Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

- Нет никакого прока от того, чтобы дробить бригаду на мелкие подразделения, - ледяным тоном заметил генерал Вашингтон Фалконер. - Мы должны вступить в сражение все вместе.

- Если сражение еще идет, - ответил Свинерд с каким-то маниакальным весельем. Казалось, что он наслаждается паникой, охватившей всю западную часть войск Джексона.

- Следите за языком, полковник, - огрызнулся Фалконер. Он более чем обычно был раздражен поведением своего заместителя, который уже потерял четверть Легиона вместо одной лишь роты Старбака, а то, что осталось от бригады, нужно было использовать с умом, а не растрачивать, бросая в сражение мелкими группками. Фалконер отъехал подальше от Свинерда и всмотрелся в наполненный дымом лес, через который пролетали вражеские снаряды.

Только Богу было ведомо, что происходило в широкой долине за лесом, но даже здесь, далеко от поля сражения, свидетельства неминуемой беды были очевидны и ужасающи. Из леса нетвердой походкой выходили раненые, некоторым помогали идти товарищи, а другие ползли или болезненно хромали к хирургам, которые кололи, зашивали и щупали. Многие беглецы и вовсе не были ранены, просто напуганные люди, пытающиеся сбежать от наступающих янки.

Фалконер не собирался позволить подставить свою бригаду под этот натиск.

- Хочу поставить Шестьдесят пятый на правый фланг, - сказал Фалконер Свинерду, имея в виду Шестьдесят пятый виргинский полк, второй по размеру в бригаде Фалконера после Легиона. - Арканзасцев в центр, а Двенадцатый флоридский на левый фланг. Все остальные будут в резерве в двухстах шагах сзади.

Это значило, что оставшиеся шесть рот Легиона, который сейчас находился в авангарде бригады, станут ее арьергардом. Такая перестановка сил едва ли была необходима, но перемещение с передовой позиции в задние ряды заняло бы несколько драгоценных мгновений, пока Фалконер пытался определить, какое бедствие происходит за лесом.

- И полковник! - крикнул Фалконер вдогонку, - пошлите Бёрда на разведку. Велите ему вернуться ко мне с докладом через полчаса!

- Полковник Бёрд уже ушел, - ответил Свинерд. - Чтобы привести обратно своих застрельщиков.

- Без приказа? - гневно спросил Фалконер. - Скажите ему, чтобы явился ко мне с объяснениями сразу как вернется. Ступайте!

- Сэр? - нервно вмешался капитан Томас Прайор, один из новых адъютантов Вашингтона Фалконера.

- Капитан? - отозвался Фалконер.

- Генерал Джексон отдал совершенно четкий приказ, сэр. Мы должны быстро выступить вперед, сэр, со всеми имеющимися подразделениями. В этот лес, сэр, - Прайор нервно указал в сторону лесополосы.

Но Фалконер не имел желания быстро выступать. Лес, похоже, был весь охвачен дымом и пламенем, словно сама земля вздымалась в спазмах какой-то мистической битвы. Раздавался треск ружейной стрельбы, вопли солдат, а пушки наполняли влажный и жаркий воздух барабанной дробью взрывов, и Фалконер не хотел нырять в этот водоворот.

- Генерал Джексон, - сказал он Прайору, - запаниковал. Нет никакого смысла превращать нас в пушечное мясо. Мы двинемся в правильном порядке или вообще никак.

Он отвернулся от места сражения и поскакал обратно, где строилась вторая линия атаки. Резерв состоял из шести оставшихся рот Легиона и всего Тринадцатого флоридского полка, эти части Фалконер хотел придержать до того, как первая линия полностью вступит в сражение. Только если она будет сломлена и побежит, начнет драться вторая, да и то только для того, чтобы прикрывать бегущий авангард. Вашингтон Фалконер убедил себя, что поступает мудро, и эта мудрость позволит поражению не превратиться в полный разгром.

Он гадал, где может находиться Старбак, и ощутил знакомый прилив ненависти. Фалконер винил Старбака во всех своих несчастьях. Именно Старбак унизил его при Манассасе, Старбак вынудил Адама стать преступником, и сейчас Старбак бросал ему вызов, оставшись в Легионе.

Фалконер был убежден, что если сможет избавиться от Старбака, то превратит бригаду в одно из самых эффективных подразделений армии конфедератов, вот почему он приказал Свинерду поставить роту застрельщиков впереди позиции бригады. Он доверил это дело Свинерду, поскольку тот прекрасно знал, какой ротой застрельщиков нужно пожертвовать, но генерал совершенно не ожидал, что пьяный идиот бросит на растерзание обе роты. Но даже и эта потеря того стоила, подумал Фалконер, если Старбак окажется среди погибших.

Слева от Фалконера колонна мятежников бегом устремилась вперед, а другая, маршируя почти с той же скоростью, направилась в лес справа от бригады. Эти подкрепления явно добрались до поля боя, что означало, по мнению Фалконера, что нет нужды бросать его людей вперед в отчаянной панике.

Он медленно и спокойно выиграет это сражение, и эту естественную осторожность подкрепило зрелище лошади без седока с окровавленными боками, хромающей на юг по дороге с волочащимися в пыли поводьями и капающей со стремян кровью.

Бригада Фалконера старательно строилась в новый боевой порядок. В первом ряду стоял Шестьдесят пятый виргинский, солдаты Хаксалла из Арканзаса и Двенадцатый флоридский. Три полка подняли свои пыльные знамена, яркие цвета флагов уже выцвели, слишком долго находясь под солнцем, и порвались от слишком многих пуль.

Знамена безжизненно повисли в безветренном воздухе. Полковник Свинерд отдал лошадь одному из двух своих перепуганных рабов и занял место в центре первой шеренги, где жажда наконец-то пересилила осторожность, заставив его достать из сумки на ремне фляжку.

- Вижу, наш галантный полковник делает себе прививку от всех рисков сражения, - с сарказмом заявил Фалконер капитану Прайору.

- С помощью воды, сэр? - удивился тот. Томас Прайор был новичком в бригаде. Он являлся младшим сыном ричмондского банкира, который вел дела с Вашингтоном Фалконером и попросил его взять сына.

"Томас - добрый малый, - написал банкир, - возможно, слишком добрый, так что, может, война научит его, что человечество по природе своей бесчестно".

В ответ на наивное предположение Прайора, что Свинерд пьет воду, последовала секундная пауза, а потом над ставкой бригады прокатился взрыв хохота.

- Вода Свинерда, - сообщил Прайору Фалконер, - это то, что придает дурацкую удаль, укладывает людей спать, а поутру вызывает похмелье, - генерал улыбнулся собственной остроте и негодующе повернулся в сторону скачущего к нему галопом по дороге всаднику.

- Вы должны выступить, сэр, - крикнул офицер. В правой руке он держал саблю.

Фалконер не сдвинулся с места. Вместо этого он подождал, пока офицер остановит лошадь. Животное мотало головой и нервно перебирало ногами. Лошадь была покрыта потом и закатывала глаза.

- У вас для меня приказы? - спросил Фалконер возбужденного офицера.

- От генерала Джексона, сэр. Вы должны выдвинуться вместе с другими бригадами, сэр, - адъютант махнул рукой в сторону леса, но Фалконер по-прежнему не двигался, разве что протянул руку. Адъютант в недоумении уставился на него. Сейчас никто больше не требовал письменных приказов, потому что уж точно никто не сомневался в том, что на это не было времени.

Если янки сейчас выиграют, ничто не остановит их от пересечения реки Рапидан, и тем самым они перережут железнодорожное сообщение Ричмонда с долиной Шенандоа, и также ничто не помешает им атаковать столицу мятежников. Для южан настало время не писать приказы, а драться как герои, чтобы защитить свою страну.

- Генерал Джексон шлет свои наилучшие пожелания, - произнес адъютант таким тоном, что явно можно было понять, что он едва удерживается от оскорблений, - и сожалеет, что не имел времени написать приказы, но он будет вам весьма обязан, если вы выдвинете свою бригаду в лес и поможете вытеснить оттуда врага.

Фалконер взглянул на лес. Из его тени по-прежнему появлялись беглецы, но теперь большинство было ранеными, а не просто испуганными людьми, ищущими укрытие. Ближайшие к бригаде Фалконера две маленькие пушки снимали с передков у дороги, но они выглядели довольно жалким средством, чтобы сдержать шумную атаку северян, бурлящую в лесной тени. Тени, отбрасываемые красневшим на западе солнцем, удлинились.

В глубине леса, откуда доносился злобный треск винтовок, мерцал пожар, начавшийся от разорвавшихся снарядов.

- Так я передам генералу Джексону, что вы выступили, сэр? - спросил всадник почти отчаянным тоном. Он не назвал ни своего имени, ни звания, но нетерпение в его голосе и обнаженная сабля в руке были достаточным признаком властных полномочий.

Фалконер вытащил саблю. Он не хотел выступать, но знал, что другого выбора теперь не осталось. Его честь и репутация зависели от того, войдет ли он в этот ужасный лес.

- Полковник Свинерд! - позвал он, и слова раздались словно карканье. - Полковник! - снова крикнул он, на сей раз громче.