Дорога неровная - Евгения Изюмова

А потом брат неожиданно исчез, и Александра вновь пошла, но уже вполне целеустремленно - домой, там её ждали сыновья, самые дорогие люди на земле. Посёлок растворился в воздухе, но Александра не испугалась - мираж, такое бывает. А ей просто надо идти по песчаной дороге, и она обязательно приведет её домой. И она пошла, загребая босыми ногами песок, радуясь, что он такой теплый, прогретый солнцем. Она знала, что за ночью всегда приходит день…

«2000 год - это начало нового, XXI века, или он начнется в 2001 году?» - спорили между собой люди. Александра не спорила: конечно, начало! А своим оппонентам говорила: «Возьми сантиметр, в нем десять миллиметров, и следующий миллиметр, даже его десятая доля - это уже другой сантиметр. Верно?» Спорщик задумывался, а пока решал, правильный ли ему привели аргумент, Александра добавляла: «Так почему новый век должен начинаться с 2001 года?»

Александра готовилась к началу нового века тщательно, потому что Павел, который служил в армии, должен был приехать домой в краткосрочный отпуск. Сообщая об отпуске, он попросил: «Приготовьте всякие салаты, нажарьте картошки. Я хочу съесть много белого хлеба, оладий, драников, конфет, печенья, сала, колбасы, домашних котлет. А еще купите шоколадок, торт, пирожных…» - он написал такой длинный список, что можно было бы целый взвод накормить, а не только его.

Александра и ее сыновья сидели за праздничным столом и ждали последнего звона курантов в уходящем году. Диктор объявил о предпраздничном выступлении Президента России Бориса Николаевича Ельцина, и все трое принялись за еду - слушать Ельцина никому не хотелось: настолько не популярен стал Президент у россиян. Еще 7 октября 1998 года люди, которые сами вознесли Ельцина на вершину власти, требовали, чтобы он ушел в отставку. В Москве, на Васильевском спуске, в тот день собралось 615 тысяч людей, они скандировали: «Ельцина в отставку! Честь, Родина, Россия! Работу взрослым, детям - образование!»

Александра разложила по тарелкам заливную рыбу, но первый же кусок застрял в горле: Ельцин сказал: «Я ухожу и прошу всех простить меня…»

Россияне простят его 23 апреля 2007 года, когда он умрёт. С телевизионных экранов в течение нескольких дней не будут сходить восторженно-скорбные лица, которые скажут о его широкой натуре, о том, что Ельцин - это целая эпоха, мол, удержал на плаву корабль с пробоинами. Корабль - это, конечно, Россия. Николай Сванидзе, который, кочевал много лет с канала на канал, и сыграл немалую роль в избрании Ельцина Президентом России, постоянно пропагандируя с экрана его кандидатуру, назовет почившего хирургом: «Россия была похожа на безнадежно больного человека, а он как хороший хирург, сделал операцию. Уверен, что в будущих учебниках о нём напишут только хорошее».

А потом о нём перестанут говорить, следуя изречению: «О мертвых говорить или хорошо, или ничего». Сохранится в памяти, что сам отрекся от власти, и что первым из всех отставных правителей-пенсионеров его хоронили торжественно - Маленков и Хрущев такой чести не удостоились. Первым он получил все привилегии, соответствующие вице-президенту, закрепленные и за его семьей. И когда умер, жена Наина Осиповна и вся семья его не осталась в накладе - бесплатное содержание, охрана. Жена Хрущева, например, была сразу же удалена с государственной дачи после его смерти. Причина - их незарегистрированный брак, хотя пара прожила вместе несколько десятков лет, причем жена часто отговаривала Хрущева от необдуманных поступков.

Пожилая чета пенсионеров много лет провела на той даче, там Никита Сергеевич с азартом хозяйствовал и выращивал овощи. Говорят, такой капусты, как у него, друзья по партии, тоже, кстати, отставные, раньше не видывали. Он испытал все тяготы жизни пенсионера, но так и не уехал к сыну Сергею в США.

Впрочем, Ельцин - одна из противоречивых, амбициозных политических фигур. Как и Горбачев, он совершил путь к вершине власти с низов партийной руководящей «лестницы» и был «партократом» чистой воды.

Но это все случилось позднее, а тогда, 31 декабря 1999 года, отречение Ельцина поразило всех.

- Ничего себе! - сказал Павел. - Присягал одному президенту, а дослуживать буду при другом!

- Ты не президенту присягал, а России, - строго посмотрела на сына Александра.

- Мама, ты не знаешь, какая сейчас армия! Не России она служит, а генералам. Наши отцы-командиры на нас деньги на иномарки зарабатывают - солдат стоит пятьдесят рублей. Отдаст десять ребят в какую-нибудь фирму и снимет, как с куста, пятьсот рубликов. За десять дней - уже пять тысяч. Твоя зарплата за месяц.

Александра раскрыла широко глаза от удивления: «продают» солдат, как рабов? Однако, воспитанная на любви и уважении к армии и офицерам, возразила:

- Что-то не верится…

- Не верится? Я сам возглавляю рабочую команду, при мне наш покупатель рассчитывался с комроты. А Чечня? У нас офицер служит, год был там, дважды был представлен к ордену Мужества, а не получил ни одного. И в звании не повышен, а он, между прочим, в саперной роте служил, чечены за офицерами этой роты и солдатами гонялись. За живого офицера давали двадцать пять тысяч долларов, за солдата - десять. Роту расформировали, про всех забыли - солдаты в дембель ушли, офицеры в свои части вернулись. И награды нашего комвзвода, наверное, на груди какого-нибудь штабника висят.

- Да как же так можно?

- Можно, мама. И боевые деньги выдают не полностью, надо же и штабным подзаработать. В Чечне немалые деньги крутятся, вот война идет до сих пор, а то бы «Альфа» в два счета и Дудаева поймала, и всех главных боевиков.

- Господи, страсти какие ты говоришь! - изумилась Александра точно так же, как когда-то и её мать, когда она критически отзывалась о Брежневе. Александра смотрела на Павла и - узнавала его и не узнавала. Павел стал серьезнее, самостоятельнее, это уже не тот парнишка, который уходил в армию с едва скрываемым страхом в глазах - армию поставили ниже заключенных в зонах, там хоть можно было бороться за человеческое отношение к осужденным, на радио России была даже специальная программа «Облака». Межличностные отношения из зоны были перенесены в армию, потому что именно в период правления Ельцина в армию стали призывать и условно осужденных, а то и побывавших в зоне и выпущенных по амнистии. И потому в армии стали уставные отношения и неуставные, дедовщина, порядки в которой основывались именно на уголовной иерархии. «Деды» и сержанты стали такими же лагерными авторитетами, которые имели право, как говорится, казнить и миловать, унижая человеческое достоинство призывника. И не каждый старослужащий, помня об отношении «дедов» к себе, мог отказаться от возможности поиздеваться над солдатом, ведь в армии каждый, имеющий хотя бы одну ефрейторскую лычку, может командовать рядовым.

- А ты-то, как, Павлуша? Тебя не обижают?

Павел улыбнулся и ничего не ответил: он не собирался жаловаться матери, потому что та, имея взрывной характер, могла и в часть написать, защищая сына, а ему предстояло еще служить целый год.

Посидев немного за столом, сыновья расцеловали Александру и ушли праздновать дальше к друзьям. А она осталась одна. Конечно, могла тоже пойти куда-нибудь в компанию, но там все - парами, а она - одна. Даже приятельницы-разведенки последние годы умудрялись прийти в компанию парой с временным партнером, Александра же после Михаила как-то равнодушно смотрела на мужчин, боясь вновь напороться на непонимание. А быть в праздничной компании одной - неприлично, Александра чувствовала там себя женщиной второго сорта, никому не нужной, хотя мужчины ухаживали за ней. Обижать подруг, переманивая их мужчин, Александра не хотела.

Когда за окнами слышатся веселые песни, взлетают петарды, а человек сидит один перед телевизором, то всякие мысли лезут в голову, и не только о собственной судьбе. Александра пощелкала кнопками пульта и остановилась на «Голубом огоньке». Лица людей, сидевших в студии «Останкино», были спокойными, безмятежными, словно и не прозвучало пару часов назад отречение Ельцина от президентской власти. Это понятно, ведь запись велась задолго до праздника, и никто не знал, какую сладкую пилюлю преподнесет Борис Ельцин в последние минуты уходящего 1999 года. Почти десять лет Ельцины правили страной (да, да! Именно так, потому что Татьяна Дьяченко, была назначена советником отца по имиджу), естественно, что давала советы ему и в других вопросах. Эти годы были не сладкими для большинства россиян.

Александра открыла книжный шкаф и достала с архивной полки несколько тетрадей, которые можно было назвать «Записками современного человека» - это была ей «подушка», которой она доверяла и радости, и горести. Выбрала нужные и стала просматривать записи о «смутном» перестроечном времени.

«1 мая 1990.

День хоть и праздничный, но серый и будничный. Уже несколько лет он не празднуется: нет традиционных демонстраций, политики не знают, как назвать этот праздник. Вместе с большевиками досталось и Кларе Цеткин. А она не причем в создании этого праздника, который установлен конгрессом Второго Интернационала в 1889 году в память о выступлении рабочих Чикаго 1 мая 1886 года с требованием установить восьмичасовой рабочий день. Демонстрация закончилась кровопролитием от столкновения с полицией.