Тигана - Гай Гэвриел Кей

— Ну, едва ли так же, — соглашается Сандре. — Хотя все же надеюсь, он позволит мне ненадолго отнять у него Элену, пока она здесь. Если мы собираемся изменить отношение этого полуострова к магии, нет лучшего времени начать это делать, чем сейчас, тебе не кажется?

— О, разумеется, — отвечает Дэвин, широко улыбаясь.

— Она не моя Элена, — бормочет Баэрд, упорно не отрывая глаз от дороги.

— Разве? — насмешливо удивляется Сандре. — Тогда кто же тот Баэрд, которому она все время передает через меня послания? Ты знаешь этого парня?

— Никогда о нем не слыхал, — лаконично отвечает Баэрд. Он еще несколько секунд сохраняет серьезное выражение лица, потом сдается и хохочет. — Начинаю припоминать, почему я предпочитал ходить в одиночку. А как насчет Дэвина, если уж ты об этом заговорил? Ты не думаешь, что Алаис тоже посылала бы ему сообщения, если бы могла?

— Дэвин, — беззаботно отвечает герцог, — просто ребенок, слишком юный и невинный, чтобы связываться с женщинами, особенно с такими, как эта развратная, опытная девица из Астибара.

Дэвин старается казаться суровым, но ему это не удается; оба его собеседника знают его истинное отношение к дочери Ровиго.

— В Астибаре нет неопытных женщин, — возражает Баэрд. — И кроме того, он достаточно взрослый. У него на ребрах даже есть боевой шрам, который можно ей показать.

— Она его уже видела, — замечает Дэвин, получающий от этого разговора огромное удовольствие. — Она его бинтовала после того, как Ринальдо меня исцелил, — поспешно прибавляет он, так как оба собеседника вопросительно поднимают брови. — Ничего интересного. — Он пытается представить себе Алаис развратной и лицемерной, но ему это не удается. Но в последнее время она ему все чаще вспоминается такой, какой он видел ее на подоконнике в Сенцио; эта особенная улыбка на ее лице, когда он нетвердой походкой двинулся по наружному балкону к своей комнате.

— Они ведь приедут, правда? — спрашивает герцог. — Мне пришло в голову, что я мог бы потом вернуться домой на корабле вместе с Ровиго.

— Они будут здесь, — подтверждает Дэвин. — На прошлой неделе у них в доме играли свадьбу, а не то они бы уже приехали.

— Вижу, ты хорошо осведомлен об их планах, — серьезно замечает Баэрд. — И что ты собираешься делать после свадьбы?

— Я и сам хотел бы знать, — отвечает Дэвин. — У меня в голове десять разных вариантов. — Он явно говорит серьезнее, чем намеревался, так как оба его друга внимательно прислушиваются к его словам.

— Например? — спрашивает Сандре.

Дэвин глубоко вдыхает и выдыхает воздух. Поднимает обе руки и начинает считать на пальцах.

— Найти отца и помочь ему снова устроиться здесь. Найти Менико ди Феррата и собрать труппу, которая должна была у нас быть перед тем, как вы меня увели. Остаться с Алессаном и Катрианой в Тигане и помочь им в том, что им надо сделать. Научиться управляться с кораблем в море, не спрашивайте, зачем. Остаться в Авалле и построить башню вместе с Баэрдом. — Он колеблется; остальные улыбаются. Тогда он бросается вперед: — Провести еще одну ночь с Альенор в Борсо. Провести всю жизнь с Алаис брен Ровиго. Начать собирать заново слова и музыку всех песен, которые мы потеряли. Поехать через горы в Квилею и найти те двадцать семь деревьев в священной роще. Начать тренироваться в беге для участия в Играх Триады следующим летом. Научиться стрелять из лука — и, кстати, ты мне это обещал, Баэрд!

Он замолкает, потому что они уже хохочут, и он тоже, слегка запыхавшись.

— Кажется, в твоем списке больше десяти пунктов, — смеется Баэрд.

— Их еще больше, — отвечает Дэвин. — Хочешь послушать?

— Мне кажется, я этого не вынесу, — говорит Сандре. — Ты слишком болезненно напоминаешь мне о том, как я стар и как ты молод.

При этих словах Дэвин становится серьезным. Он качает головой.

— Ты не должен так думать. В прошлом году не было такого момента, когда мне бы не пришлось стараться изо всех сил, чтобы от тебя не отстать, куда бы мы ни шли. — При этом он улыбается. — Ты не старый, Сандре, ты самый молодой чародей на Ладони.

Сандре хитро улыбается. Поднимает левую руку: они ясно видят два недостающих пальца.

— В этом есть правда. И я могу стать первым, кто сломает привычку прятать то, чем мы являемся, потому что я так ее и не приобрел.

— Ты серьезно хочешь отказаться от маскировки? — спрашивает Баэрд.

— Совершенно серьезно. Если мы хотим выжить на этом полуострове, как единый народ, нам понадобится магия, чтобы сравняться с Барбадиором и Игратом. И с Кардуном, если подумать хорошенько. И я даже не знаю, какие силы теперь есть в Квилее; прошло столько лет с тех пор, как мы имели с ними дело. Мы больше не можем прятать наших чародеев, или Ходоков, не можем позволить себе не знать, как раньше, ничего о том, каким образом здесь создается магия. Даже Целители, мы ведь ничего в них не понимаем. Нам надо изучить нашу магию, оценить ее, разыскать чародеев и обучать их, найти способы их контролировать. Ладонь должна открыть магию, а не то магия снова погубит нас когда-нибудь, как это произошло двадцать лет назад.

— Ты считаешь, что мы можем этого добиться? — спрашивает Дэвин. — Создать здесь единый народ, из девяти разных.

— Я знаю, что можем. И думаю, что добьемся. Держу пари против вас обоих, что Алессан ди Тигана будет провозглашен королем Ладони на Играх Триады в следующем году.

Дэвин быстро поворачивается к Баэрду, щеки которого внезапно заливает румянец.

— Он согласится? — спрашивает он. — Он это сделает, Баэрд?

Баэрд смотрит на Сандре, потом быстро переводит взгляд обратно на Дэвина.

— А кто еще может им стать? — наконец отвечает он. — Я даже думаю, что у него нет выбора. Задача связать воедино этот полуостров была делом его жизни с пятнадцати лет. Он уже стоял на этом пути, когда я разыскал его в Квилее. Думаю, что ему на самом деле хотелось бы найти вместе с тобой Менико, Дэвин, и несколько лет заниматься музыкой вместе с тобой, Эрлейном и Катрианой, и с танцовщицами, и с человеком, умеющим играть на сиринье.

— Но? — спрашивает Сандре.

— Но он тот, кто всех нас спас, это каждый знает, и каждый знает, кто он сейчас. После двенадцати лет скитаний он знает больше значительных людей в каждой провинции, чем кто-либо другой. Это он заставил всех нас увидеть будущее. И он, кроме того, принц Тиганы, и в самом расцвете сил. Боюсь — при этом слове он морщится, — что не вижу, как он сможет этого избежать, даже если бы захотел. Думаю, для Алессана все только начинается.

Они несколько мгновений молчат.

— А как ты? — спрашивает Дэвин. — Ты пойдешь с ним? Чего тебе хочется?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});