Железная маска (сборник) - Теофиль Готье

– Мы погибли! Гастон уснул на вахте у руля и прозевал мельницу! Течение несет нас прямиком на камни!

Не успел Гардуино умолкнуть, как страшный удар до основания сотряс корпус судна. Раздался глухой треск и скрежет. Еще минута – и барка начала погружаться.

– Спасайтесь, кто может! – крикнул Генрих и, подхватив Берту на руки, шепнул девушке на ухо: – Ничего не бойтесь, сударыня, я превосходно плаваю!..

25

После ухода графа де Келюса король Генрих III позвонил и велел вбежавшему пажу подать чашку шоколада и справиться о здоровье маркиза де Можирона. Затем он открыл окно кабинета и взглянул вниз. И вот что предстало его глазам.

Граф появился в замковом дворе не один, а с каким-то дворянином. Приглядевшись, король узнал в нем герцога де Гиза.

– Ловко задумано! – пробормотал король. – Если графу удастся впутать в это дело де Гиза, то я останусь вообще ни при чем. Кому не известна вражда лотарингцев с Генрихом Наваррским! Счастье еще, что я не дал ему увлечь меня своими сладкими речами, да и де Келюс вовремя открыл мне глаза!

Вошел паж с чашкой шоколада; король опорожнил ее двумя глотками, а затем осведомился:

– Что, видел ли ты де Можирона?

– Я здесь, сир! – подал голос опальный миньон, немедленно возникший на пороге королевского кабинета.

Маркиз все еще был бледен, ступал нетвердо, а лоб его был перетянут черной шелковой лентой. Король встретил его словами:

– Да ты, любезный, смахиваешь на покойника!

– Я и сам был уверен, сир, что им стану! Придя в себя, я задавался единственным вопросом – уж не на том ли я свете!

– Ну, уж там-то тебя приняли бы со всей строгостью! Ставить на карту собственную жизнь из-за женщин, этих проклятых сосудов греха! Подумать страшно!

– О, сир, у меня было время глубоко поразмыслить о случившемся…

– Надеюсь, ты раскаялся? И превосходно! Не желаешь ли чашку шоколада?

– Я предпочел бы стаканчик вина, сир. Я испытываю такую слабость, что все плывет перед глазами!

Король распорядился подать вина, а затем снова обратился к маркизу:

– Как бы там ни было, но слабость не должна помешать тебе сыграть со мной хотя бы одну партию в шахматы!

– Не могу отказаться сир… да только игрок из меня никакой.

– Что поделаешь, любезный? – вздохнул король. – На безрыбье и рак – рыба.

– А что же де Келюс? Ведь он превосходный шахматист!

– Его сейчас нет в замке.

– А де Шомбург?

– Ни Шомбурга, ни д’Эпернона.

– Но где же они все, сир?

– Об этом ты узнаешь позже, а пока расставь-ка фигуры…

Следующие полчаса король провел в полном безмолвии, так как был всецело поглощен игрой. И только увенчав очередную комбинацию смертоносным матом, он с жесткой насмешкой проговорил:

– По-моему, ты даже не защищался, бедняга! В точности, как во время стычки с гасконцами.

– Сир!

– Правда, следует отдать должное тому малому, с которым мы сошлись минувшей ночью, – рука у него на редкость твердая.

– Если я еще когда-нибудь встречу этого проклятого негодяя…

– Ну, это вряд ли.

– Почему, сир?

– Об этом я не стану сейчас говорить! – отрезал король и снова покосился на окно, прислушиваясь. Из города не доносилось ни звука. – Проклятье! – наконец пробормотал он. – Да что же они там медлят?

И тут же из той части Блуа, что примыкала к реке, донесся звук выстрела.

– Ага! – с ухмылкой воскликнул Генрих. – Вот и началось!

– Что происходит, сир?

Вместо ответа король приказал:

– Сходи и позови ко мне кузена де Гиза. Передай, если он еще не лег, что я не прочь сыграть с ним партию-другую. Вот кто серьезный противник!

Можирон все так же нетвердо направился к двери, а король остановился у окна, опираясь на подоконник, и негромко пробормотал:

– У нашего наваррского родича слишком много амбиций… Сколько уступок ему ни делай, все мало. Так что уж лучше пусть случится то, что должно случиться. Взять хотя бы тот же Кагор[97] – недаром он сегодня намекнул на него… Что с того, что он был обещан ему моим покойным братом Карлом в качестве приданого Марго? Обещал-то Карл, ныне пребывающий на небесах, а при чем тут я?

Как только в кабинет вошел герцог де Гиз, из города снова загремели выстрелы из аркебуз.

– Как ваше самочувствие, кузен? – осведомился король. – Не мешает ли вам этот шум?

– Какой шум?

– Разве вы не слышите выстрелы?

– Чепуха! Должно быть, опять швейцарцы сцепились с ландскнехтами! – ответил герцог, изображая полное неведение.

Король кивнул на шахматную доску с расставленными фигурами, противники уселись, и игра началась. Оба играли посредственно: герцог был рассеян и зевал ходы, а король все время прислушивался к тому, что происходило в городе. За это время оттуда донеслось еще несколько выстрелов, затем все стихло.

– Кончено дело! – негромко произнес король.

– Да что там такое, сир? – Де Можирон буквально лопался от любопытства.

– Герцог утверждает, что это ссора швейцарцев с ландскнехтами.

Партнеры возобновили игру, а де Можирон, следивший за ними, только диву давался, подмечая ошибку за ошибкой, которые совершали на доске эти сильные и умелые игроки.

В конце концов Генрих III проговорил:

– Если дело сделано, почему никто не возвращается?

Герцог нахмурился и промолчал.

– Ваше величество ожидает кого-нибудь? – осторожно спросил де Можирон.

– Графа де Келюса.

– Вот как?!

Склонившись к уху миньона король прошептал:

– Они в городе, чтобы раз и навсегда отделаться от проклятого гасконца!

Маркиз невольно вздрогнул.

– Сир, тогда надо опасаться вовсе не за гасконца!

– О каком это гасконце речь? – невинно поинтересовался герцог.

– Не стоит лицемерить, герцог, вам это известно не хуже, чем мне, – резко ответил Генрих III. – Тем не менее будем считать это стычкой моих швейцарцев с вашими ландскнехтами…

Не успело отзвучать последнее слово, как в приемной послышался шум, затем дверь кабинета резко распахнулась. На пороге возник человек в залитом кровью камзоле, при виде которого король испуганно охнул.

26

Этим человеком был Жан д’Эпернон. Он был бледен и потрясен, в его глазах стояло безумие, свидетельствовавшее о недавно пережитом ужасе.

– Что? Что случилось?! – выкрикнул король.

– Целая толпа этих демонов… – только и пролепетал д’Эпернон, после чего голос его прервался.

– Где де Келюс?

– Он убит…

Король застонал.

– Достоверно не известно, – добавил фаворит. – Или убит, или смертельно ранен.