Противостояние. Армагеддон - Стивен Кинг

— Ребенок, — сказала она. Горло ее было сухим. Говорить она могла только шепотом.

— Ребенок, — повторила она, проталкивая слова сквозь свою покрытую наждаком гортань. — Я потеряла его?

Он неуклюже обнял ее обеими руками.

— Нет, Фрэнни, нет. Ты не потеряла ребенка.

Она расплакалась.

Позже она спросила его:

— Расскажи мне. Каковы последствия?

— Фрэн…

— Ник? — прошептала она. — Я видела чью-то оторванную руку.

— Давай отложим этот разговор.

— Нет, я должна знать.

— Семеро погибших, — сказал он низким хриплым голосом. — Нам еще повезло, по-моему. Все могло быть гораздо хуже.

— Кто, Стюарт?

Он неуклюже сжал ее руки.

— Ник — один из них. Там была стеклянная стена, и она… она… — Он запнулся на мгновение, посмотрел на свои руки, а потом снова поднял взгляд на нее. — Он… мы смогли опознать его по… некоторым шрамам… — Он отвернулся. Из груди Фрэн вырвался хриплый, сдавленный вздох.

Когда Стью немного овладел собой, он сказал:

— И Сью. Сью Стерн. Она оставалась в доме, когда произошел взрыв.

— Но… ведь это просто невозможно? — сказала Фрэн.

— Это правда.

— Кто еще?

— Чед Норрис, — сказал он, и из груди у нее снова вырвался этот хриплый вздох.

— Внутри оказалось только три человека. Это просто чудо. Бред говорит, что в шкафу было восемь-девять динамитных зарядов. А Ник… он ведь почти… когда я думаю о том, что он, наверное, уже взялся за эту коробку…

— Не надо, — сказала она. — Не думай об этом.

Перед приближением вечера третьего сентября люди стали медленно подходить к дому Ларри и Люси. Ларри наблюдал за ними из окна спальни. За его спиной на их кровати лежала без сознания Матушка Абагейл. Исходивший от ее тела сухой резкий запах заполнял его ноздри, и он ощущал позыв на рвоту — он ненавидел рвоту, — но не трогался с места. Это его кара за то, что Ник и Сюзан погибли, а он уцелел и даже не получил ни единой царапины.

Джордж ненадолго ушел в госпиталь проверить, как чувствуют себя остальные пациенты. Из двадцати пострадавших в больнице осталось только шестнадцать. Троих отпустили домой, а Тедди Вейзак умер.

Женщина на кровати была похожа на скелет, обтянутый тонкой пепельно-серой кожей. Она выглядела бесполой. Почти все ее волосы вылезли, груди исчезли, рот широко раскрылся, и из него вырывалось хриплое дыхание. Ларри подумал, что она похожа на виденные им изображения юкатанских мумий — не разложившихся, но съежившихся, высохших, лишенных возраста.

Ларри вновь посмотрел в окно. Люди стояли и ждали. Жива ли она? Умерла ли? Умирает? Может быть, ее исцелил Бог? СКАЗАЛА ЛИ ОНА ЧТО-НИБУДЬ?

Около десяти часов вечера в толпе появились Стью Редман, Глен Бэйтмен и Ральф Брентнер и стали раздавать листовки. На них было написано:

МИТИНГ СВОБОДНОЙ ЗОНЫ

В АУДИТОРИИ МЮНЦИНГЕРА

4 СЕНТЯБРЯ В 20:00

Получив листовки, люди стали расходиться.

Когда на следующий вечер Стью открыл митинг, аудитория была переполнена, но все вели себя очень тихо. Позади Стью сидели Ларри, Ральф и Глен. Фрэн попыталась было подняться, но спина ее еще очень сильно болела. Невзирая на скверную иронию ситуации, Ральф подключил ее к митингу с помощью радиотелефона.

— Нам надо кое-что обсудить, — начал Стью и его тихий голос без труда разнесся по всему залу. — Я думаю, все в этом зале знают о взрыве и о возвращении Матушки Абагейл. Мы об этом поговорим, но сначала послушайте хорошие новости. Их вам сообщит Бред Китченер.

Бред подошел к кафедре, и на лице его не было заметно и следа того волнения, которое обуревало его вчера.

— Завтра мы подключим электроэнергию, — сказал он.

Раздались аплодисменты, продолжавшиеся около полуминуты. Позже Стью сказал Фрэнни, что если бы не вчерашние события, Бреда стащили бы со сцены и пронесли бы на руках вокруг зала.

— Следующий пункт повестки… — начал Стью.

— Пошел ты со своей повесткой! — исступленно завопила молодая женщина. — Давайте говорить о темном человеке! Давайте говорить о Флегге!

Зал зашумел. Стью так сильно застучал молотком по кафедре, что он разлетелся на части.

— Вы сможете поговорить обо всем, о чем хотите, но до тех пор, пока я веду этот митинг, я требую… чтобы был… хоть какой-нибудь… ПОРЯДОК!

Понемногу все затихли.

— Ну а теперь, — сказал Стью намеренно тихими спокойным голосом, — я расскажу вам о том, что произошло вечером второго сентября в доме Ральфа Зрентнера.

Он вкратце описал все события, умолчав лишь о предчувствии Фрэнни.

— Вчера утром мы с Бредом и Ральфом более трех часов копались в руинах и нашли остатки динамитной бомбы, прикрученной к радиотелефону. Похоже на то, что бомба была заложена в шкаф в гостиной. Билл Скэнлон и Тед Фрэмптон нашли еще один радиотелефон в амфитеатре Санрайз, и мы предполагаем, что бомба была взорвана оттуда…

— Предполагаем, так его в задницу! — закричал из третьего ряда Тед Фрэмптон. — Это был ублюдок Лаудер со своей трахнутой шлюхой!

Напряженный шепот прошел по залу.

— Если еще хоть один человек выкрикнет что-нибудь с места, я закрою митинг, и вы будете разговаривать друг с другом, — сказал Стью. Тед Фрэмптон сердито посмотрел на него, и Стью ответил на его взгляд. Через несколько секунд Тед опустил глаза.

— Мы подозреваем Гарольда Лаудера и Надин Кросс. У нас есть основания для серьезных подозрений, но пока против них нет бесспорных улик, и я надеюсь, что вы будете об этом помнить.

В зале раздался недовольный ропот.

— Я говорю это к тому, — продолжил Стью, — что если они забредут обратно в Зону, я хочу, чтобы вы привели их ко мне. Я посажу их в тюрьму, и Эл Банделл займется организацией судебного процесса. Мы… мы должны действовать по справедливости. Я надеюсь, вы знаете, где находятся те, кто действует иначе.

Он с надеждой посмотрел в зал и увидел на лицах только удивленное негодование. В него впились сотни глаз, и он чувствовал, какие мысли прятались за ними: «Что за дерьмо ты там несешь? Они ушли. Ушли на запад. А ты ведешь себя так, словно они отправились в двухдневный поход, чтобы посмотреть на птичек».

— Кроме того, я хотел вам сказать, что мы должны избрать недостающих членов комитета. Мы не будем заниматься этим сегодня вечером, но вам надо подумать о том, кто… — В зале поднялась чья-то рука. — Говорите, — сказал Стью. — Только представьтесь сначала.

— Меня зовут Шелдон Джоунс, — сказал массивный человек в клетчатой шерстяной рубашке. — Зачем нам ждать? Почему мы не можем избрать новых членов комитета прямо сегодня? Я предлагаю Теда Фрэмптона.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});