Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

Некогда отец позволил сыновьям выбрать себе телохранителей из числа лучших воинов гарнизона. Мартин взял Сэма — рослого драчливого силача. Виттор выбрал парня, обладающего более редким и ценным талантом. Отцу Доннела стрела пробила голосовые связки. Сынишка с малых лет научился слышать шепот, а позже — и вовсе читать по губам.

Уже на улице, свернув, на всякий случай, за угол, Виттор спросил телохранителя:

— Что скажешь?

— Ориджин попросил владыку отложить праздник у ложа Дара.

— Какими в точности словами?

— Ваше величество, я хочу посвятить вас в одно известие. Не могу до конца понять его важность и значение, но считаю… не расслышал… в секрете. Прошу вас посетить… снова не поймал, простите, милорд… со мной вдвоем. А до тех пор отложить праздник у ложа.

— Что ответил император?

— Герцог, это недопустимо. Я мог бы посетить Дар вдвоем с Шейландом, но не с вами. Вам достанет ума понять причину. А Ориджин сказал: Шейланд не посвящен в секрет, лишь я и несколько вассалов. Чувствую, что… простите, милорд, он стоял боком, было сложно… опасность. Прошу отложить праздник. Тогда владыка сказал: изложите суть известия.

— А Ориджин?

— Ничего, милорд. К ним приблизился Айден Альмера, который как раз отошел от алтаря. Ориджин не стал при нем.

— То есть, герцог… не ответил императору?!

— Похоже, нет. Я слушал, как мог, милорд. Иногда мешало эхо или стук шагов, иногда Ориджин отворачивался. Но я почти уверен, что при Альмере он ничего не сказал.

Виттор хлопнул воина по плечу:

— Спасибо, Дональд.

Телохранителя звали Дональд, на самом-то деле. Подражая отцу, он говорил настолько тихо, что при приеме на службу вербовщик не расслышал имени и записал в реестре: Доннел. Когда выяснилось, смеялся весь гарнизон. Больше никто уже не звал Дональда правильным именем — только старший сын графа.

— Благодарю, милорд, — довольно оскалился телохранитель. — Я еще услышал другое, возможно, вам будет интересно. Архиматерь Эллина обсудила с епископом, как назвать эти два Предмета. Круглый назвали Светлой Сферой, а тот, с блестящими каплями, — Роса Счастья.

* * *

Четыре дня владыка гостил в Уэймарском замке. Виттор делал, что мог. Приходилось трудно.

Императора постоянно сопровождала его свита. Всякий, кто пытался приблизиться, попадал в окружение офицеров, секретарей, гвардейцев, и оказывался в положении просителя на высочайшей аудиенции. Лорды, коих Виттор знал прежде, — отец и его бароны, граф Нортвуд с вассалами, полковники Ориджина — носили формальные маски, но тяготились ими, были рады при случае поговорить напрямик, без прикрас. Владыка Телуриан не показывал такого желания. Корона, власть, придворный этикет обременяли его не больше, чем собственная кожа. Виттор ни разу не угадал мысли владыки и не смог сказать ему ни одного неформального слова. Отцу Виттора, да и самому Виттору, Телуриан высказал много похвал: их благочестие достойно стать примером, их правление освящено Даром богов, их дипломатический талант снискал могучих союзников и с удивительной быстротой погасил пламя войны, действия Шейландов безупречны и с политической, и с сакральной точки зрения. Все звучало искренне и чертовски лестно. Виттор скисал. Он был умен не по годам и мог понять: ни одна истинная мысль владыки не сорвалась с языка.

Виттор особенно сетовал на контраст между своим положением и теми почестями, что без конца сыпались на Ориджинов. Шейландам боги послали Дар; Шейланды неделями боролись с лесным пожаром, разлетевшимся от ложа; Шейланды приняли на себя первый удар закатников. Но Шейландов чествовали формально, северян — от всей души. Герцог и его прим-вассалы трапезничали за столом владыки, принимали похвалы и подарки, щеголяли имперскими орденами и наградным искровым оружием. Владыка и принц не скупились на цитаты из агатовских «Мгновений», вспоминали северные легенды, поднимали кубки за Первую Зиму и всех ее героев. Герцога Десмонда невозможно было встретить одного — помимо собственных адъютантов, его постоянно сопровождала стая почитателей из императорской свиты. Похоже, лишнее внимание даже утомляло его, хмурое лицо герцога становилось еще мрачнее. А вот его полководцы — Блэкберри, Лиллидей, Стэтхем — без смущения наслаждались почестями. Блэкберри даже позволил себе рассказать императору несколько военных басен — и владыка внимательно выслушал!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Братьев Альмера, как и Виттора, не радовало такое положение дел. Галлард Альмера, на правах представителя Церкви, всегда имел доступ к императору, но получал не больше внимания, чем требовалось по этикету. Айден Альмера, вознесшийся при Шутовском заговоре, всегда сопровождал владыку, активно участвовал в беседах, вставлял свои комментарии — как правило, разумные. Но каменел лицом, слыша из уст Телуриана: «Первая Зима — страж порядка и закона, Дом Ориджин — безупречный меч Империи». Не стражи, не мечи, не Первая Зима и Алеридан — только Первая Зима.

Впрочем, положение Шейландов было несравненно ниже. Дом Альмера проигрывал Ориджинам, но Шейландов вовсе не допустили к игре. Виттор попытался наладить контакт с Айденом Альмера, использовав как мостик общую зависть к северянам, — и потерпел полный провал. Несмотря на зависть, герцог Айден охотно общался с Десмондом, а вот Шейланду он уделил меньше внимания, чем стулу под своей задницей.

Виттору лишь раз повезло с принцем Адрианом. Виттор весьма удачно решил полюбоваться видом из окна, когда Адриан любовался из соседнего. От радости он забыл, может ли по этикету заговорить первым. К счастью, пока обдумывал это, Адриан задал вопрос:

— Милорд, не знаете ли, сколько искровых машин в Уэймаре?

Виттор не знал, но ответил мгновенно:

— Четыре, ваше высочество. — Для убедительности уточнил: — Одна в замке, три в городе.

— Весь замок питает всего одна машина?! Какова же ее мощность?

— Вполне достаточная для питания всего замка. Мы вовсе не ощущаем дефицита.

— Работает от ветряков?

— Именно так, ваше высочество.

— А как сохраняете энергию на случай штиля?

По случаю, это Виттор знал:

— Закачиваем воду на башни. Стекая, она вращает лопасти.

Адриан кивнул, красивое лицо стало рассеянным, будто принц решил нырнуть в свои мысли. Э, нет уж!

— Ваше высочество, вы рассматриваете возможность оснащения искрой отдаленных крепостей?

— Надеюсь, что крепости как таковые уйдут в прошлое. Людьми должны управлять более действенные силы, чем страх перед мечами.

— Сила денег?

Адриан одарил Виттора оценивающим взглядом.

— Ваши слова можно принять и как редкую банальность, и как образец прозорливости.

Виттор позволил себе улыбнуться:

— А ваши — как вилку, где каждый из двух возможных ответов выставит меня дураком.

— Ничего не остается, как придумать третий.

— Мой отец говорит о силе денег: можно купить почти все — мечи, славу, земли, искровые машины. Только одно купить нельзя.

Адриану потребовалась секунда на разгадку. В его глазах блеснули искры.

— Мне близок образ мысли вашего лорда-отца. Полагаю, он в достатке обладает тем, что купить невозможно.

То был прекрасный момент. Виттор сумел заинтересовать принца, и следовало развить успех. И путь для этого имелся: вопросы об искровых машинах показали интерес Адриана к прогрессу, разговор о новинках даст ключ к его сердцу. Виттор мало знал об искре, но имел на примете новшество финансового мира — бумажные ассигнации. Отец часто говорил, насколько полезны они и для казны, и для торгового дела. Виттор уже раскрыл рот, когда к нему подлетел Мартин:

— Брат, тут кое-что того, произошло. Вот скажи, что это значит? Она так посмотрела…

Кажется, он не заметил Адриана.

Виттор развернул его лицом к принцу и шлепнул по затылку, чтобы Мартин поклонился.

— Ваше высочество, простите моего брата! Он слишком взбудоражен Даром и высокими гостями, потому забывает о манерах.