Противостояние. Армагеддон - Стивен Кинг

Она кивнула.

— Вот и все. Я сказала, что должна была сказать.

— Нет, — прошептала Фрэн. — Это невозможно.

— Матушка, — сказал Глен каркающим голосом. Он прочистил горло. — Матушка, мы не совсем понимаем вас. Мы… мы не обладаем благословенной близостью к той силе, которая управляет всем этим. Это просто не наш путь. Фрэн права. Если мы отправимся туда, нас просто убьют, и, скорее всего, это сделает первый же встретившийся нам пикет.

— Неужели ты слеп? Разве ты не видел, как Бог только что исцелил Фрэн? Неужели ты думаешь, что в планы Бога входит ваша смерть от руки ничтожнейшего из воинов Темного Князя?

— Но Матушка…

— Нет. — Она подняла руку и жестом заставила его замолчать. — Я не собираюсь спорить с тобой или убеждать тебя. Мне только надо, чтобы вы поняли замысел Бога. Слушай, Глен.

И внезапно изо рта Матушки Абагейл стал вырываться голос Глена Бэйтмена.

— Матушка Абагейл называет его пешкой дьявола, — произнес этот сильный мужской голос, необъяснимым образом исходящий из впалой старушечьей груди и беззубого рта. — Может быть, он всего лишь последний волшебник рациональной мысли, привлекающий для борьбы с нами все достижения технологии. А может быть, он серьезнее, темнее. Мне известно только, что он есть. И я уже больше не думаю, что социология, психология или любая другая логия сможет его остановить. Я думаю, с этим может справиться только белая магия.

Рот Глена широко раскрылся.

— Это правда или это слова лжеца? — спросила Матушка Абагейл.

— Не знаю, правда это или нет, но это мои слова, — сказал Глен дрожащим голосом.

— Веруйте. Веруйте, все вы. Ларри… Ральф… Стью… Глен… Фрэнни… ты, Фрэнни, особенно. Веруйте… и повинуйтесь слову Господа.

— А у нас есть выбор? — горько спросил Ларри.

Она удивленно посмотрела на него.

— Выбор? Всегда есть выбор. Так решил Господь, и Он не изменит своего решения. Ваша воля свободна. Делайте, что хотите. Никто на вас не надевает кандалы. Но… ВЫ СЛЫШАЛИ, ЧЕГО ОТ ВАС ХОЧЕТ БОГ.

Снова воцарилось молчание. Первым его нарушил Ральф.

— В Библии написано, что Давид справился с Голиафом, — сказал он. — Я пойду, раз вы говорите, что так надо.

Она взяла его за руку.

— И я, — сказал Ларри. — Я тоже. О'кей.

Он вздохнул и сжал лоб руками, словно у него болела голова. Глен открыл рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем он успел вымолвить хоть одно слово, раздался протяжный вздох и глухой звук удара.

Это была Люси, о которой они совсем забыли. Она упала в обморок.

К утру дыхание Матушки Абагейл стало затрудненным и хриплым. Точно таким же, как у больных супергриппом. Они стояли вокруг ее постели, не произнося ни слова. Ральф был уверен, что произойдет чудо. Тело Матушки исчезнет в огненной вспышке, или они увидят, как ее душа, превратившаяся в сияющее облако, улетит в окно.

Но умерла она самым обычным образом.

На Базелайн она заставила его остановиться рядом с тем, что когда-то было домом Ральфа и Ника. Вся задняя часть здания была разрушена. Двор был завален обломками. В живой изгороди застряло радио со встроенными электронными часами. Рядом валялась кушетка, которая придавила Фрэнни. На ступеньках заднего крыльца было высохшее пятно крови. Она внимательно посмотрела на него.

— Это кровь Ника? — спросила она у Стью. — Может так оказаться?

— Фрэнни, к чему ты об этом спрашиваешь?

— ЭТО КРОВЬ НИКА?

— Господи, я не знаю. Может быть.

— Положи на нее свою ладонь, Стью.

— Фрэнни, ты чокнулась?

Посреди ее лба пролегла морщинка, та самая морщинка «я — хочу», которую он заметил еще в Нью-Хемпшире.

— Положи ладонь!

Неохотно Стью положил руку на пятно. Он не знал, принадлежала ли эта кровь Нику (и скорее склонялся к противоположному мнению), но по телу у него пробежал отвратительный холодок.

— А теперь поклянись, что ты вернешься.

Ему показалось, что ступенька стала слишком теплой, и он хотел было отдернуть руку.

— Фрэн, как я могу…

— Не все в руках Бога! — зашипела она. — Не все. Клянись, Стью, клянись!

— Фрэнни, я клянусь, что попытаюсь.

— А теперь скажи, что любишь меня.

— Ты же знаешь это.

— Я знаю, но скажи это вслух. Я хочу услышать это.

Он положил руку ей на плечо.

— Фрэн, я люблю тебя.

— Спасибо, — сказала она и прижалась щекой к его груди. — Теперь я могу сказать тебе до свидания. Теперь я могу отпустить тебя.

Они обнялись.

Глава 57

Вдвоем с Люси они смотрели на то, как четверо мужчин сошли со ступенек дома Ларри. С собой они не взяли ни рюкзаков, ни спальных мешков, никакого походного снаряжения… все в соответствии с инструкцией. На ногах у них были тяжелые дорожные ботинки.

— До свидания, Ларри, — сказала Люси.

— Помни, Стюарт, — сказала Фрэн. — Помни о своей клятве.

— Да. Я буду помнить.

Глен свистнул. Коджак, поглощенный изучением канализационной решетки, откликнулся на зов.

— Ну, тогда пошли, — сказал Ларри. — Пока все не разрыдались.

Стью послал Фрэнни воздушный поцелуй, а она помахала в ответ. К ее глазам вновь подступили обжигающие слезы, но она взяла себя в руки. Они отправились в путь. Просто пошли по улице. Дошли до конца квартала. Стью обернулся и помахал рукой. Ларри тоже. Фрэн и Люси замахали в ответ. Они перешли на другую сторону улицы. Скрылись из виду.

— Господи, — сказала Люси.

— Пошли в дом, — сказала Фрэн. — Я хочу чая.

Они вошли внутрь. Фрэн поставила чайник. Они стали ждать.

Около четырех часов дня они подошли к южной границе Боулдера. У Стью появилось ощущение, что еще немного, и они повернут назад.

— О, Господи, — сказал Ларри. — У меня такое чувство, что это конец всему.

— Да, — признался Ральф. — Я чувствую то же самое.

— Кто-нибудь хочет передохнуть? — спросил Глен без особой надежды в голосе.

— Пошли-пошли, — сказал Стью, слегка улыбаясь. — Двум смертям не бывать — одной не миновать.

В девять часов вечера они остановились на ночлег в Голдене, в полумиле от того места, где шоссе № 6 начинает свой извилистый путь к сердцу Скалистых гор.

Часть 3. Армагеддон

7 сентября — 10 января 1991 года

Глава 58

Дайна Джургенс лежала обнаженной на огромной двуспальной кровати, слушая доносившийся из ванной шум душа и рассматривая свое отражение в огромном круглом зеркале, формой и размером совпадавшем с кроватью, над которой оно было подвешено. Было восьмое сентября, половина десятого утра. По ее расчетам, Джаджа убили около восемнадцати часов назад.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});