Море серебряного света - Тед Уильямс

Ближе всех к нему были Флоримель и Нанди; они глядели на него с вопросом в глазах. Пол остановился рядом с ними и неторопливо сел, по прежнему не глядя назад.

— Зарежу любого, — пообещал мальчишка, — кто коснется меня.

— Тогда просто садись, — сказала Флоримель.

Пол прочистил горло.

— С ним говорит Селларс.

— Что?

— Он пытается, — хмуро сказал Чо-Чо. — Но моя голова заперта.

Все остальные повернулись к ним.

— Ребенок напуган, — сказала Бонни Мей.

— Перескажи нам то, что он пытается сказать, — сказала Флоримель. — Это все, что мы хотим. Мартина, ты слушаешь?

— Пытаюсь. Но… искажения, большие искажения.

Пол мог бы сказать, что это что-то намного худшее, чем искажения, но промолчал. И без того Мартина Дерубен выглядела так, как будто у ней голова разрывается от мигрени.

— Он опять заговорил, — внезапно сказал Чо-Чо. — Остальные наклонились к нему. — Он говорит… Он говорит… — Мальчик вздохнул и крепко закрыл глаза. Долгое напряженное мгновение он молчал, потом его челюсти заработали. — Это… очень трудно, — наконец сказал он. — Извиняюсь… за путаницу. — Голос был тот же, детский голос Чо-Чо, но совсем другие интонации.

— Селларс? — спросила Флоримель. — Это вы?

— Да. — Глаза Чо-Чо оставались закрыты, хотя рот двигался, как если бы ребенок говорил во сне. — На самом деле, — продолжал Селларс, — я должен очень долго извиняться, но нет времени. Не так-то просто управлять нейтроканюлей ребенка и говорить с вами напрямик, но я должен сказать нечто очень важное и сложное, и малыш Чо-Чо просто не сумеет передать его вам.

— Что происходит? — В голосе Флоримель был и гнев и облегчение. — Где вы были все это время? Пока все в этой проклятой искусственной вселенной пытались нас убить?

— Боюсь, что у меня нет времени на объяснения. Я очень глубоко забрался в сеть и в операционную систему, и моя голова чувствует себя так, как будто готова взорваться. Но это самая маленькая из наших проблем. — Даже через детский голос Пол слышал невероятное напряжение.

— Вы знаете, что Жонглер сбежал? — спросил он.

— Что? — Лицо мальчика осталось бесстрастным, но голос дрогнул. — Жонглер?

Пол рассказал ему, с помощью остальных.

— Он давно планировал это, — несчастным голосом сказала Сэм Фредерикс.

— Ты ни в чем не виноват, Фредерико, — сказал ей Орландо. — Но если нам представится возможность, давай отрубим ему голову, идет?

— О, мой бог, — сказал Селларс. — Неужели… я не ослышался… Орландо Гардинер?

Орландо кисло ухмыльнулся.

— Полный скан, а?

— Объяснения будут позже — если будет это «позже», — сказал им Селларс. — Операционная система останавливается, готовится к уничтожению. Сейчас я обязан установить с ней контакт. Наша единственная надежда — заставить ее жить немного подольше, чтобы вы успели уйти, и это очень призрачная надежда. А теперь, быстрее. Я вижу след. Несколько минут назад кто-то из вашей группы был в контакте с самым сердцем системы.

— Да, с Рени Сулавейо, она внутри. Мы говорил с ней через устройство доступа, — печально сказала Флоримель. — Но его забрал Жонглер.

Пол ждал, что Селларс что-то скажет, хоть что-нибудь, но голос, говоривший через виртуальное тело Чо-Чо, молчал.

— Так что? — не выдержал наконец Пол. — Мы были готовы сдаться, пока не услышали ваш голос. Это все, что вы можете дать нам?

— Я думаю, черт побери, — огрызнулся Селларс. — И, признаюсь, не знаю что делать. Я испробовал все, что возможно, с моей стороны, но мыслящая часть операционная системы изолировала сама себя и не отвечает.

Пол повернулся к Мартине Дерубен, которая, казалось, слушала их только наполовину. — Мартина, ты рассказывала мне, как нашла дорогу из другого странного мира — ты и !Ксаббу открыли ворота, помнишь? Ты можешь сделать это еще раз?

— Открыть… ворота?.. — Боль в ее голосе можно было пощупать пальцами. Она и Селларс говорили так, как будто их обоих искусали до смерти пчелы, пока они пытались вести торговлю. — Рени…!Ксаббу… они… за пределами любых ворот.

— Но у тебя в руке только что был коммуникатор. — Пол наклонился ближе, пытаясь заставить ее сосредоточиться. — Ты чувствуешь… след? Ты говорила, что когда мы вернулись с горы в мир Кунохары, ты чувствовала связь, каким-то образом видела ее в сознание — схватилась за нее, и вытащила за собой нас. Давай, Мартина, ты можешь делать то, что не может никто из нас. Другой возможности не будет!

— Сделай это, — неожиданно сказал Т-четыре-Б. Он вытянул руку и коснулся пальцев слепой женщины. Она вздрогнула, испугавшись. — Будь сильной. Не хочу крантоваться — нам еще рано!

— Но связь с миром Кунохары была еще активна, — слабо сказала Мартина. — Я поймала ее еще до того, как она растаяла.

— Попытайся, — резко сказал Пол. — Ты — наша единственная надежда.

— Он прав, — сказала Флоримель, но более мягко. — Все в твоих руках.

— Это… нечестно, — Мартина тряхнула головой. — Боль… я не могу выносить ее.

Пол подполз к ней и обнял.

— Ты можешь, — сказал он. — Ты уже совершала чудеса. Бога ради, Мартина, чего тебе стоит еще одно?

Она закрыла лицо руками.

— Тогда у меня ничего не болело, — хрипло прошептала она. — А сейчас я вся горю. — Пол было начал что-то говорить, но она покачала головой. — Нет. Молчи. Мне нужна полная тишина.

* * *

Рени, сбитая с толку, яростно уставилась на зажигалку. Оранжевая луна низко висела в небе, насмешливо глядя на нее.

— Нет! Я слышала ее — ты тоже слышал ее. Она только что была здесь.

— Да, я слышал ее, — сказал !Ксаббу. — Но я слышал и голос Жонглера.

— Но что произошло? — Рени никак не могла совместить крайности: радость услышать Мартину, возбуждение от контакта с друзьями, потом отвратительный сюрприз — голос Жонглера, выкрикнувший что-то о высшем приоритете. И теперь…

— Ничего, — сказала она, повторив последовательность. — Зажигалка, она мертва.

!Ксаббу вытянул руку. Рени отдала прибор ему, потом посмотрела на крохотное тельце умирающего богомола.

— Надеюсь, ты счастлив, — проворчала она. — Теперь наши друзья ушли, навсегда. Если бы я не была уверена, что это работа Жонглера, я бы подумала на тебя…

«Умираю.— Везде-нигде голос был едва различим.— Пытался до последнего… пока дети… могут быть… спасены».

— Дети? — горько спросила Рени. — Ты не спас ни одного ребенка. Ты что, не слышал меня? Жонглер, человек, который построил тебя — он напал на нас!

«Нет. Дьявол. Все еще… дьявол. Тот, который делает все больнее и больнее…»

— Я что-то чувствую, — спокойно сказал !Ксаббу.

— Что?

— Что-то. Очень далекое. — Он нахмурился и закрыл глаза. — Похоже на слабый след. Как мускусный след антилопы, уносимый ветром. — Он широко открыл глаза. — Игра в веревочки !Кто-то просит сыграть в веревочки.

— О чем ты говоришь? — начала было Рени, потом вспомнила. — Мартина! Помнишь, ты и Мартина?..

Он опять закрыл глаза.

— Я что-то чувствую, но… очень трудно.

«Нет.— Ветер-шорох голоса богомола стал немного слышнее.— Нет, ты не должен опять открывать нас… ему…»

— Заткнись! — Рени даже передернуло от гнева. — Наши друзья пытаются дозвониться до нас!

Богомол поднялся на ноги-прутики. Крошечные глаза застилала темная пленка. «Ты приведешь сюда дьявола, очень быстро — и украдешь последние мгновения».

— Думаю, потерял ее. — !Ксаббу вцепился в зажигалку с такой силой, что костяшки пальцев побелели, резко выделяясь на его коричневой коже. — Она так далеко!

«Нет… не должна… Нет!»

— Перестань! — сказала Рени, и тут пустыня вокруг них, цвета ночи, янтарная луна и даже горящие звезды стали расплываться и таять. — Остановись!

Но было уже слишком поздно. Небо и земля слились вместе и закрутились, как если бы кто-то сунул палку в горшок с краской и начал шевелить ею. Рени вытянула руку и схватила крошечное насекомое, но оно одновременно росло и сокращалось, и, даже уменьшаясь, господствовало надо всем; потом стало крошечным пятнышком пустоты и быстро улетело от нее.

После долгого мгновения хаоса мир опять успокоился.

— !Ксаббу? — выдохнула она, сражаясь с головокружением.

— Я здесь, Рени. — Его рука коснулась ее, схватила, сжала.

Они все еще находились в пустыне, в выдуманном !Ксаббу Калахари, но сейчас она напоминала ту самую яму, в которой Рени говорила с мнимым Стивеном. Звезды, еще мгновение назад такие яркие, стали невообразимо далекими и тусклыми, как последние угольки догорающего костра. Рени и !Ксаббу скорчились на самом краю сухой равнины, земля над ними вытягивалась в стену ямы, овраг и крошечный ручеек находились далеко от них, быть может в полсотни метров ниже их полки. Несмотря на расстояние и умирающие звезды, свет оставался невероятно ярким, как во сне. Рени увидела, что фигурка, съежившаяся около ручейка, больше не походила на богомола, но не была и ребенком. Что-то, что невозможно определить — маленькое, темное и очень одинокое.