Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

Вскоре и Дзинко начал проваливаться в забытье, но к сожалению, увидеть красочные сны с радугами и понями ему не светило ни в коем разе, потому что для этого мне пришлось бы усыпить всех троих органических симбионтов одновременно… и не факт, что заключенная в металл Тиа часть моих сил, позволила бы насладиться сновидениями хоть кому‑то из них… за все нужно платить. И за отсутствие страха смерти тоже.

Сквозь сомкнутые веки я еще некоторое время наблюдал за сидевшей напротив Забавой, которая словно ребенка баюкала на руках Ирину… после известия, что похитителем Хинаты стал родной отец, у нее снова случилась истерика, и только опытная рыжая бабушка смогла хоть немного ее успокоить, потому что у меня это к великому сожалению не получилось.

Так мы с ней и переглядывались… через густой частокол ресниц, в легком дремотном полутрансе, под монотонное бормотание общающейся с наемниками Цирцеи. А ноздри щекотал аромат, приглашающий прогуляться по ночному лесу и повыть дуэтом на растущую луну. М — да… комментарии, как говорится тут не требуются.

Потом шторки век человеческого тела упали окончательно и две птицы, одна в джунглях лесных, а другая городских, одновременно затрясли головами, чтобы избавиться от видения соблазнительно изогнувшегося тела в обрамлении рыжего пламени волос.

Но не смотря на расслабленное состояние, появление большого армейского грузовика я не мог прозевать даже если бы очень сильно этого захотел, потому что чадящая солярным выхлопом штуковина остановилась прямо подо мной и из ее покрытого зеленым тентом кузова с громким топотом начали выпрыгивать солдаты в шлемах и полукирасах армейского образца. А поднявшийся вслед за этим вороний грай сообщил, что эта машина не единственная, и то же самое происходит и на других, примыкающих к особняку улочках.

Мысленный посыл заставил Дзинко вздрогнуть и потревоженная тайка спросонья царапнула бок острыми ноготками,

— Мизуки! Во Владике происходит что‑то странное!!!

Удивленная Химера еще не успела открыть рот для того чтобы задать уточняющий вопрос, а я уже вскочил с дивана, пытаясь сообразить, что все это может значить. Хотя одно было предельно ясно: появление возле моего бывшего дома армейского спецподразделения, не совпадение, и не очередная дебильная идея какого‑нибудь вставшего не с той ноги проверяющего погонять по городу солдатиков… а значит чертов Упырь снова меня переиграл, решив убить одним выстрелом даже не двух, а целое стадо упитанных зайцев.

Черт! Что можно противопоставить специально подготовленным для действий в городских условиях солдатам, имея в своем распоряжении одного лишь Корвина? Да ничего!

И тут, словно прозрев, я увидел направленные на меня взгляды. Ожидающие взгляды. В которых читалась готовность помочь, и абсолютная уверенность в том, что уж мне‑то совершенно точно известно, как действовать в любой ситуации… и в том, что я… нет, на этот раз все‑таки 'мы', обязательно справимся! От осознания того, что все эти женщины, причем не просто подруги и жены, а опытные полевые командиры за плечами которых десятки реальных боевых операций, спокойно ждут моих указаний, по спине пробежало стадо острокопытных мурашек. Наверное, я впервые задумался над тем… кого же в действительности собрал под одной крышей, и кого уже давно считаю семьей. И кто впервые столь наглядно демонстрирует готовность работать в одной команде. Без сомнений и вопросов… в моей команде!

На мгновение я даже зажмурился чтобы не удариться в панику… а потом широко улыбнулся. Ведь если на моей стороне признанный гений десантных операций, один из лучших в истории экспертов по лесной войне, и два выдающихся разведчика — диверсанта, то могу ли я проиграть? Если лучшие из лучших решили действовать сообща… даже под моим сомнительным руководством, то уже одно только это можно считать победой! И если бы на моей душе не висела многотонная гиря тревоги за жизнь детей… наверное, я бы пустился в пляс! Потому что я совершил невозможное! Они в меня поверили. Что бы не говорили, как бы не поступали до этого, но они уже поверили. А такое доверие, вир побери, на дороге не валяется!

— Диего, с тобой все в порядке? — Мизуки наплевав на все, упорно звала меня старым именем,

— В полном! В таком порядке, что… — я обратил внимание на забившуюся в уголок дивана Кономию и осекся на полуслове, скрипнув зубами от ярости,

— Дом Рейко окружен, — сухо бросил я, выпутываясь из объятий Нари, — непонятная армейская часть готовится к штурму, а казачья стража выставляет оцепление!

— Имперцы?!! — Марина уже безо всякого стеснения повисла на моем локте, чтобы не упасть, и я ее прекрасно понимал… меня самого трясло от переживаний, но именно сейчас демонстрировать робость и нерешительность с моей стороны было смерти подобно.

— Да! Упырь как‑то смог привлечь на свою сторону часть гарнизона Старой Столицы, а скорее с помощью какой‑нибудь хитрой уловки заставил их плясать под свою дудку. Хотя я пока не понимаю, как ему это удалось. Штурм клановой резиденции на глазах у жителей большого города… для такого нужно иметь не просто железобетонные основания, а повод, который будет выглядеть достаточно убедительным для аристократии, повод который гэнро не смогут игнорировать… иначе возможно все, вплоть до полноценной гражданской войны…

— У Арпада богатая фантазия, — со злостью бросила Мизуки, — а война его полностью устраивает!

— Инари — спасительница, что же делать? — потерянно проговорила Танцующая, — если он решил пойти на такое, то всех, кто находится в доме… о господи, — Марина в ужасе зажала себе рот ладонью.

— Похоже Упырь рассчитывает именно на жесткий вариант, иначе все это не имело смысла и затевать, — заметила Нган — чит, — а у нас…

— Отставить панику! — рявкнул я, заставив всех присутствующих в комнате вздрогнуть, — да, у нас в Старой Столице почти нет сил, но это еще не повод опускать руки! У нас, Вир побери, есть головы на плечах чтобы думать, в конце концов, у нас есть Корвин и немного людей, и если мы будем действовать решительно и правильно, — я сделал паузу, чтобы посмотреть в глаза своим боевым подругам, — а мы обязательно будем действовать решительно и правильно! Потому что иначе никогда себе не простим, что не выложились сейчас до конца, не сделали то, что могли сделать…

— Хватит агитировать! — буркнула Забава и отвернулась, но я успел заметить блеснувшую в уголке ее глаза слезу, — говори уже, что нужно делать, но попутно все‑таки объясни нам глупым, чем мы можем помочь находясь за семь тысяч километров от места событий?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});