Чародей поневоле - Кристофер Сташефф

— Это вы у меня спрашиваете? — сдержал улыбку отец Эл.— Пилот-то вы, а не я.

— Ах да! Как это я… запамятовал.— Брат Чард пытливо вгляделся в приборную доску,— Так, сейчас посмотрим… Десять световых лет… Значит, еще шесть дней…— Он обернулся к отцу Элу,— Вы уж не обессудьте, святой отец, тесновато тут у нас.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы не так часто бывали в исповедальной. Не переживайте, брат, тут поистине просторно. Есть даже отдельная каюта, где можно спать. О-о-о!

Внушительную фигуру отца Эла подбросило в кресле — так, словно катер ударился о стену, после чего отшвырнуло назад и вжало в обивку. В глазах у него потемнело, на черном фоне заплясали яркие искорки. Отец Эл терпеливо выждал, искорки погасли, тьма рассеялась, и он увидел, что брат Чард, явно пребывающий не в самой лучшей форме, склонился к пульту управления.

— Ч-ч-ч… Что случилось?

— А вы сами посмотрите!

Монах указал на обзорный экран. Отец Эл последовал его совету и увидел черную бархатную тьму и яркие звездочки на ее фоне, вот только эти звездочки и эта тьма не желали гаснуть и рассеиваться.

— Мы, что же, вернулись в обычное пространство?

Брат Чард кивнул.

— И летим с субсветовой скоростью. Это тоже очень быстро, но все же ниже, чем скорость света. Нам еще повезло, что при резкой смене скоростей нас с вами не размозжило о внутреннюю обшивку.

— И размозжило бы, если бы не амортизационная страховка. Но что же вышло из строя?

Брат Чард вгляделся в экран, на котором отражались показания приборов, нажал несколько клавиш.

— Значительных повреждений нет, все цело и невредимо, словно мы и не… Вот оно! Изоморфер отключился!

— Просто… отключился? Почему?

— Вопрос, конечно, интересный…— Брат Чард отстегнул ремни страховки и мрачновато усмехнулся.— Пойдем посмотрим, святой отец?

Они облачились в тяжелые скафандры, друг за другом выбрались из тесного люка, пристегнули фалы к скобам на обшивке и перелетели к корме, где располагался двигательный отсек. Брат Чард вынул отвертку и отвинтил крепеж на защелке панели доступа к двигателю. Как только люк открылся, брат Чард первым нырнул в него головой вперед. Брат Эл последовал за ним и поплыл вдоль коридора, придерживаясь за скобы и не спуская глаз со сверкавшего, словно зеркало, двигателя.

— Похоже, зашита не пострадала.

— Нет,— согласился брат Чард.— По крайней мере последствия воздействия проникающего излучения можно исключить. Хотя наверняка судить трудно. Если ничего не обнаружим, придется осмотреть весь двигатель с микроскопом.— Брат Чард нажал на кнопку, и серебристое яйцо раскрылось — верхняя его часть поднялась над нижней, словно ее срезали. В наушниках шлема у отца Эла раздался непрерывный белый шум. Он нахмурился.

— Он, похоже, нездоров.

— Верно. Услышать мы должны были звук частотой в тысячу шестьсот пятьдесят герц.— Брат Чард обернулся.— А я не знал, что вы разбираетесь в электронике, святой отец.

Отец Эл пожал плечами.

— Катодианцы многому учатся друг у друга, особенно в семинарии. Я, конечно, никакой не механик и не специалист по сверхсветовым двигателям, но как работают изоморферы, в принципе понимаю.

— Ну или как они не работают. Так… Ладно. Сейчас поищем, где прервалась цепь.

Брат Чард вытащил набор датчиков и принялся обследовать двигатель изнутри. Отец Эл, пригнувшись, скорчился рядом с ним. Он молчал и взволнованно прислушивался к звуку счетчика, укрепленного на предплечье скафандра брата Чарда, над карманом, к которому тянулись проводки датчиков.

Наконец монах обернулся.

— Никаких нарушений в цепи, святой отец. Весь, зверюга, подпитан током.

— Значит, есть какая-то ячейка, которая пропускает ток, но ничего при этом с ним не делает. Можно, я попробую?

Брат Чард уставился на него и неохотно отодвинулся в сторону.

— Вы уверены, что знаете, что делаете, святой отец?

— Вполне достаточно для того, чтобы выяснить, какая ячейка вышла из строя.— Эл вытащил проводки датчиков из своего нарукавного кармана.— Нужно просто проверить все пары терминальных контактов, и как только иголочка покраснеет, это будет означать, что мы нашли место поломки, верно?

— Только и всего,— суховато отозвался брат Чард.— Вы только за часами следите, святой отец. Примерно через час нам придется вернуться, чтобы взять свежие баллоны с дыхательной смесью.

— О, я думаю, это не займет столько времени.

И отец Эл приступил к тестированию двигателя.

Брат Чард помалкивал. Но когда его голос раздался в наушниках у отца Эла, звучал он напряженно.

— Я очень надеюсь, что вы правы, но при такой скорости у нас неделя уйдет на осмотр двигателя. Вот если бы у нас был диагностический компьютер!

— Нельзя же все предусмотреть на небольшом катере,— рассудительно проговорил отец Эл.— Кроме того, брат Чард, я твердо верю в порочность электронных контуров.

— Это, стало быть, порочность в периоде, да, святой отец? Я слыхал кое-какие байки, которые вы, катодианцы, рассказываете о Финагле. Честно говоря, порой у меня такое ощущение создается, что вы впали в ересь и сотворили из него божество.

— Ну, божество — это вряд ли, а вот разряд демона ему вполне можно было бы присвоить, если бы он существовал, но, увы, его не существует. А вот порочность, извращенность, превратность — называйте, как хотите то понятие, какое он олицетворяет,— оно существует, брат.

— Это верно,— не стал спорить брат Чард.— Но порочность — внутри нас, а не во вселенной, святой отец.

— Но вселенная уже настолько создана человеком, брат, в ней столько сделано руками людей — столько из того, благодаря чему мы живем! И нам ничего не стоит привить всем этим вещам нашу порочность и извращенность, а уж особенно замороченным электронным конструкциям!

— Таким, как наш изоморфер?

— В общем, да. А также компьютерам, голографическим камерам и множеству подобных устройств. Вы никогда не замечали, брат, как они порой ломаются без всякой очевидной причины, а потом вдруг начинают работать снова?

— Случалось наблюдать подобные картины. Но когда заберешься внутрь всех этих штуковин, святой отец, причину всегда найдешь.

— Когда заберетесь вы — может быть. А вот когда я — вряд ли. Но я, если на то пошло, антимеханичен по сути своей. Стоит мне обзавестись самым точным хронометром, и он тут же начинает спешить минут на пять в день. И напротив, бывают люди, которых машины как бы любят. Стоит такому человеку подойти и просто коснуться того или иного прибора, и он начинает работать без сучка без задоринки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});