго Нг, и посмотрел на своего верховного адмирала новыми глазами, встретившись с ней тем же вечером. Она, разумеется, даже намеком не дала понять, что ей известно что-либо о Чац, скафандре и десанте в целом.

С Чац он встречался на Аресе еще два раза — для снятия мерок и для подгонки сегментов. На этих примерках просчетов не допускалось — все должно было сидеть как влитое. Терпеливо перенося длительные процедуры, он вспоминал фильмы, которые смотрел в детстве: там герои надевали скафандры павших товарищей и тут же кидались в бой. В действительности скафандр настолько индивидуален, что даже одному из близнецов доспехи его брата или сестры могут не прийтись впору.

И легкий дискомфорт, когда жмет в одном месте или свободно в другом, может стоить тебе жизни.

Теперь, во время их первой встречи на борту «Грозного», он думал обо всем этом, неуклюже расхаживая по пустому отсеку.

— Нормально, — произнес бесстрастный голос. — А теперь, пожалуйста, поднимите один из этих кубов, сир, — самый большой.

Брендон повернулся — но не к столу, где лежали упомянутые предметы, а к Чац.

— Не нужно каждый раз говорить «пожалуйста», мелиарх. Просто приказывайте мне, как будто я новобранец.

— Новобранцам не разрешается прикасаться к скафандрам, пока они не пройдут годового обучения, сир, — сухо ответила Чац.

Брендон подошел к столу и старательно подвел перчатку к дипластовому кубу, но промахнулся и только задел его своими бронированными костяшками. Кубик пролетел по воздуху, ударился о стену и рикошетом отскочил назад. Брендон следил за ним, пока тот не улегся, хотя никакого вреда кубик ему причинить не мог. Потом нагнулся и осторожно схватил его пальцами. Медленно выпрямившись с кубиком в руке под ноющий скрип скафандра, он сказал:

— Тогда я, как Панарх, требую, чтобы вы говорили прямо.

Мелиарх, помедлив, набрала что-то на пульте, вышла из кабинки и направилась к нему.

Он поднял лицевой щиток и подождал, пока она не окажется прямо перед ним — пожилая, некрасивая женщина среднего роста, худощавая и сильная, со шрамами на лице. Она слегка запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза своими, темными и не выдающими эмоций.

— Я думаю, сир, что вам следует отказаться от этой миссии.

— Почему?

— Потому что вы будете обузой, которая может стоить жизни многим хорошим людям.

Брендон подавил вспыхнувший гнев. Он просил ее высказаться прямо, и она высказалась. Нельзя решить проблему, не зная, в чем она заключается.

— В каком случае?

— Если вы попытаетесь сражаться в команде. Да и в одиночку тоже, поскольку им придется бросить все и поспешить вам на помощь — они давали присягу и относятся к ней серьезно, как и я. Иначе бы я вам этого не сказала.

Он снова ощутил гнев и стал глубоко дышать, перебарывая его. Он больше не беспомощный Крисарх, вынужденный выслушивать нотации о своей никчемности для своего же блага. Стоит ему отдать краткий приказ — и ей конец, и в прямом, и в переносном смысле. Нет ли здесь желания куснуть Дулу, любителя острых ощущений? Возможно — но, уволив ее на этом основании, он так ничему и не научится, подтвердив справедливость ее слов.

— Продолжайте, — сказал он. — Я хочу понять до конца.

Ее обличительный пыл заметно угас.

— Это не то же самое, что управлять кораблем. Мой старый диарх, когда я еще проходила обучение, говорил, что из новичков хуже всех те, которые раньше водили челноки или что-то вроде: их приходится переучивать. «Какая бы верткая ни была у тебя яхта, — говорил он, — она не пройдет по дымному коридору, не взломает шлюз и не вскроет пульт, чтобы залезть в компьютер...»

Брендон кивнул:

— А если я скажу вам, что не намерен сражаться?

Ее возмущение прошло совсем, сменившись озабоченностью.

— Тогда я не понимаю, зачем вам вообще высаживаться.

— Потому что я, возможно, сумею обеспечить наводку, которую другим путем получить нельзя.

Чац сжала губы в тонкую линию.

— Я всегда подчинялась приказам, но сама, скажу вам прямо, не обладаю способностью отдавать их. Может, вам действительно нужно быть там, а не на флагмане...

Ее нерешительность подсказала ему, что она нуждается в его откровенности не меньше, чем он в ее.

— Все дело в рифтерской темпатке, мелиарх. Во время нашей борьбы с тремя изменниками она и эйя хорошо ознакомились с моей условной меткой. Возможно, она сумеет передать мне какую-нибудь информацию, когда мы высадимся на станции. Для меня десант — не просто экскурсия, и я не собираюсь путаться под ногами у мелиарха, который будет нами командовать.

Чац, пристально посмотрев ему в глаза, кивнула и шумно выдохнула.

— Что ж, хорошо. Вы сказали мне, сколько могли, — это ясно. И позволили мне говорить прямо — мне так легче, пусть даже от этого ничего не изменится. Вводную информацию вы усвоили. Чего вам недостает, так это недель занятий на тренажерах, которые проходит новичок, прежде чем надеть скафандр, и последующих месяцев одиночной и групповой подготовки. А тут еще эти дерьмовые квантоблоки в перчатках, которыми вообще никто никогда не пользовался.

— Буду помнить, что я не менее опасен, чем двухлетний малыш с заряженным бластером, — улыбнулся Брендон. Она вернула ему улыбку и вернулась на свой пост.

— Ну, раз вы обязуетесь об этом помнить, сир, тогда начнем. Если через неделю вы научитесь сворачивать за угол, не пробивая стену, переведем вас в группу трехлеток. Что скажете?

Брендон, с бесконечной осторожностью подняв руку, отдал ей честь.

— Так точно, мелиарх.

24

ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ

— Отцу скучно, — сказал Анарис.

Моррийон кивнул. Несколько минут назад Лисантер информировал его о намерении Аватара присутствовать при вскрытии первого корабля в новом корабельном ангаре, который открылся на станции в результате последнего опыта темпатки. Анарис, вероятно, заметил проблески удовлетворения на лице своего секретаря, и тон его стал жестче.

— Тебя это забавляет?

— Нет, мой господин. — (Вот оборотная сторона близких отношений с владыками, которую обеспечивает тебе Катеннах.) — Просто я подумал, что в этом, одном-единственном, аспекте мотивы Барродаха совпадают с нашими.

Поддавшись одной из молниеносных смен настроения, которые Моррийон приписывал возрастающему стрессу борьбы за престол (и влиянию темпатки), Анарис рассмеялся.

— Да — развлекать его всеми средствами. — Должарианец встал, заполнив своим могучим телом окружающее пространство. — Вот этим-то мы и займемся.

Моррийон направился к двери и остановился. Анарис, не двигаясь с места, повернулся лицом к стене и оглянулся через плечо, весело блестя черными глазами.

— Нет, мой маленький бори, не туда.

Пораженный, перебарывая внезапную потребность помочиться, Моррийон с безмолвным протестом показал ему свой блокнот. Анарис ответил саркастической улыбкой.

— Трассировочная программа Татриман в стенах работает не хуже, чем в коридорах, — если не лучше. Другим способом нам туда раньше отца не добраться.

Он хочет бросить вызов Аватару. Эта мысль расстроила Моррийона еще больше. До сих пор он избегал специфического способа передвижения, открытого Анарисом, — он просто заказал Тат вирус, уничтожающий в стазисных компьютерах следы телекинетических манипуляций наследника. Теперь выбора у него не осталось. Перед его мысленным взором возник несчастный серый, ушедший в стену при жертвоприношении. Его не утешало даже то, что так они не встретят огров, караулящих теперь повсюду, — Моррийон предпочитал их неподвижное присутствие тому, что грозило ему сейчас.

Он боязливо сошел с дипластового листа на выкрашенном в серый цвет полу. Анарис снова отвернулся к стене, и по его знаку бори подал через блокнот команду вирусу, и тот ответил секундным ослаблением стазисных заслонок, чтобы облегчить им проход. В животе у Моррийона заурчало, и потребность помочиться усилилась. Пол под ним вспучился и заставил его сесть, опершись на что-то вроде спинки стула. Его медленно влекло вслед за Анарисом, уже ушедшим в стену. Горло Моррийона сжалось от страха оказаться отрезанным, но тут его транспортное средство догнало наследника, и стена за ним сомкнулась.